Элвиз рассказывает о друге нашей юности,
Ленчике Портном.
"Каждая звезда - это душа человека, и куда идет душа - туда идет человек. Вот почему нам представляется, будто звезды падают... Звезды не падают - звезды блуждают ...
(Шолом-Алейхем)
Ну а теперь вернемся в шестидесятые.
Смешанная компания влилась в «свежеорганизованный» Бит-Клуб.
Братья Раковы, Гара, «Птица», «Птаха». В среде этих рыбно-птичьих фамилий была и одна бытовая – "Портной".
Принадлежала сия фамилия застенчивому парню с копной иссиня чёрных волос и неистребимым желанием петь. Это желание он реализовывал на всех наших тогдашних «сходняках».
(В современном языке это слово трансформировалось в более благозвучное – "тусовка".)
А «тусовались» мы либо на бульваре, либо на пляже Ланжерон, реже, когда холодало,- у кого-то на дому.
Так среди наших «вокалистов» появился Лёня Портной. Если не ошибаюсь, было ему тогда лет шестнадцать. В отличии от Марика «Пушкина» или БорькА,(получивших признание певунов) - Лёня старался именно петь, а не выкрикивать песню, что было так типично для наших доморощенных рокеров.
Его манера исполнения была более сходна со стилем таких представителей шансона как Чарльз Азнавур, Сальваторе Адамо или появившийся немного позже Демис Русис.
Высокий голос и вибрация при произнесении гласных придавали особый колорит его исполнению.Откровенно говоря, кроме Эдит Пиаф я не припоминаю певцов умеющих так мягко вибрировать голосовыми связками. Хотя, пожалуй, из современных это умеет и Тамара Гварцители. Но это женщины. Не припомню ни одного аналога среди мужчин. Помнится что на одном из концертов Бит-Клуба Лёне особо удалась "Paint it Black", из репертуара Rolling Stones. Он ее пел совсем не так, как Миг Джаггер, но и Мик Джаггер тоже неплох. Так началась его вокальная карьера.
Честно говоря я уже и не припомню как мы подружились, но наша дружба просуществовала много лет.
Вставка публикатора:
А я помню. Помню, где мы с тобой, Элвиз, впервые увидели Леню. Все в том же подвале Клуба Связи.Том подвале, который нам дал Райком Комсомола для Бит-Клуба.Леня туда пришел и мы с ним познакомились.Т.е., все началось опять же с Биг-Бита.
По разному относились мы друг к другу. И дело было вовсе не в том, что я был на два или три года старше. Мы отличались совершенно разным мироощущением. Лёня, - простой и наивный, сoхранивший в свои шеснадцать лет девственность, не прочитал к тому времени ни одной книги вне школьной программы. Он рос в тепличных условиях типично домашним- оберегаемым от влияния улицы ребёнком.Я же был его полной противоположностью. В связи с постоянной занятостью родителей я рос, что называется, на улице. Быстро впитал её законы, и быть бы беде, если бы не увлечение чтением. Читал я много, с упоением. Через соседку, работавшую в библиотеке машинисткой, получал доступ ко всем достойным внимания книгам. В том числе и изымаемым из библиотек в связи с очередным спущенным сверхуциркуляром. И всё же, несмотря на различия – мы подружились. Вначале это это было что-то вроде опёки над младшим братом. Для Лёни я был чем-то вроде гуру, - терпеливым и мудрым наставником. Меня же покоряла его преданность и благовейное отношение к моим поучениям. Иногда доходило до курьёзов. Как то на одной из вечеринок Лёня вытащил меня в коридор:
- Научи, как надо целоваться! По настоящему, взасос, - неожиданно потребовал он.
- Хм,.... и как ты себе это представляешь ?,- не скрывая удивления спросил я. По его реакции было видно как медленно доходила до его сознания причина моего сарказма.
- Нет, показывать не надо, просто расскажи,-
подкорректировал он свою не очень удачно выраженную просьбу. Так впервые в жизни я попытался разложить на составляющие и описать этот нежнейший акт признания покорности и силы любви.
Такими мы тогда были:(Здесь Леня, я и "Музима" Жени Гуральника):
Знаменитое выражение о том что: - «лень родилась намного раньше нашего героя», как нельзя точно подходило Лёне. Бесчисленное количество раз устраивали его на работу, но... через неделю, другую он исчезал. Даже желание иметь карманные деньги не удерживало его на работе.
