Насадить на крючок банан. На него хорошо клюёт рыбка-бананка.

Пройдёт два по двадцать пять; прийти и увидеть её там же, где расстались: всё так же сидит на скамейке.

- Ну где же ты был? – немного укоризненная улыбка, - Сейчас уже фильм начнётся, пошли скорее.

- Нет, не пойдём.

- Под мостом есть перевёрнутая лодка, пойдём туда. Можно ещё камушки покидать в воду. А ещё можно найти улиток.

- Мы не пойдём.

- Ты опять уходишь? Я буду ждать здесь же, ладно?

По мотивам рассказа Дэниела Киза "Цветы для Элджернона."  Для тех, кто будет читать - извиняюсь, что несколько длинный.

--------------------

Вчера сидел-сидел.... пошёл. Прошёл немного. Подумал, что не успею - вернулся. Сегодня пройду больше, наверное.
P.S.: странно, кто-то ещё идёт... Это я заметил проходя мимо.

next
Сегодня пробовал ковырять в носу; сначала было больно, потом привык, даже понравилось. Ковырял мизинцем. Надо попробовать другими пальцами.

Дошёл до какого-то озера и вспомнил, что хотел попробовать ковырять в носу другими пальцами. Пришлось вернуться и пробовать. Сначала тоже было больно, но потом снова нравилось.
Завтра надо будет посмотреть, что за озеро было.

next
Сегодня какая-то машина остановилась, там тётка зовёт «давай подвезу». Я сел. Пока ехали, спрашивала «куда иду?», сказал, не знаю. Смотрела на меня довольно долго. Я даже подумал, что она так и будет ехать, глядя на меня. Потом вспомнил, что сегодня не был на работе. Завтра надо бы сходить. Пришлось сказать тётке, что мне надо назад. Она остановила машину, я вышел и пошёл домой, чтобы подготовиться к работе.
Долго стоял перед аквариумом: рыбки сдохли. Плавали же…
На работе начальник при мне вырвал из маленькой книжки листочек. Как корешок на билете в кино. Может он меня в кино хочет позвать? Потом спрошу. Он ещё кричал «где ты был!», я сказал «около озера». Он кричал «какое озеро!», я сказал «не знаю, завтра посмотрю». Он почему-то замычал, как будто ему больно, плюнул на пол и отошёл.

Ну вы же знаете, что я никогда не упускаю возможность вляпаться в какую-нибудь историю, особенно если от нее за три километра разит тайной или мистикой. Вот одна такая произошла со мной пару недель назад. Сейчас, когда впечатления немного улеглись, причесались в моей голове и произошедшее воспринимается как странный сон, я могу рассказать вам ее без излишнего волнения.

Свет фонарей освещал узкую извилистую улицу где-то на окраине городка. В полумраке шла женщина. Она внимательно разглядывала таблички с номерами домов. Ее настороженный внимательный взгляд словно выхватывал их из-за высоко поднятого ворота плаща.
Наконец, женщина радостно улыбнулась, когда ее взгляд остановился на вывеске над лавкой знахаря. Похоже, это было именно то место, которое она так искала. Первое, что привлекло внимание посетительницы, когда она открыла дверь - мелодичный перезвон колокольчиков ловца духов, который весел над порогом этого маленького, но довольно уютного, даже на первый взгляд, помещения.

Я, наверное, вас не очень удивлю, если свой рассказ начну так: этой весной со мной приключилась очень необычная история. Спешу записать ее, преследуя две цели: хоть немного разобраться в произошедшем, и зафиксировать все на бумаге, дабы не забыть.

Она снимала мастерскую на старой мансарде, сильно захламленной и давно требующей ремонта. Здесь и жила. Несмотря на низкие потолки и неприбранность, новое жилье ей нравилось. Главное его преимущество состояло в том, что оно было светлым и просторным.
Бывают такие люди, которых, как будто оправдывая их чудаковатость и непохожесть на окружающих, называют «не от мира сего». Кьяра была одной из таких. Одно только имя чего стоит. Есть выражение: «как корабль назовешь, так он и поплывет». И, по-моему, оно работает. Еще бабушка ругала мать за то, что та дала девочке такое немыслимое имя. Сама внучку стала называть по-своему: Ярославой или попросту – Славкой. Как не крути, все от имени зависит. Нельзя давать девочкам мужские имена, судьба будет нелегкой. А, хотя… Может это и домыслы. Покажите мне человека с легкой судьбой.

