Нет на свете обмана хуже, чем самообман, а я, конечно, плутовал сам с собой, выдумывая эти отговорки. Любопытное дело! Не диво, если бы я, по незнанию, принял от кого-нибудь фальшивые полкроны; но как я мог посчитать за полноценные деньги монету, которую сам же чеканил? Услужливый незнакомец, предложив мне, безопасности ради, покрепче свернуть мои кредитные билеты, опускает билеты в карман и подсовывает мне завернутую в бумагу ореховую скорлупу; но чего стоит этот фокус по сравнению с моим? Я сам завертываю в бумагу ореховую скорлупу и подсовываю ее себе под видом кредитных билетов!

Сезон 1








Нет на свете обмана хуже, чем самообман.

Всю жизнь мы совершаем самые трусливые поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.

Думая о ком-нибудь, мы тем самым получаем право чего-то ожидать от этого человека.


Дети, кто бы их ни воспитывал, ничего не ощущают так болезненно, как несправедливость.

Видит Бог, мы напрасно стыдимся своих слез, - они как дождь, смывающий душную пыль, иссушающую наши сердца.


Никогда не верьте тому, что кажется; верьте только доказательствам. Нет лучшего правила в жизни.


"Дети от неудачных браков всегда особенно торопятся вступить в брак."

Я молчал, вспоминая, как она маялась до тех пор, пока двоюродная бабушка мистера Уопсла не поборола в себе досадную привычку жить, от которой многим следовало бы отделываться пораньше.


Так всю жизнь мы совершаем самые трусливые и недостойные поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.


Был один из тех мартовских дней, когда светит жаркое солнце и дует холодный ветер, когда на солнце лето, а в тени зима.

С чего бы мне было это взять, как не с того, что на ее шитье, блеснув, упала слезина! Я молчал, вспоминая, как она маялась до тех пор, пока двоюродная бабушка мистера Уопса не поборола в себе досадную привычку жить, от которой многим следовало бы избавиться пораньше.

"Love her, love her, love her! If she favours you, love her. If she wounds you, love her. If she tears your heart to pieces- and as it gets older and stronger it will tear deeper-love her, love her, love her!"

"Поговорив еще немного на эту тему, мы возвратились в замок, где мисс
Скиффинс уже занималась приготовлениями к чаю. Самая ответственная работа -
поджаривание гренков - была возложена на Престарелого, и добрый старичок
занимался ею с таким рвением, что становилось страшно, как бы он заодно с
маслом не растопил и себя. Угощение нам предстояло не игрушечное, а самое
заправское. Гренки аппетитно пощипывали на противне, прицепленном к верхнему
пруту решетки. Престарелый нажарил их такую груду, что его почти не было за
нею видно; а мисс Скиффинс наготовила столько чая, что свинья в своем хлеву
за домом страшно взволновалась и стала громко выражать желание принять
участие в пире.
Флаг был спущен, пушка выпалила в положенное время, и в этой уютной
комнате я чувствовал себя отгороженным от остального мира так же прочно, как
если бы ров имел тридцать футов в ширину и столько же в глубину. Ничто не
нарушало царившего в замке покоя, кроме того, что время от времени на стене
со стуком появлялись то мисс Скиффинс, то Джон: дощечки эти страдали
каким-то изъяном, и поведение их слегка пугало меня, пока я к нему не
привык. По тому, как уверенно хозяйничала мисс Скиффинс, я рассудил, что она
разливает здесь чай каждое воскресенье;<...>
Мы съели дочиста все гренки, выпили соответствующее количество чая и
так разогрелись и замаслились, что любо-дорого было смотреть. В особенности
Престарелый - тот прямо-таки мог сойти за чистенького древнего вождя
какого-нибудь племени диких индейцев, только что натершего себя салом."


Если когда-нибудь, - пусть через много времени после того, как мое разбитое сердце обратится в прах, - ты сможешь написать под моим именем: "Я её прощаю", - прошу тебя, сделай это.

Я не знал с ней ни минуты счастья, но сам только о том и думал, каким бы счастьем было не расставаться с ней до гроба.


Миссис Джо была очень чистоплотной хозяйкой, но обладала редкостным умением обращать чистоту в нечто более неуютное и неприятное, чем любая грязь.


Кто вопросов не задаёт, тот лжи не слышит.


Дети,кто бы их ни воспитывал,ничего не ощущают так болезненно,как несправедливость.


И все же я знал, что основания для тревоги есть, и не мог отделаться от ощущения, что за мною следят. Стоит такому ощущению появиться, и оно не оставляет человека в покое; невозможно сосчитать, скольких ни в чем не повинных людей я подозревал в том, что они наблюдают за мной.


- Она умерла, Джо?
- Ну, что ты, дружок, - произнес Джо с укором, очевидно решив подготовить меня постепенно, - это уж ты через край хватил: только что вот... ее нет...
- Нет в живых, Джо?
- Вот так-то будет вернее, - сказал Джо. - Нет ее в живых.


Настоящая любовь – это слепая преданность, безответная покорность, самоунижение, это, когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь мучителю.