А работы для него находили поистинне «блатные». В основном, это были так называемые «цеха» расплодившиеся в Одессе в тот период. Зарплаты в них платили несоответственно большие. Это диктовалось двумя факторами: Первую половину зарплаты платили за работу, а вторую за молчание. Таковы были правила игры. Работающие в цехах не должны были обсуждать детали производственной практики: происхождение сырья, количество выпущенной продукции и её сбыт. А вопросы типа: - почему привозящий зарплату «хозяин» в ведомости указывает символически малую сумму, и откуда берёт доплачиваемую прибавку ? – считались неприличными.
В таких цехах и подрабатывал Лёня. То наклеивая фетровые прокладки на шахматы, то давильщиком пластмассовых баночек для крема. Неудивительно что долго оставаться на таких «захватывающих» должностях Лёня просто не мог. И тогда он «отлавливал» меня около телеателье, что распологалось на перекрёстке двух Карлов, Карла Маркса и Карла Либкнехта. В этом телеателье я работал линейным телемехаником, - или, проще говоря, ремонтировал телевизоры на дому.
Так Лёня становился моим верным оруженосцем и одновременно превращал визит механика –одиночки, в работу «бригады по обслуживанию». «Оруженосец» - поскольку я доверял ему фибровый чемоданчик механика, а «бригада» теперь уже состояла из мастера и подмастерья.
Соответственно, «чаевые» теперь полагались на двоих. Впрочем, те кто помнит благоговейное отношение ко второму, после холодильника, предмету роскоши - телевизору, помнят и почтительное отношение к телемеханикам. Трезвым и респектабельным, в отличии от сантехников, умудрявшихся нагружаться с раннего утра.
Лёня честно зарабатывал на столь любимые им пирожки с «мясом» и на стакан томатного сока. Впрочем, чего уж греха таить, я тоже их очень любил. Эти пирожки состояли из невероятной смеси мяса таинственного происхождения, с примесью остальных частей тела неизвестных животных, теста, дубеющего при охлаждении, - но... горячие и с томатным соком –проходили «на ура» .
Что за прекрасный возраст, когда желудок мог перерабатывать эти гремучие смеси и, как хотелось верить, – без последствий и изжоги.
Основная же часть чаевых бережно сохранялась для вылазок в столь популярные тогда бар Морвокзала или «Морозиво» на Дерибасовской.
Вот здесь я (слева) и Леня (справа) недалеко от Морвокзала, на Потемкинской Лестнице: (Морвокзал - внизу, кто не знает)
Природная лень очень мешала Лёне. Помню как его мама взывая к моему авторитету просила помочь ему найти себя. Как будто это было так просто, - взял за руку, повёл, поискали, нашли.
И тогда, я не придумал ничего лучшего, чем отвести Лёню в клуб Промкооперации (Дворец Профсоюзов) и записать его то ли в кружок хорового пения, то ли в класс вокала. Но, едва получив первые уроки и освоив азы, Лёня прекратил посещать занятия. Эта его непоседливость мешала ему всю жизнь.
Вскоре Родина решила сделать из нас настоящих мужчин, одев в солдатское Х/Б. Лёне прислали повестку, я же сам пошел в военкомат, впрочем, я уже об этом рассказал раньше, кто помнит.
Армия закрыла грубо и зримо пору беззаботной юности.
После армии мы по разным обстоятельствам быстро повзрослели.
И уже не просто искали себе подругу на несколько недель или месяцев, а прикидывали:
- Может быть подруга эта на всю жизнь? И может ли быть на всю жизнь именно эта?
Однажды, мы сбежали с вечеринки, организованной для знакомства с потенциальными невестами. Невесты были красивы, из «порядочной семьи»....., но.... искры в их глазах не сверкали. Было скучно и утомительно. Лёня увёл меня в коридор, мы тихо оделись и исчезли по-английски, не прощаясь.
На улице был ужасный «колотун». Знакомые с Одесским климатом знают каким бывает начало Декабря. Пронизывающий ветер-«сифон» мгновенно выветрил всё накопленное тепло, пока мы пританцовывая от холода ловили такси. Такси «не ловилось».
-Это тебе за уход по английски, подумал я, -
с сожалением вспоминая тёпло оставленной квартиры.
Когда надежды «взять тачку» почти отморозились, - свершилось чудо.
Тормознулась - карета скорой помощи. Кажется «Волга», фургон.
