Есть один такой человек, к которому иные испытывают противоречивые чувства; тот, кто однажды серьёзно оскорбил мою гордость; наконец, парень, в которого я никогда не была влюблена… Но именно с ним связано очень много лирических моментов моей юности. Именно таких – романтических – а не пошлых и развратных, чего многие ожидают от него. Может, он действительно тонкий и чувствительный человек, но, скорее всего, это воздействие моего характера, настроения, поведения. Думайте, как хотите.

  

   В нашей с ним совместной жизни было несколько ночей, когда никто не спал... Как вы понимаете, я имею в виду именно флэты. Кто-то пьёт горькую, другой играет и поёт, третьи уже лезут любиться-ласкаться и так далее по сценарию. И вот на одной из таких посиделок творилось нечто невероятное.

   Началось всё с того, что он крепко-крепко обнял меня при встрече. Можно даже сказать, захватил в плен своих объятий – так это было неожиданно с его стороны, ведь мы были в неслабой ссоре. И уже только этот жест дал понять, что вечер-ночь-утро будут не из простых. Кажется, даже ты не был так рад видеть меня, хотя с тобой на тот момент мы не виделись сотни дней…

   Мы с ним не разговаривали довольно долгое время, лишь изредка пересекались взглядами или он порой отпускал шуточки по поводу моей мимики. В какой-то момент, видимо, пресытившись ласками с одной из Олечек, он предложил сходить освежиться, например, на крышу. При этом он так многозначительно глянул на меня, что не понять намёка было невозможно. Tuborg оказал своё влияние, молчать надоело, наблюдать за развратом – тоже, поэтому я подалась вперёд и, ясно смотря на него, сказала: «Пойдём». Кажется, он всё-таки не ожидал такого поворота событий… Но всё же выпутался из рук девицы и пошёл со мной в прихожую. Не говоря ни слова, мы обулись, накинули куртки и пошли к лифту. Там я не могла не съязвить по поводу того, что эта самая Олечка и ещё одна наша общая знакомая – просто на одно лицо. Только он не понял, что я намекала на его безвкусицу.

   И вот знакомая крыша, до боли любимый вид на Минск и темнота… Была глубокая ночь, и город освещался лишь фонарями да окнами, где ещё не спали. Началось какое-то подобие беседы ни о чём. Так бывает, когда не видишься с человеком очень долгое время и не знаешь, с чего начать. В нашем случае виной стала та самая ссора. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы начали говорить о той низкой измене, о том мерзком предательстве… Когда началась эта настоящая беседа – взрывная, с искреннейшими чувствами, с нетерпеливыми перебиваниями друг друга – мне вспомнился последний месяц, когда я вынашивала план своей маленькой, но эффектной мести, которая должна была затронуть все фибры его и её души своей искренностью и ненавистью...

   Пускай и через недели, когда обида поутихла, но я это сделала. С одной стороны, безобидно, что и следовало ожидать от меня, с другой – с влиянием на эмоции и чувства, что тоже вполне предсказуемо.

   Знаете… в первые дни после нашей ссоры я готова была растерзать его. Пусть не физически, так словами. И я нашла выход: то самое, наше любимое, ярчайшее стихотворение Ахматовой, которое как нельзя лучше подходило под создавшуюся ситуацию. Но никак не получалось рассказать его прямо ему в лицо, чтобы и она видела, и другие слышали, и он наконец понял свою ошибку. Прямо карма какая-то! Помнится, я долго переживала по этому поводу…

   И вот настал самый подходящий момент: словно с лёгкой руки судьбы мы оказались наедине друг с другом. На крыше. Ночью.

   - Ты уверен, что хочешь это услышать?

   - Да.

   …то ли от холода, то ли от переполнявшей, накопившейся ненависти, меня трясло, когда я читала ему те строки. И вдруг весь мир сошёлся на этих чёрных внимательных глазах. Он сидел, ссутулившись, на парапете крыши и ловил каждое слово, которое я произносила, стоя рядом. Было дико больно и одновременно с этим невероятно сладостно чувствовать себя королевой момента.

 

А ты думал – я тоже такая,

Что можно забыть меня,

И что брошусь, моля и рыдая,

Под копыта гнедого коня.

 

Или стану просить у знахарок

В наговорной воде корешок

И пришлю тебе страшный подарок –

Мой заветный душистый платок.

 

Будь же проклят. Ни стоном,

                                                ни взглядом

Окаянной души не коснусь,

Но клянусь тебе ангельским садом,

Чудотворной иконой клянусь

И ночей наших пламенных чадом –

Я к тебе никогда не вернусь.

 

 

   Наступило молчание. Он поник головою, а у меня словно камень с души свалился. Дышать стало легко-легко, словно утром первого дня апреля… Его слова вернули меня к реальности:

   - Знаешь…… когда ты дошла где-то до середины, я чуть было не заплакал….

   Торжество.

   - Я даже не знаю теперь, КАК могу искупить свою вину.

   Он говорил ещё много-много слов о своём раскаянии. И они звучали так искренне, что уже совсем скоро я простила этого балбеса.

   - …что я могу для тебя сделать?..

   - Станцуем? – протягиваю ему руку, приглашая.

   И мы…. Да! Мы танцевали вальс! На крыше, ночью… Совсем одни. Полная романтика! Под нами был весь город, и кто-то там, снизу, пил вино, даже не догадываясь о том, что творится над их головами. Она уже наверняка спала, не подозревая о том, что созданный по её вине треугольник вот-вот рассыплется, и именно она окажется третьей лишней.

   Ветер трепетал наши волосы, создавая причудливые причёски. Партнёр нежно руководил нашим полётом, и мы кружились, улыбались, наслаждались……

 

 

   Теперь  рассказ об остальных случаях покажется чем-то мизерным и даже не стоящим внимания, поэтому на некоторое время я отложу в сторонку наш сундук историй и буду сама по себе вспоминать утро следующего дня, чуткость с его стороны, нашу ностальгию по былому, смех, песни, его признания и многое-многое другое.