Есть вещи намного ужаснее телевизионных новостей.
Мне нужен ключ.
Всего лишь долбаный ключ от моей двери.
Я шарю по карманам, выворачивая их в бешенстве, чувствуя нутром, что его там нет.
Я знаю, что меня ждут за той дверью, куда я хочу войти, точнее, пытаюсь войти.
На страже этой двери стоит ключ, который решил исчезнуть из моей жизни, потому что он, видите ли, так решил.
А за дверью есть всё:
И новости в телевизоре, которые притягивают своей новизной; и подруга, соскучившаяся по мне; и остывающий чай; и ложка, воткнутая в густое земляничное варенье; и кошка, хрумкающая не мне, пока я занят поисками ключа...

- А вдруг там, за дверью, что-то опасное и вредное для тебя, а? - спрашивает сидящее на левом плече.
- Я не знаю, я просто пытаюсь найти ключ. Потом разберёмся - плюю на него и продолжаю поиски в одежде.
Стоящие рядом вдруг начинают судорожно делать вид, что тоже ищут ключ: девушка хлопает себя по карманам; парень вдалеке начинает шарить по траве и трясти деревья; собака нюхает углы, помечая уже пройденные...
И то хорошо. Видимость сочувствия - тоже помощь.
И зачем я остановился у этой двери?
И дверь-то не моя, и она даже незнакома мне по внешнему виду. И ключей от неё не должно быть у меня.
Ну постучал. Ну попробовал толкнуть плечом. Ну ногой пнул. Если нет отклика - брось попытки и пи#дуй дальше.

Заткнутым наушником ухом прислониться к витрине, за которым улыбаются деревянные манекены; закрыть глаза и что-то невнятное про себя пробубнить: "да..."

ах, курочка Ряба, что же ты наделала...
Почему так долго молчала, что умеешь говорить по-человечески?
Почему просто было лень разговаривать, дабы не пугать тишину и покой?
Или ты как Илья Муромец, молчавший 33 года на печке: а что говорить-то, вроде всё ясно...
Или ты с удовольствием смотрела, как дед с бабкой бьют твоё золотое яйцо? Сказала бы в самом начале: не разбивайте его, пригодится - золотое же. Нет же, молчала и с умилением наблюдала за двумя недалёкими крестьянами.
А вы, дед с бабкой, что так упорствовали в своём стремлении разрушить неординарность? Привычка быть заурядными сработала? Всё необычное пугает? Ломает закоренелые устои? Глупые вы, глупые...

Но не это печально. Другое.
Появившаяся из ниоткуда серая сущность сделала то, чего добивались слепцы: нате вам желаемые осколки! Вы ведь именно этого так желали!
И тут метаморфозы. И тут вдруг, как ушат холодной воды на голову: зачем?!! Не надо!!
Но ведь поздно...
Вот и плачут дед с бабкой над осколками золота, хоть и сами этого добивались.

я так и не перевёл часы за зиму.
и они спешат,
и у меня будет чуть раньше весна.
а ты пой,
потому что кто-то хочет,
чтобы ты умер чуть раньше.
а дома надо быть в 9
и не задерживаться.
И смотришь на запертую изнутри дверь
и воешь на неё как на луну.
А в автобусе замирая,
ждёшь, что кондуктор именно тебя осчастливит
одним из восемнадцати.
Когда прячешься от ощущений в жесть -
где взять билет за проезд?
Разве что счастливые чеки на заправке тоже можно есть.

Я боюсь открывать глаза по будильнику, чтобы не упустить быстротающий сон.

этих телефонов уже давно нет.
а они всё равно старательно выписаны и на бумажку и на все симки мобильных телефонов.
И кастрированная душа вместе с ущербными лёгкими еле дышат - задыхаются.
Слегка заикающаяся стрела цветными снами сначала вежливо сказала: "звони уже!", а уже потом прострелила.
Однажды танцующие на мне ладошки ножек - единственные в моей скудной жизни, которые я целовал даже не подозревая, что они могут быть нечистыми.
Иногда вцепишься в руль, остановившись где-то на обочине, зубы истираешь друг о друга. Пробивает так, что невозможно двигаться.

В моей клавиатуре столько крошек - можно насытиться.
Но ни одной крошки от той, что заикалась на все четыре ладошки.
Я боюсь открывать глаза по будильнику, чтобы не упустить быстротающий сон.
Не приходи так часто ночами - прошу. Ибо я не хочу открывать глаза.
Так вот оно счастье моё - тепло.

а я же не спешу домой - спокойно стою и пропускаю всех через турникет на эскалатор. Им скорее надо, они спешат по каким-то делам. А меня дома не ждут - сам по себе, оттого и не спешу. Нет, нет, не переживайте, я просто устал и слегка голоден, проходите, проходите, мне и тут хорошо...