Вконец промёрзший Лёня прыгнул в кабину к водителю а мне пришлось довольствоваться сиденьем у носилок-кровати.
Во время этой поездки я впервые осознал как некомомфортна жизнь врачей.
Меня не покидали две мысли:
Первая – как усидеть в маленьком кресле, что было крайне сложно. На каждом ухабе и повороте кресло наровило освободиться от груза моего тела.
И вторая, - как они умудряются в такой обстановке оказывать хоть какую-то помощь больным ?
Наконец, испытание моего вестибулярного аппарата закончилось. Мы остановились у какого-то дома на «Черёмушках». И скоре отогревались в квартире, где три девушки что-то oтмечали. Как оказалось, в квартире находился ещё и парень одной из них. Но он, увлечённый чтением книги, не проявил к нам никакого интереса, оставаясь в спальне.
По телевизору показывали хоккей. Девочки пили дешёвое вино «кисляк». И что-бы хоть как-то его облагородить, добавляли в него...сахар. От такого «облагораживания» вино становилось более отвратительным. Но, ... о вкусах.....
Гораз интереснее было наблюдать за тем, как они болели наших.
Стоя перед телевизором они пытались плюнуть в особо ловкого нападающего чужой команды.
Выражая таким образом своё отношение к его игре.
Наш приезд отвлёк их от этого захватывающего занятия.
Всё-таки гости приехали. Надо принять.
Так Лёня Портной привёз меня в дом , где я познакомился с моей будующей женой Светой.
Как-то, гуляя по Бульвару, Лёня приметил красивую, черноволосую девушку. Подойти и познакомиться он, по-прежнему стеснительный, не решился. А она, продефилировав с подругами по Бульвару, исчезла. Лёня страдал, кусал губы, - но шанс был упущен.
Впрочем, не надолго.
Однажды, вот она – судьба, приглянувшаяся девушка вновь появилась на бульваре. Только Лёня опять струсил.Ну не хватало ему тогда храбрости, -уж очень он был стеснителен.
И тогда Света решила помочь моему другу. Она подошла к девушке, и ..... вскоре Алла, так звали эту незнакомку, стала встречаться с Лёней.
Так своеобразно вновь переплелись наши судьбы.
Осенью мы сыграли свадьбу. А через год - Лёня и Алла.
Почти до самого отъезда в Штаты Света и Алла работали в детском саду музработниками.
A Лёня работал на ювелирной фабрике, где получил кличку «Угар».
Вообще-то, если человек удостаивался привилегии получить кличку, то она была очень меткой.
Непоседливый Лёня носился по Одессе на серебристых Жигулях поистине «как угорелый».
Обладающий прекрасной реакцией, он был первокласным водителем. Но не только поэтому его звали Угар. Смуглая кожа, иссиня чёрная шевелюра – ну просто прямо сейчас с пожара. В саже и копоти. И последнее.
Наверное, я не раскрою большой секрет, тем более, что тайное, как говориться, всегда становиться явным. Работая на «Ювелирке» ребята не могли не подрабатывать на себя. Ну просто это время было такое.
При переплавке золота, лома, брака существовал допуск расхода на ... – угар. Но, не всё, что списывали на угар, таковым являлось.
Зато наш Угар делал из этого «угара» крестики, кулоны, и прочие мелкие изделия.
- Не хлебом единым......
В эти годы Лёня начал петь со свадебными ансамблями. Не мог он не петь. Музыка жила в нём.
Иногда, приходя к нам, он садился к пианино – начинался маленький концерт.
Мне особенно нравились в его исполнении песни из репертуара Иглс, Скотта МакКензи, Би Джис.
Итальянцев он копировал бесподобно.
Под окнами квартиры (это был первый этаж) собирались слушатели. Аплодировали.
Лёня смущался.
Кто бы мог предугадать тогда, что по прошествии времени Лёня будет петь В Сан Франциско, воспетом Скоттом МакКензи, и Лос Анжелесе, что уже почти «Отель Калифорния» – Би Джис?
Но тогда эмиграция только начиналась и мы о ней не задумывались.
Всё началось немного позже. Мы «дозрели».
Первыми уехали Лёня с Аллой. А через год и мы со Светой расстались с Одессой.
Началась новая жизнь. В другой стране. С нуля.
Лёня - на Востоке, а я на Западе, в Сан-Франциско.
Мы не теряли друг друга из виду, - постоянно перезванивались.