И в последствии у меня (как, вероятно, почти у всех) бывало ощущение, словно плотный занавес скрыл все, что есть в жизни интересного и прекрасного, оставив мне только тупую, нудную боль.


Скромность сияет ярче рядом с беспардонным бахвальством.


— Никогда не верьте тому, что кажется; верьте только доказательствам. Нет лучше правила в жизни.


отложите на минуту книгу и подумайте о той длинной цепи из железа или золота, терниев или цветов, которая не обвила бы вас, если бы первое звено ее не было выковано в какой-то один, навсегда памятный для вас день.

— Я бы не сказала, моя милая, — заметила суровая леди, чей голос я до этого слышал всего один раз, — что, думая о ком-нибудь, мы тем самым получаем право чего-то ожидать от этого человека.


То был памятный для меня день, потому что он произвел во мне большую перемену. Но так случается с каждым. Представьте себе, что из вашей жизни вычеркнули один особенно важный день, и подумайте, как по-иному повернулось бы ее течение.


Вы - часть моей жизни, часть меня самого. Вы - в каждой строчке, которую я прочел с тех пор, как впервые попал сюда простым деревенским мальчиком, чье бедное сердце вы уже тогда ранили так больно. Вы - везде и во всем, что я с тех пор видел, - на реке, в парусах кораблей, на болотах, в облаках, на свету и во тьме, в ветре, в море, в лесу, на улицах. Вы - воплощение всех прекрасных грез, какие рождало мое воображение. Как прочны камни самых крепких лондонских зданий, которые ваши руки бессильны сдвинуть с места, так же крепко и нерушимо живет в моей душе ваш образ и в прошлом, и теперь, и навеки. Эстелла, до моего последнего вздоха вы останетесь частью меня, частью всего, что во мне есть хорошего, - сколь мало бы его ни было, - и всего дурного. Но сейчас, в минуту прощанья, я связываю вас только с хорошим и впредь обещаю только так и думать о вас, ибо я верю, что вы сделали мне больше добра, чем зла, как бы ни разрывалось сейчас мое сердце. Бог вас прости и помилуй


В этом почтенном обществе я чувствовал бы себя прескверно, даже если бы не ограбил кладовую. И не потому, что мне было тесно сидеть и острый угола впивался мне в грудь, а локоть Памблчука лез в глаза; и не потому, что мне велели не разговаривать (я и сам не хотел разговаривать) или что на мою долю доставались только жесткие куриные лапки и те глухие закоулки окорока, которыми свинья при жизни имела меньше всего оснований гордиться. Нет; это все было бы с полбеды, если бы взрослые оставили меня в покое. Но они не оставляли меня в покое. Они словно хватались за всякую возможнсоть перевести разговор на мою особу и чем-нибудь да кольнуть меня. И я, как несчастный бычок на арене испанского цирка, болезнено ощущал уколы этих словесых копий.


"...если человек не джентельмен по своим душевным качествам, то это сказывается и во внешности и в манерах. Отец говорит, что волокно дерева никакой лакировкой не скроешь; чем больше накладываешь лаку, тем яснее проступает волокно."

Этажом выше тщедушный, похожий на терьера, сильно обросший клерк (его, видимо, стригли в последний раз еще щенком), тоже был занят посетителем <...>


Как раз в то время мы, британцы, окончательно установили, что и мы сами и все в нашей стране - венец творения, а тот, кто в этом сомневается, повинен в государственной измене; если бы не такое положение вещей, вполне возможно, что улицы Лондона, испугавшего меня своей необъятностью, показались бы мне очень некрасивыми, кривыми, узкими и грязными.


Вот тебе твой верный друг что скажет: хочешь стать необыкновенным - добивайся своего правдой, а кривдой никогда ничего не добьёшься.



- Твоя сестра, видишь ли, адмиральша.
- Адмиральша, Джо?

Я был поражён, ибо у меня мелькнула смутная мысль (и я должен сознаться, надежда), что Джо развёлся с нею и выдал её замуж за лорда адмиралтейства.

- Адмиральша, - повторил Джо. - То есть, я имею в виду, что она любит адмиральствовать над тобою да надо мною.
- А-а.
- И ей не по нраву, чтобы в доме были ученые, - продолжал Джо. - А уж если бы я чему-нибудь выучился, это ей особенно пришлось бы не по нраву, она бы стала бояться, а ну, как я вздумаю бунтовать. Вроде как мятежники, понимаешь?



Моя сестра мисс Джо Гарджери была старше меня более чем на двадцать лет и заслужила уважение в собственных глазах и в глазах соседей тем, что воспитала меня "своими руками". Поскольку мне пришлось самому додумываться до смысла этого выражения и поскольку я знал, что рука у неё тяжелая и жесткая и что ей ничего не стоит поднять её не только на меня, но и на своего мужа, я считал, что нас с Джо Гарджери обоих воспитали "своими руками".

Моя сестра была далеко не красавица; поэтому у меня создалось впечатление, что она и женила на себе Джо Гарджери своими руками.

Меня не смущало, что его увидит Герберт или его отец - люди, которых я уважал: но меня бросало в дрожь при мысли, что его может увидеть Драмл, к которому я питал лишь презрение. Так всю жизнь мы совершаем самые трусливые и недостойные поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.