Из переполненного мусорного бачка свисает половина плюшего медведя грязно-непонятного цвета. Вытаскиваю - немного порван подмышками, без глаза, и на ощупь не хватает ваты. Замечаю рядом же такую же маленькую мышку без хвоста - айда и ты со мной.
Ходят люди. смотрят, как я ковыряюсь в мусорном баке - а что мне до них. Дома подшиваю порванные места игрушек, ремонтирую недостающие пуговицы-глаза, хвосты; стираю, высушиваю на подоконнике. Они теперь никуда не уйдут, им тут хорошо...

В луже барахтается маленькая бабочка - наверное, мотылёк. Они и живут-то недолго, но ведь не так же умирать. И на асфальт не вытащишь - раздавят. Сажаю его на поребрик, просто больше некуда рядом. Я не знаю, выживет ли, нет - ну хоть не захлебнётся...

Продавец в ларьке обсчитался намного. Я заметил лишнюю тридцатку уже подходя к дому. И ладно бы хлеб-колбаса-еда, а то просто пиво. Завтра верну. А назватра был его сменщик. Я вернул через два дня...

Я забываю сумку в вагоне метро. Людей так много, что каждый думает, что она соседская. А людей очень много... И они все умерли от моей сумки.
Меня, конечно же, поймали. А я и не скрывался и не увиливал.

Я не знаю кто я. Здесь нет зеркал. Здесь нет неба. Здесь сыро и воняет. Лишь изредка дыхнёт лёгкий ветер - видать, ворота открывают для новенького. Я что-то таскаю - оно бесформенное, тяжёлое и бесконечное. Бесконечное, как и моё пребывание здесь. Возможно я лошадь. Или вол. Что неважно уже. Зато я почти бессмертен. Я отработаю, но чуть позже - вот только бесконечность кончится...

Однажды жил-был один магазин, и в нём работал Продавец. Долго работал, не желая уходить, несмотря на то, что магазин приносил маленькую прибыль.

Когда-то давно, много лет назад, в магазин пришёл слепой покупатель. Ему понравилось обслуживание Продавца. Потом стали приходить знакомые того слепого: слепые, глухие и слепоглухие. Продавец был всегда приветлив и услужлив; часто делал скидки и сбавлял цены, сочувствуя физически-ограниченным людям.

Жена Продавца постоянно пилила его, ругала за маленькие деньги, что приносил магазин. Кричала, чтобы прогнал слепых и работал для богатых. Продавец улыбался и говорил жене, что не может выгнать их, потому что им и так плохо в жизни.

А потом он умер. быстро и без мучений. И слепые и глухие уже не могли быть счастливы в его магазине без него. Потому что для них магазин был интересен только из-за Продавца. Они стали снова никому не нужны.
А жена Продавца продала магазин; из него сделали какой-то модный бутик по продаже то ли автомобилей, то ли белья.

Слепые хотели посещать могилу Продавца, но никто из них не знал, где она.
Да и какая разница, они всё равно потом все умерли: кто от болезней и уныния, кто от удара бампера.

Коля не любил подолгу оставаться в гостях, когда его звали. Да и не особо старались звать, зная, что толку от него, как от гостя или даже собеседника, никакого – молчит постоянно и что-то сам себе думает.
Друзья посмеивались над ним, подшучивали над его замкнутостью, но всё же не глумились над ним, понимая, что что-то в его голове не так сложилось. А потому всё же звали его погулять да посидеть в компании.
А Колю однажды забрали в армию. Просто почтальонша Галина как-то прямо на поле, где Коля на тракторе пахал пашню, принесла повестку из районного военкомата. Она сказала "извини, Коленька, что принесла не самую хорошую весть". "А что ж тут нехорошего? Пойду в армию, может там не так плохо", - ответил он. 
Он работал механиком, несмотря на свой юный возраст. Хорошо разбираясь в механизмах, Коля был уважаем. Его любили хотя бы потому что он был как бы не со всеми что ли… Один, и сам в своём уме, в своём мире.
А ещё Коля любил залазить на чердак единственного высотного дома в совхозе и сидеть с голубями, которых там было предостаточно. Он приносил им разные семена и хлеб. Возможно, только с ними и разговаривал. Он смотрел на них и думал: "крылья…"