Надо заметить, что эмиграционная жизнь русскоговорящего населения двух побережий Америки разительно отличалась. Нью-Йорк и Чикаго стали напоминать нэпманскую Россию.
Заброшенный, покидаемый эмигрантами начала века, район Нью-Йорка – Южный Бруклин вновь оживает.
Рестораны открывались буквально на каждом углу. Эмиграция становилась на ноги и хотела это показать. А где, как не в ресторане?
Выход в ресторан - это парад, это шоу, это показ драгоценностей и одежды. И обязательно что-то от известного кутерье.
И тут конечно появилась работа у музыкантов и певцов. Днём таксисты или служащие, к концу недели они преображались. Появилась реальная возможность самовыражения, востребованность.
Бывший солист группы «Самоцветы» Анатолий Могилевский , Вилли Токарев, Михаил Гулько, Любовь Успенская, Михаил Шуфутинский и ...Ленни Портной.
Что ж, если Вилли (Токарев) - это сокращённо “Владимир Ильич Ленин”, то переход из Лёни в “Ленни” просто незамечаем. Зато успех и популярность стали весьма заметны.
Огонь, вода, медные трубы. В детстве мне казалось что самое лёгкое испытание - медные трубы.
Жизнь опровёргла это моё детское заблуждение.
Но, не буду отвлекаться. Надо соблюдать последовательность.
Лёня обосновался в Чикаго, где у него была родня. Алла родила ему сына .Имя выбрали очень звучное – “Лоуренс”, или по семейному “Лоррик”. Но быт не складывался.
Лёня продолжал приезжать на выступления в Нью-Йорк, работал в ресторанах Чикаго.Но, несмотря на востребованность, - обеспечить семью как-то не получалось. Появились «вредные» привычки. Нет, не «звёздная болезнь», а скорее болезни звёзд.
Побочный эффект популярности – стирание граней между реальностью и мечтой.
Я чувствовал, что с ним что-то происходит и прилетел повидаться.
Августовский Чикаго встретил нас влажной жарой. Кондиционер Лёниной машины отказал. Да и видавшая виды машина заводилась с большим трудом.
Яд славы. Ему могут противостоять сильные натуры. Или помощь близких. А если имунная система слаба? И близкие либо недопонимают опасность, либо далеко? ....
Мы улетали из Чикаго унося с собой целый букет негативных эмоций. Основным из которых было сознание собственной беспомощности. Вскоре Алла забрав сына ушла.
Вторая жена продержалась в этом звании не долго. О ней я знаю только то, что была юна и красива. Жизнь в Чикаго не складывалась и вскоре Лёня переехал в Торонто.
Новая страна, новая жена, новый ребёнок. У Лёни родилась дочь.
Мы перезванивались и я чувствовал, что он что-то недоговаривает, что-то не так.
На встречу Нового Года мы прилетели в Торонто. Встречали в кабаре, где пел Лёня. Прекрасный, огромный зал. Все атрибуты хорошего шоу - и свет и звук. Лёня пел великолепно. Много итальянских песен. Позже, я поинтересовался у певицы итальянки её мнением о Лёнином исполнении. К моему удивлению, она отметила что он поёт без акцента, как 100%-й итальянец.
Днём мы знакомились с Торонто, ходили в «русскую баню». Вечером, в клуб – слушать Лёню.
Внешне всё выглядело вполне нормально. И всё же, я замечал что с моим другом что-то происходит. Мои худшие предположения вскоре подтвердились. Болезни звёзд «достали» его и в Канаде. К сожалению, его молодая жена была слишком молода, и не понимала серьёзности ситуации. И опять с тяжёлым чувством я возвращался домой.
Вскоре, на день рождения Светы я пригласил Лёню в Сан Франциско. Его концерт прошёл с успехом, кассеты были распроданы. И лишь физическое состояние вызывало беспокойство.
Помочь другу я не мог. Ни у меня, ни у моих друзей таких «лекарств» не было. Улетал он вконец разбитым. Обещал, что займётся собой. Мне хотелось в это верить.
Не буду писать, что произошло чудо – болезнь прошла. Я думаю, что на какое-то время просто отступила. Лёня выпустил новый альбом - «Сын и дочь». Ездил на гастроли с Любой Успенской в Израиль. Прислал мне видеокассету – путешествие по Израилю и концерты в концертных залах, а не в ресторанах. Я искренне радовался переменам.
