Немецкий композитор Шуман страдать приступами помешательства начал в 24 года, а в 46 лет вовсе лишился рассудка. Его преследовали говорящие столы, он видел звуки, которые складывались в аккорды и музыкальные фразы.
Шведский естествоиспытатель Линней к 60 годам впал в паралитическое и бессмысленное состояние.
Английский писатель Гаррингтон воображал, что мысли вылетают у него изо рта в виде пчел и птиц, и хватался за веник, чтобы разогнать их.
Итальянскому философу Кардано мерещилось, что за ним шпионят все правительства, а мясо, которое ему подавали, специально пропитывали воском и серой.
Моцарт страдал манией преследования, считая к тому же, что итальянцы хотят его отравить.
Преувеличенная и сосредоточенная чувствительность характерна как для великих людей, так и помешанных, равно как и временная амнезия у тех и у других. Гениальным людям, как и сумасшедшим, чужда умеренность во всем. Многие из гениев злоупотребляли и злоупотребляют спиртными напитками.
Так, Ибсен, перепив, начинал комкать и рвать все, что подвертывалось под руку, часто уничтожая только что написанное.
Ван Гог сутками рисовал, ведрами пил абсент, отрезал себе левое ухо и написал автопортрет в таком виде, а в возрасте 37 лет покончил жизнь самоубийством. После его смерти, кстати, врачами было обнародовано свыше 150 медицинских диагнозов, которые при жизни были поставлены великому живописцу.
Среди прочих тяжелых болезней эскулапы нашли у Ван Гога эпилепсию, опухоль мозга, маниакально-депрессивный психоз, шизофрению, магниевую недостаточность и даже отравление наперстянкой, которой в то время лечили психические заболевания...
"Только великие люди обладают великими недостатками, - говорил знаменитый Ларошфуко. Жорж Санд добавляла: Вот где сидят у меня эти великие люди. Хорошо читать их жизнеописания, приятно посмотреть на них, отлитых из бронзы или высеченных из мрамора, но плохо иметь с ними дело. Они злы, взбалмошны, деспотичны, желчны, подозрительны."
"Шопенгауэр писал: Гении не только невыносимы в жизни, но безнравственны и жестоки, им трудно иметь друзей. На высотах мысли царит одиночество. При этом сам Шопенгауэр однажды избил одну старуху и должен был по суду платить ей всю жизнь пенсию. "
"О гениальных людях, точно так же, как и о сумасшедших, можно сказать, что они всю жизнь остаются одинокими, холодными, равнодушными к обязанностям семьянина.
Гейне писал о себе: Мое умственное возбуждение есть скорее результат болезни, чем гениальности. Чтобы хоть немного утешить страдания, я сочинял стихи. В эти ужасные ночи, обезумев от боли, бедная голова моя мечется из стороны в сторону и заставляет звенеть с жестокой веселостью бубенчики изношенного дурацкого колпака. А заключал он размышления о гениальности и сумасшествии словами: Творчество - это болезнь души, подобно тому, как жемчужина есть болезнь моллюска. "
Гении необычны уже внешне своими привычками и чудачествами.
Например, Шиллер почему-то мог творить лишь тогда, когда на столе у него лежали гнилые яблоки.
Гайдн не работал без своего кольца с алмазом: он поминутно его рассматривал.
Вагнер во время сочинения очередного музыкального произведения раскладывал на стульях и другой мебели яркие куски шелка, имел обыкновение брать их в руки и теребить.
Для успешной работы над романом Золя привязывал себя к стулу.
Мюссе слагал свои стихи при свечах, в полном одиночестве, за столом, где стояло два прибора для его милой воображаемой женщины, которая должна была вот-вот прийти и разделить с ним ужин.
Шарлотта Бронте постоянно отрывалась от писания очередного романа и отправлялась чистить картофель.
Дюма-сын для пробуждения вдохновения любил раз пять основательно поесть.
Я люблю вас, дорогая мадемуазель, - говорил Анри Матисс своей будущей жене. - Но вы должны знать, что я еще больше буду любить живопись. Художник страдал от депрессии, бессонницы, иногда рыдал во сне и просыпался со звериным воплем. Однажды без всякой причины у него вдруг появился страх ослепнуть. И он даже научился играть на скрипке, чтобы зарабатывать себе на жизнь уличным музыкантом, когда потеряет зрение. Врачи напрасно убеждали его, что ему нечего бояться, у него нет никаких глазных болезней.
Но Матисс им не верил. Перед тем как приступить к рисованию, он испытывал острое желание кого-нибудь придушить! А сам процесс творчества связывал с вырезанием у больного опухоли ножом и без наркоза.
Флобер во время работы стонал вместе с изображаемыми им героями. Плакал и смеялся, а то принимался большими шагами быстро ходить по кабинету и громко скандировать слова.
О Монтескье рассказывали, что на полу у стола, где он занимался, можно было заметить углубления от постоянного подёргивания их ног.
Английский писатель Гоутон, занимаясь литературной работой, одновременно орудовал ножом или ножницами. За время писательских бдений он обстругал не один письменный стол, изрезал несколько кресел, а однажды исполосовал подвернувшееся под руку любимое платье жены.
Великим мыслителям наравне с помешанными свойственны постоянное переполнение мозга кровью (гипперемия), сильный жар в голове и охлаждение конечностей, склонность к острым болезням мозга и слабая чувствительность к холоду.