"Ещё вставая,я видел,что по оконному стеклу бегут струйки,словно бесприютный бесёнок проплакал там всю ночь,уткнувшись в окошко вместо носового платка"


Пип, милый ты мой дружок, в жизни, можно сказать, люди только и делают, что расстаются.


"...как реку до дна не увидишь, так и не угадаешь, что будет через несколько часов. И остановить время не остановишь, все равно как и воду."

Что такое настоящая любовь - это слепая преданность, безответная покорность, самоунижение, это когда веришь, не задавая вопросов, наперекор себе и всему свету, когда всю душу отдаешь мучителю.


человек ничего не принес в этот мир - ничего не может и вынести из него

Никогда не верьте тому, что кажется; верьте только доказательствам. Нет лучшего правила в жизни.


Будь благодарен тем, кто воспитал тебя своими руками.


- Должна вам сказать, - заметила Эстелла, снисходя до меня, как блестящая светская красавица, - что у меня нет сердца; может быть, это имеет отношение и к памяти.
Я выдавил из себя какие-то слова, долженствовавшие означать, что я в этом сомневаюсь. Что она ошибается. Что без сердца невозможна такая красота.
- О, - возразила Эстелла, - у меня, разумеется, есть сердце в том смысле, что его можно пронзить ножом или прострелить. И, конечно, если бы
оно перестало биться, я бы умерла. Но вы понимаете, что я хочу сказать. У меня нет никакой мягкости - никаких чувств... сентиментов... глупостей.


- Думать - это не трудно, - продолжала суровая леди.
- Это легче легкого, - подтвердила мисс Сара Покет.

Бесконечно тяжело стыдиться родного дома. Возможно, что это - заслуженное наказание за черную неблагдарность, лежащую в основе такого чувства; но что это бесконечно тяжело - я знаю по опыту.
Родной дом никогда не был для меня особенно приятным местом, - этому мешал крутой нрав моей сестры. Но дом был освещен присутствием Джо и до сих пор не внушал мне сомнений. Я верил, что наша гостицая не хуже самого изысканного салона; ... Одного года было достаточно, чтобы все это изменить. Теперь наше жилище казалось мне грубым и обыкновенным...


oбвинить можно кого угодно. С тем же успехом могли бы обвинить и вас и меня.


.., оставшись один, стал искать, куда бы спрятаться, и, забравшись за стоврку ворот, ведших к пивоварне, прислонился локтем к стене, а лицом уткнулся в рукав и заплакал. я плакал, и колотил ногой стену, и дергал себя за волосы - так горько было у меня на душе и такой острой была безымянная боль, просившая выхода.
Востипание сестры сделало меня не в меру чувствительным. Дети, кто бы их не воспитывал, ничего не ощущают так болезненно, как несправедливость. ... С тех пор, как я себя помню, я в душе вел нескончаемый спор с несправдливостью. Едва научившись говорить, я уже знал, что сестра несправедлива ко мне в своем взбалмашном, злом деспотизме. Меня не покидало сознание, что, воспитывая меня своими руками, она не имеет право воспитывать меня рывками.

Серия сообщений "РОМАНЫ на тему КЛАССИКА":

Шедевры литературы

Часть 1 - "Мастер и Маргарита" - Михаил Булгаков
Часть 2 - Консуэлло
...
Часть 5 - Л.Н.Толстой "Из дневников"
Часть 6 - Ремарк об одиночестве и любви, о жизни и смерти, деньгах и счастье
Часть 7 - Большие надежды 2011
Часть 8 - Аудиокнига "Поющие в терновнике" Коллин МакКаллоу.
Часть 9 - Морис Дрюон. Собрание сочинений
...
Часть 22 - Наташа Ростова и Андрей Болконский.
Часть 23 - классика
Часть 24 - полианна

Серия сообщений "Разные авторы ":
Часть 1 - Элизабет Гилберт
Часть 2 - Лучшие цитаты из книг
...
Часть 5 - Кристин Григ Брачный ультиматум
Часть 6 - Перл Харбор (Pearl Harbor)
Часть 7 - Большие надежды 2011
Часть 8 - Книжки и киношки
Часть 9 - Стефан Цвейг Письмо незнакомки
...
Часть 39 - Твои слова....
Часть 40 - ~~Twilight~~Сумерки~
Часть 41 - отпуск и книги

Серия сообщений "ФИЛЬМ ПО КНИГАМ":
Часть 1 - предчувствие онлайн в хорошем качестве
Часть 2 - Кто пламенем любви объят - тот свет души познал стократ (Хафиз Харезми)
...
Часть 27 - Там где заканчивается радуга.
Часть 28 - Ночи в Роданте
Часть 29 - Большие надежды 2011
Часть 30 - Книжки и киношки
Часть 31 - Розы: 1. Две розы
...
Часть 37 - ЭКРАНИЗАЦИЯ РОМАНОВ ДАНИЭЛЫ СТИЛ.
Часть 38 - Провинциальная Америка 50-х: Агрессивное совершенство
Часть 39 - ДО ВСТРЕЧИ С ТОБОЙ