По мере того как Рамакришна приближался к концу, он отдалялся от всего. Он простирал над печалями учеников свое ясное небо. Евангелие, написанное почти у изголовья умирающего, отмечает гармонический шепот души, как ручейка вечером, при молчании подавленных учеников, в то время как в саду тихо шелестят при лунном свете ветви деревьев, которые шевелит горячий южный ветер. Друзьям, любимым, которые не могут покориться необходимости потерять его, он рассказывает вполголоса:

— Радха говорила Кришне: «О возлюбленный, живи в моем сердце и не являйся больше в человеческом образе». Но вскоре она начала страдать, не видя своего возлюбленного в образе человеческом. Но воля Божья должна быть исполнена. И долго Кришна не являлся в образе человеческом… Господь пришел и воплотился в человечестве. Затем он вернулся с учениками к Божественной Матери.

Ракхал. Тогда не уходите раньше нас. Рамакришна улыбнулся с нежностью и сказал:

— Несколько баулов входят внезапно в один дом. Они славят имя Божье и танцуют от радости; затем они покидают дом так же внезапно, как пришли; и люди не знают, кто они были…

Он вздыхает:

— Я иногда говорю: «Хоть бы Господь пожелал даровать мне милость и не посылать меня больше в этот мир!»

Но он тотчас же добавляет:

— Он (Бог) принимает человеческий образ из любви к людям, к чистым душам, любящим Господа.

И он смотрит на Нарендру с невыразимой любовью.

Рамакришна (глядя на веер, которым он обмахивался жаркой ночью). Так же, как я вижу этот веер, который я держу перед собой, я видел Бога… И я вижу… (он говорит совсем тихо, положив руку на сердце, и спрашивает). Скажите мне, что я сказал…

Нарендра. Я не мог ясно расслышать.

Рамакришна показывает знаками, что они — его Бог и его собственное «я» — слиты воедино.

Нарендра. Да, я — это Он.

Рамакришна. Остается только перейти одну черту… Наслаждение блаженством… Все растворилось…

Нарендра. Великие остаются в мире даже после того, как осуществится их освобождение. Они сохраняют свое «я» и свои страдания, чтобы передать спасение человечеству…

Полная тишина. Потом говорит учитель.

Рамакришна. Крыша у самых глаз, но очень трудно достичь ее.

Нарендра. О да.

Рамакришна. Но тот, кто достиг ее, может бросить вниз веревку и втащить к себе других на крышу…

В эти дни, осуществляя полное слияние всего существующего с единым существом, он увидел, что «все три были одной субстанцией — и жертва, и плаха, и приносящий жертву», и воскликнул слабым голосом:

— О Боже, какое видение!

От сильного волнения он лишился чувств; и, придя в себя, сказал:

— Мне хорошо… Мне никогда не было так хорошо.

Страдания его были ужасны. Те, кто знает страшную болезнь, от которой он умер, — рак горла, — будут растроганы тем, что улыбка доброты и любви не покидала его. Если не было дано этому человеку, которого его индуистские почитатели считали своим Христом, умереть на кресте, то его смертное ложе было таким же крестом.

— Тело одно страдает, — говорил он. — Когда дух соединился с Господом, ничего больше не чувствуешь…

Или же:

— Пусть тело и страдания занимаются друг другом. Ты же, мой дух, пребывай в блаженстве!

И он говорил:

— Теперь я и моя Божественная Мать слились навсегда воедино.