Во время двухлетнего странствия по Индии рушились предрассудки Вивекананды, даже те, которые он считал наиболее обоснованными. В Гималаях он жил среди племен тибетцев, допускающих многомужество. Он поселился в семье из шести братьев, у которых была одна жена; и, охваченный рвением неофита, он начал было доказывать им всю безнравственность этого. Но его увещания только возмутили их. "Какой эгоизм! - говорили они, - желать сохранить свою жену для себя одного!..." Истина - внизу, у подножия гор. Заблуждение - на высотах... Он убедился в относительности добродетели - или, по крайней мере, тех добродетелей, на которые опирается наиболее уверенно традиционная мораль. И высшая ирония, как у Паскаля, научила его расширить свои нравственные понятия, судить о дурном или хорошем в каком-либо народе или времени, смотря глазами этого народа или этого времени.

В других местах он жил среди подонков воровского мира и увидел среди воров на большой дороге "грешников, которые могут стать святыми". Всюду он разделял лишения и унижения угнетенных классов. В центральной Индии он жил в семье метельщиков-париев. Он открыл сокровища души этих простолюдинов, которых общество попирает ногами; их нищета привела его в отчаяние. Он не мог оторвать от нее своего взора. Узнав из газет, что в Калькутте люди умирали от голода, он рыдал:

- О моя страна! О моя страна!..

Он спрашивал, ударяя себя в грудь:

- Что сделали мы, - мы, так называемые божьи люди, санньяси, что сделали мы для масс?..

Он вспоминал жестокие слова Рамакришны:

"Религия - не для пустых желудков".

И, возмутившись против рассудочных умствований эгоистической веры, он ставит в первейшую обязанность религии "кормить бедных и облегчать их участь". Он требовал этого от богатых, от министров и от князей.

Ромен Роллан
Жизнь Вивекананды
II. Индийский странник