Князь Дмитрий Владимирович Друцкий-Соколинский фото 1860-х г.

(Репродукция из книги Ф. Аудизио "«Закревские и Друцкие-Соколинские в Италии (1860–1940) ,Тверь 2015 г.

Большое спасибо за помощь Вере Викторовне Ткаченко и автору книги Феличите Аудизио»)

Помню, я с ним познакомился в одной следственной комиссии по бывшим в Москве грабежам, в которой мы оба были членами. Обвиненных было много; следствие тянулось довольно долго, и в комиссии Троицкий выделялся своей опытностью и находчивостью. Потом мне с ним не раз приходилось работать по другим следствиям. Это был довольно толстый человек с несколько грубыми формами в разговоре, но замечательно умный и, по тогдашнему, сведущий в законах. От Безсонова, постоянно разъезжавшего между Петербургом и Москвой, он узнал, какие тайные переговоры ведутся, и высказал ему, что развод пустое дело, которое он легко устроит. Это было передано графу, который выслушал его и вполне убедился его доводами. Идея Троицкого в кратких словах заключалась в следующем: без соглашения развод невозможен, но брак и без развода вполне возможен. Таковый брак есть преступление; но всякое преступление может быть прощено высочайшей властью или не преследуемо; таинство же брака, когда оно не уничтожено подлежащей духовной властью, остается.(В подкрепление своей мысли, Троицкий привел несколько примеров незаконных браков вполне, счастливо и спокойно существующих.) Граф, при сердечном своем желании прочно устроить свою единственную дочь, фактически разведенную, а юридически находящуюся в зависимости от своего мужа, горячо ухватился за мысль Троицкого; но прежде исполнения его плана он сообщил его князю Орлову. Безсонов уведомил, что князь одобряет. Граф, однако, не удовольствовался ответом Безсонова, которого считал человеком верным, но мало сведущим и потому неспособным в точности передать мнение, и послал самого Троицкого в Петербург к князю Орлову. Возвратившийся посланник подтвердил всецело сообщение Безсонова. Граф окончательно убедился, что в исполнении предложения Троицкого заключается единственная возможность обеспечить его дочь в будущем и со свойственной ему решимостью поручил самому Троицкому исполнение предложенного им плана. Решение было принято осенью 1858 года; но только 6 февраля 1859 года произошло наше венчание в сельской церкви Рязанской губернии, а затем, вскоре и мы, новобрачные уехали за границу. Впоследствии оказалось, что князь Орлов, выслушав предложения Троицкого, высказал только свое, исключительно-личное одобрение, предполагая, что браку будет предшествовать, так или иначе нечто вроде развода. Между тем, граф был глубоко убежден, что князь Орлов, из понятной осторожности, не все высказывал его посланным, и его одобрение имело гораздо более широкое значение, т.е., что намерения графа были известны самому Государю.В этом убеждении его более всего утвердило постоянно повторяемое князем Орловым в их тогдашней переписке указание, что в деле брака прежде всего и более всего необходимо избегнуть огласки. Относительно огласки, дело было ведено очень ловко. Я вышел в отставку в конце 1858 года и не показывался в Москве. После венчания, оставив жену у моих родителей в деревне Смоленской губернии, я Масленицу провел один в Москве и появлялся на всех вечерах и балах. Переехав же границу мы прожили недолго в Брюсселе, затем устроились в местечке Worthing близь Брайтона в Южной Англии, где жили совершенно одиноко. Только в апреле было сообщено о нашем пребывании за границей III отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии и последовал от нее запрос, о котором я уже упоминал..."

(Д.В. Друцкий-Соколинский «Из моих воспоминаний» Русский Архив 1901 кн 1.)

Иван Михайлович Снегирев (1793-1868). Этнограф, фольклорист и археолог, профессор римской словесности и древностей Московского университетаю

 

Некоторые подробности этого незаконного венчания мы можем узнать из опубликованного А.И. Герценом в журнале «Колокол» документе:

 

"Выписка из определения святейшего Синода, состоявшегося 18-21 декабря 1859 года по делу о браке графини Лидии Нессельроде с князем Дмитрием Друцким-Соколинским.