Например, Бальзак писал свои романы, стоя босыми ногами на студеном каменном полу. Руссо заставлял свой мозг работать интенсивнее, стоя на солнцепеке с непокрытой головой.
Шиллер, работая над своими произведениями, всегда держал ноги в холодной воде. Эдгар По мог сидеть часами за письменным столом и молча смотреть на лежащий перед ним лист чистой бумаги.
Примерно также поступал Метерлинк. Каждое утро он отсиживал за письменным столом три часа, даже если ни одна мысль не приходила в голову.
Жорж Санд ежедневно писала до 11 часов, и если заканчивала роман в 10.30, то тут же начинала новый, над которым работала полчаса.
Французский баснописец Лафонтен, когда находило вдохновение, часами метался по улицам, не замечая прохожих, с удивлением наблюдавших, как он жестикулирует, топает ногами, во весь голос выкрикивая рождающиеся строки.
"Знакомые с удивлением наблюдали, как Бернард Шоу, уже в преклонном возрасте, надевал резиновые ботинки, застегивал на все пуговицы подбитый байкой плащ и, обращаясь к домочадцам, говорил: Иду писать пьесу! И отправлялся на рынок, где было очень оживленно. Часто его видели в пригородных поездах с блокнотом в руках, быстро набрасывающим строку за строкой."
Шуберт, проживший всего 31 год, любимые свои произведения, прежде чем обнародовать, обязательно должен был сыграть... на гребенке.
Дюма (отец) писал только на особых квадратных листах. Если такой бумаги не оказывалось или она кончалась, он прекращал работу.
Анатоль Франс, наоборот, никогда не запасал бумагу и писал на чем попало: на старых письмах, конвертах, пригласительных билетах, даже визитных карточках.
Рассеянность и забывчивость некоторых гениев поразительны.
Конечно, объясняются они особой сосредоточенностью на творчестве, когда все постороннее словно перестает существовать.
Дидро забывал дни, месяцы, годы и имена близких людей.
Гоголь и Гете не замечали смертельной опасности во время своей работы.
Однажды Ампер, уходя из своей квартиры, написал мелом у себя на дверях: Ампер будет дома только вечером. Но вернулся домой еще днем. Прочитал надпись на своих дверях и ушел обратно, так как забыл, что он сам и есть Ампер. Он же постоянно сморкался в тряпку, которой стирал мел во время лекций, и, намазанный мелом, возбуждал веселость студентов."
Великий Ньютон как-то принимал гостей и, желая их угостить, отправился в свой кабинет за вином. Гости ждут, а хозяин не возвращается. Оказалось, войдя в рабочую комнату, Ньютон так глубоко задумался над своим очередным трудом, что совершенно позабыл о друзьях.
Известен также случай, когда Ньютон, задумав сварить яйцо, взял часы, заметил время и через пару минут обнаружил, что в руке держит яйцо, а варит часы.
"Когда Ньютон писал свои Принципы, то, поглощенный своими мыслями, забывал одеваться и есть. Однажды он пообедал, но не заметил этого. И когда пошел по ошибке обедать в другой раз, то очень удивился, что кто-то съел его кушанья. В другой раз рассеянность обошлась ученому очень дорого. Как-то, уходя из дома, он забыл погасить свечу на столе, и все его рукописи - плоды многолетних упорных трудов - сгорели в пожаре. От этого рассудок великого физика помутился на несколько месяцев."
"Другой знаменитый физик Эйнштейн, встретив своего друга и, поглощенный мыслями, сказал: Приходите ко мне вечером. У меня будет и профессор Стимсон. Его друг, озадаченный, возразил: Но ведь я и есть Стимсон! Эйнштейн на это ответил: Это не имеет значения, все равно приходите!"
"Отец русской авиации Жуковский однажды, проговорив целый вечер с друзьями в собственной гостиной, вдруг поднялся, ища свою шляпу, и начал торопливо прощаться, бормоча: Однако я засиделся у вас, пора домой!"
"Величайшие идеи мыслителей рождаются внезапно и развиваются настолько же бессознательно, как и необдуманные поступки помешанного. По мнению психиатров, не подлежит сомнению, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим свое произведение, существует полнейшее сходство.
Вот, например, как описывает состояние Тассо врач: Пульс слабый и неровный, кожа бледная, холодная, голова горячая, воспаленная, глаза блестящие, налитые кровью, беспокойные, бегающие по сторонам. По окончании периода творчества часто сам автор не понимает того, что он минуту тому назад излагал."
"Разница между гениальными людьми и обыкновенными состоит в утонченной и почти болезненной впечатлительности первых.
Ампер до такой степени живо чувствовал красоты природы, что едва не умер от счастья, очутившись однажды на берегу Женевского озера.
Шатобриан не мог равнодушно слышать похвал кому бы то ни было, даже своему сапожнику.
Шопенгауэр приходил в ярость и отказывался платить в гостиницах по счетам, если его фамилия была написана через два п."
Исследователи творчества гениев утверждают, что они, как правило, были плохими учениками и студентами.
Так, Либих лишь по протекции Гумбольдта попал в профессора.
Также и Гоголь получил кафедру. Ко всему прочему Гоголь был аттестован в школе как тупица и шалопай.
Пушкин очень слабо успевал в Лицее и плакал на уроках арифметики.
Лев Толстой на экзаменах в университете нахватал единиц,
Чехов два раза в гимназии оставался на второй год...[/more]