Вскоре он прилетел в Лос Анжелес на переговоры по поводу работы . Мы встретились в Беверли Центре, где в ресторане пела Люба Успенская. Потом Лёня пел в Палм Террасе. Днём встречались у друзей на шашлыках. Казалось, что всё становится на свои места. Обсуждали детали переезда жены и дочери. На оставшейся бутылке коньяка расписались все присутствующие и условились что распечатаем её, - когда все опять собирёмся вместе.
...Эта бутылка в оригинальной упаковке, с поблёкшими от времени подписями стоит у меня на полке бара... Вот фотография нашей встречи в Лос-Анжелесе. Она, правда, неважного качества, но... какая есть.
Лёня так и не переехал в Лос-Анжелес.
Пробовал себя в бизнесе. Ему долго и много помогали многочисленные друзья. Но... не получалось.
Жена, забрав дочь, ушла. Ещё один круг замкнулся.
И снова Нью-Йорк. И новая жена. И ещё один ребёнок, кажется девочка. К этому време мы почти не общались.
Своё пятидесятилетие Лёня отмечал в Нью-Йорке. Мой старший сын учился тогда в Нью-Йорке и Лёня пригласил его на День Рождения. Он приехал за ним на лимузине. В кабине находились две женщины. Знакомься, - сказал Лёня, это моя первая жена Алла, а это - теперешняя.
Даниэл не запомнил её имени, что было, впрочем, символично. Эта женщина долго на должности жены не продержалась. Ни Лоуренс, ни дочь от третьего брака на празднование не пришли.
Как далее сложилась судьба Лёни, рассказывать не хочется.
Это были очень трудные для него годы. В конце концов, он вернулся в Россию. Стал популярен как исполнитель шансона. Он выпустил четыре компакт-диска. Надеюсь, найдёт деньги и силы выпустить ещё. ... Надеюсь...
В этом месте уместно процитировать отрывок из мемуаров Михаила Шуфутинского. Этот отрывок посвящен тоже Лене. Вот что пишет о нем известный певец:
И еще один наш талант - Леонид Портной. Мой товарищ, певец из Торонто. Вот ведь какой парадокс: он - одессит, и, казалось бы, его творчество должно быть окрашено знаменитым одесским юмором, одесским блатом - ничего подобного! Он приехал в Канаду и вдруг запел итальянские песни, так как они ему пришлись по душе. В Торонто же живет множество итальянцев, что-то около полутора миллиона миллионов человек. Там проводятся даже фестивали итальянской песни. И Леонид Портной, певец из Одессы, приехал в Торонто и занял на фестивале итальянской песни первое место!
Может даже показаться смешным. Но он действительно здорово их поет.
Сейчас Портной приехал в Россию, пытается как-то утвердиться на своей бывшей родине. Снял клип, выступает в концертах. Был период, когда певца преследовали неудачи, и он никак не мог найти компанию, способную хорошо издать его альбом.
Как-то Леня позвонил мне: "Миша, я согласен сам заплатить и за дорогу и за гостиницу, дай только мне возможность спеть в твоем концерте хотя бы одну песню. Я уже не могу так просто сидеть и ждать чего-то."
Если певец просится выступить бесплатно, лишь бы попеть, значит у него действительно большие проблемы. Артист хочет выйти на сцену - это я могу понять как никто другой.
Я взял Леню в антураж, и он проехал со мной несколько городов: Одессу, Харьков, Липецк, Воронеж...
Подкинул ему деньжат, чтобы он не дай Бог, за дорогу или гостиницу не платил.
Его жанр - эстрадная песня, и на сцене он выглядит человеком ярким, публике нравится, его тепло принимают.
В Москве я свел Портного с компанией "ЗеКо Рекордс", которая выпускает мои пластинки, что-то у них должно получиться. Тем более, что нашлись и спонсоры.
В общем, я рад за него.
В Сети есть видеоклип с песней, которую поет Леня. Это знаменитая "Либерта", из репертуара дуэта Албано и Ромина Пауэр. По-моему, Леня спел ее хоть и по-своему, но не хуже знаменитого дуэта.
Вы можете послушать и увидеть пение Лени вот здесь.
Он внес в эту песню гораздо больше мужественности. Ничего удивительного, его баритон звучит совсем не так, как тенор Албано. У него совсем другие обертона, они даже богаче, чем у Албано.
Он действительно хороший певец, хоть и не самый удачливый и последовательный человек.