 

Из дела видно: благочинный Скопинского уезда, села Чернавы, священник Тимофей Любомудров 26 февраля 1859 года донес Рязанскому епархиальному начальству, что священник села Покровского, Григорий Шишкин с пономарем Семеном Атлетовым 6 февраля сегож года повенчал отставного коллежского ассесора князя Дмитрия Друцкого-Соколинского с графинею Лидией Арсеньевной, при жизни ее первого мужа ея графа Дмитрия Нессельроде. При следствии священник села Покровского Григорий Шишкин показал, что 6 февраля 1859 года повенчал в своей приходской церкви помянутого князя Друцкого-Соколинского со вдовою, на основании представленных первым – подлинного аттестата о его службе и отставке, а второю – удостоверения московского военного генерал-губернатора графа Закревского. В аттестате, выданном от московского же военного генерал-губернатора графа Закревского, значится, что Друцкий-Соколинский служил при графе Закревском чиновником для особых поручений, и что он, Друцкий-Соколинский 26 лет и холост. В удостоверении, представленном невестою написано: «Дочери моей графине Лидии Арсеньевне Закревской, бывшей в замужестве первым браком за графом Дмитрием Карловичем Нессельроде, дозволяю сочетаться вторым браком с отставным коллежским ассесором князем Дмитрием Владимировичем Друцким-Соколинским ; графиня Лидия Арсеньевна вероисповедания православного, от роду имеет 30 лет; в чем удостоверяю подписом своим и приложением герба моего печати. Москва, 1859 года февраля 1 дня.» За сим следует подпись графа Закревского с объянением всего его титула. Священник Григорий Шишкин оправдывается тем, что он не мог предположить, что бы граф Закревский, облеченный властью государственного сановника, мог дозволить дочери своей брак от живого мужа, назвав ее бывшей в замужестве, что равносильно слову вдова ; а значащиеся ниже свидетели брака и помещик (коллежский ассесор) Павел Медведев удостоверили, что граф Нессельроде умер за границей; троекратного оглашения о вступлении в брак князя Друцкого-Соколинского с графинею Лидией не сделано, потому, что жених и невеста не были известны прихожанам церкви села Покровского; приступил же он, Шишкин к повенчанию сих лиц по просьбе помещика Медведева. Прочие прикосновенные к делу лица показали, что : пономарь Покровского села Семен Атлетов – что он участвовал в венчании графини Нессельроде с князем Друцким-Соколинским по слепой доверенности к священнику; а брачный обыск не подписан им, Атлетовым, за неучастием его в произведении оного, и за незнанием даже когда он написан, и что хотя носится слух, будто священник взял за повенчание брака 1500 рублей серебром, но он, Атлетов, сам этого не видал и не может доказать, сколько взято священником; генерал-адъютант граф Арсений Закревский : что 1 февраля 1859 года действительно выдано им удостоверение, что коим он дозволяет дочери своей графине Лидии Арсеньевне, бывшей в замужестве первым браком за графом Дмитрием Карловичем Нессельроде, дозволяю сочетаться вторым браком с отставным коллежским ассесором князем Дмитрием Владимировичем Друцким-Соколинским; что первый муж дочери его граф Нессельроде жив, но где находится, ему неизвестно; что дочь его Лидия и второй муж ее князь Друцкий-Соколинский живут в настоящее время в Англии и что о причинах, побудивших его графа Закревского, дать дочери дозволение на вступление во второй брак, всеподданейше донесено им его императорскому величеству; надворный советник Михаил Троицкий и коллежский секретарь Иван Лашкевич: что при венчании князя Друцкого-Соколинского с графиней Лидией Арсеньевной они поручителями были, но последний по болезни при совершении брака в церкви не присутствовал; и оба они, полагая, что брак этот был беспрепятственный, подписали обыск в Москве; впрочем Лашкевичу, как он объяснил, неизвестно в точности –обыск или другой документ им подписан; коллежский ассесор Павел Медведев : что во время совершения брака упомянутых лиц, он , Медведев, был в церкви где заметил Троицкого и церковного старосту; дворовые люди помещика Жилинского – Иван Аксенов, Николай Андреев, Иван Флоров, Алексей Васильев и церковный староста крестьянин Прохор Павлов : что при входе неизвестных лиц в церковь для венчания первые трое (по их объяснению) были высланы из церкви помещиком Медведевым; Васильев, по его отзыву, отвозил к церкви неизвестную женщину из дома священника, а староста, как он объяснил, во время венчания священником с пономарем этих неизвестных лиц, по видимому благородных, находился в церкви.