*******

У меня есть маленькая коробочка. Пожалуй, самая обычная; такая, что и описывать её не стоит труда. А может, это просто шкатулочка. Не имеет значения. Я в неё складываю всякую мелочь: ниточки, пуговички, кусочки проволоки, скрепку, фантики, монетки, эмоции… В общем, всё, что случайно найду дома. Или на улице, если предмет стоит того, чтобы быть положенным в коробочку.
Если потянуть за торчащую ниточку от пуговицы, та может преспокойно отделиться от рубашки. Это потому что пришивалось машинкой, а не руками. Почему нет таких пришивных машинок для пуговиц, чтобы как от руки, и не распускалось от случайного потягивания за конец нитки. Хотя, ходить в рубашке без пуговицы иногда выгодно, если ты взрослый и хочешь познакомиться со взрослой женщиной: те клюют на отсутствие пуговички в одежде мужчины. Такое не прокатывает с молодыми девушками – им безразлично состояние томления вдовствующей или разведёнки по мужику. Им, скорее, будет даже неприятен неухоженный вид одежды молодого человека. Их надо брать другим. Но не об этом речь. У меня просто отлетела пуговица на рубашке, когда я потянул за торчащую нитку. Оказалось проще купить новую рубашку. Может, и не проще, но так сложилось.

Подарите человеку надежду. Не просто абстрактную надежду: "всё будет хорошо!", а самую простую, тривиальную и даже немного глупую; что-то вроде: "я сейчас в магазин за хлебом – и у тебя". И уже не узнать человека: что-то вдруг он засуетится, спрячет грязные штопаные носки, поправит постель и покрывало на кресле, вымоет чашки для предстоящего чая… В общем, выйдет от обычного летаргического состояния, включит сияние глаз, распрямится, и у него появится приятно-щекочащее настроение. А всё потому, что он получил аванс в виде эмпирической надежды на что-то. И ведь ничего определённого, просто "сейчас приду" – и сразу глаза!
И, ожидая ту, что придёт – неважно когда, просто придёт – этот человек достанет альбом с фотографиями, где он в детстве, в школе, в армии, в институте, на природе с друзьями… И фотографии-то все чёрно-белые, и некоторые из них засвеченные и мутные; но даже такие они почему-то выдавят ностальгические слёзы или просто лёгкую улыбку.

Последняя? Песня? О? Любви?

Идёшь в метро, садишься не в подошедший поезд, а почему-то пропускаешь его и ждёшь следующий.
А если слушаешь в наушниках музыку, то извне мало что слышно. И идёшь, как в музыке. Она вокруг тебя, не слышно ни стука каблуков, ни шелеста газет, ни разговоров. Люди открывают рты, что-то говорят друг другу, а ты идёшь в шаре из музыки. И ты идёшь сквозь всех, прорываясь этим шаром.
Сидишь в вагоне, а напротив рыжеволосая девушка в красной лёгкой курточке, красных сапожках, с красной сумочкой, в чёрных брючках и чёрной кофточке с глубоким вырезом. И читает всего-ничего — Донцову "Стриптиз жар-птицы". Улыбаешься этому факту и легонько постукиваешь ногой в такт музыки. А потом замечаешь, что девушка смотрит на твою отбивающую такт ногу, закрываешь глаза и мурлычешь тихонько слова из песни.
А потом поезд останавливается в тоннеле и стоит минуты две. Может, "скорый" пропускает. И стоит на перекрёстке стрелочник с флажком и машет "скорому". Хотя, это же метро — какие могут быть "скорые"? Да и музыка не остановилась же — ей-то уж всяко всё равно: скорый — товарный...

Лёгкие короткие юбки и ветер - это весьма совместимо. И не потому что появляется желание
подсмотреть-заглянуть, а просто потому, что это неотъемлемая часть весны. Это как запах
прелой травы, выглянувшей из-под снега и разогретой солнцем. Это парение земли вперемежку с флюидами распускающихся почек, и слабые волосинки зелёной травы сквозь комки засохшей грязи.
Эти юбки были и зимой и летом и осенью. Они всё те же, но просто весна. Это как трели
воробьёв почему-то вдруг оказались громче и ярче, нежели зимой и летом.
А по каналам, важно и неторопливо подныривая под мостами, как прогулочные катера, плывут бутылки, вызывая не огорчение по поводу грязи и мусора, а лёгкую улыбку: "смотри-кось, важничают после оттаивания"...
И запахи, и юбки, и ветер, и плавающие бутылки, и трещащие воробьи - это... Это когда просто помнишь, что недавно была зима, но не можешь вспомнить, каково это: зябко и неуютно. Ведь сейчас-то юбки, солнце и запахи...
И ощущение, что все эти запахи, как голоса - зовут. Только непонятно куда. А может и неважно знать "куда" - просто голоса и всё.