Святая преподобномученица великая княгиня Елисавета Московская
То, что этой красивой, но неулыбчивой девочке предначертана великая судьба, родственники не сомневались. Бабушка, английская королева Виктория, несомненно, поможет подобрать жениха из европейских монарших домов. А там, возможно, девочка и сама станет королевой. Никто не мог тогда и предположить, что в далекой России её ждет тяжелый труд медицинской сестры, ранняя смерть и ореол святой мученицы.
Елизавета родилась в семье великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV. Собственно, кроме громкого титула и родственных связей с европейскими дворами Людвигу особо похвастаться было нечем. Но родственные связи – великое дело, вот заботу о внучках и взяла на себя королева Виктория.
Английский двор исстари отличался простотой и подчеркнутым пуританством. Поэтому неудивительно, что юная принцесса, как и её сестра Алиса, будущая российская императрица, с детских лет умела себя обслуживать, наводить порядок в комнате, топить камин, а при необходимости могла и заплатку на платье пришить. Даже на кухню принцессы ходили не поглазеть на то, как под руками опытных поваров возникают кулинарные шедевры, но и самим поучаствовать в этом увлекательном деле. Такую домовитость, казалось бы, излишнюю для принцесс, бабушка только поощряла.
Поощряла королева Виктория и набожность принцесс, проводивших время не в детских играх, а в молитвах, рукоделии и старательной учебе. Когда же Елизавете подошло время выходить замуж, оказалось, что она смертельно этого боится, не представляя, как это доверить свою невинность мужчине, ведь даже в детстве она редко общалась с мальчиками, сторонилась совместных игр. Женихов, кстати, хватало, но все получали вежливый, но недвусмысленный отказ. А возраст-то уже подходил к критическому, Елизавете исполнилось двадцать.
Вскоре Елизавете представили очередного жениха, великого князя Сергея Александровича, брата российского императора Александра III. В детстве они уже встречались, Сергей не раз гостил и в Германии, и в Англии, благо, родственников по всей Европе хватало. Жених был красив, умен, корректен и не стремился изображать влюбленность. Да о влюбленности и речи не могло идти, так как он, по слухам, дамам предпочитал мужчин. Но до принцессы, естественно, подобные слухи не доходили.
Как произошло то объяснение молодых людей, история умалчивает, но они договорились, что их брак будет духовным, без физической близости. Набожную девушку умиляло, что её жених, как и она, готов хранить обет девства. Уже после свадьбы она узнала, что этот обет её супруг воспринимает весьма специфично. Внешне же все выглядело вполне добропорядочно, в семье царило согласие, а окружающие, видя молодых, умилялись – какая красивая пара. Члены императорской фамилии относились к Елизавете с заботой и пониманием, зная, какой тяжелый крест выпало ей нести. Великий князь Константин Константинович даже посвятил Елизавете Федоровне стихотворение:
Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!
После свадьбы Елизавета не меняла вероисповедания, православие было обязательно только для российских императриц, поэтому его по приезду в Россию впоследствии примет её младшая сестра, выйдя замуж за Николая II. Решение перейти в православие Елизавета приняла сама, это было стремление души, а не результат стечения обстоятельств. И произошло это в 1888 году, когда она вместе с мужем посетила Палестину. Собственно, поездка была протокольной, великий князь должен был присутствовать на освящении русского храма Марии Магдалины, возведенного в Гефсиманском саду. По преданию, потрясенная святостью мест и великолепием православного храма, Елизавета сказала мужу, что после смерти ей хотелось бы упокоиться именно здесь.
Елизавета прекрасно знала, что это всего лишь несбыточная мечта, после смерти её, как и всех членов императорской фамилии, похоронят в Петропавловском соборе в Петербурге. Но судьба распорядилась иначе, ей и на самом деле было суждено обрести покой в Гефсиманском саду.
Вернувшись в Россию, Елизавета приняла православие, а вскоре с мужем переехала в Москву, куда Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором. Именно в первопрестольной началась её подвижническая деятельность. Она посещала приюты и больницы для бедных, тратя на их поддержку большие средства. Кстати, супруг её в этом стремлении облегчить жизнь обездоленных всегда поддерживал. Возможно, это была одна из немногих сфер, где между ними было взаимопонимание.
Когда началась русско-японская война, великая княгиня приняла деятельное участие в формировании и оснащении санитарных поездов, отправляла на фронт лекарства, продовольствие, подарки для воинов, открыла в Москве госпиталь для раненых фронтовиков, оказывала помощь вдовам и детям погибших военнослужащих, поддерживала деятельность Красного Креста.
5 февраля 1905 года великий князь Сергей Александрович был убит террористом Иваном Каляевым (за этот «подвиг» ему после революции поставили памятник в Александровском саду). Елизавета, тяжело переживая случившееся, решила окончательно оставить высшее общество и посвятить свою жизнь молитвам и заботе об обездоленных. На свои средства она приобрела большой участок в тихом месте Москвы на Большой Ордынке, где создала Марфо-Мариинскую обитель, став в 1909 году её настоятельницей. Принимая монашество, она сказала сестрам обители: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих».
Почти десять лет она несла в мир нищеты, горя и болезней искреннюю любовь, помощь и сострадание. В обители действовала больница для бедных, приют и общежитие для бездомных, в которых трудились монахини и послушницы. «Обитель милосердия» быстро завоевала популярность в Москве, в неё потянулись обездоленные, зная, что всегда получат помощь и лечение.
В первое время после революционных событий власти даже оказывали ей помощь, снабжая обитель продовольствием и медикаментами. Елизавета понимала, что это всего лишь затишье перед бурей, но от возможности уехать за границу (организацию переезда брала на себя Швеция) отказалась, заявив, что она нужна в страдающей России.
Через несколько месяцев отношение власти к деятельности Елизаветы Федоровны изменилось, в апреле 1918 года её арестовали и вывезли в Пермь, где уже находилось несколько членов императорской фамилии. В ночь на 5 июля 1918 года с арестованными зверски расправились. То, что произошло, трудно назвать казнью, это была именно садистская расправа. Великую княгиню Елизавету, великого князя Сергея Михайловича, трех сыновей великого князя Константина и еще несколько человек, содержавшихся вместе с ними, на окраине города Алапаевска живыми сбросили в старую шахту, которую затем забросали гранатами.
По свидетельству очевидцев из шахты еще несколько дней раздавались крики о помощи и стоны. Смерть несчастных людей была долгой и мучительной. Когда впоследствии тела стали извлекать из шахты, оказалось, что Елизавета упала не на дно, а на выступ, находившийся на глубине 15 метров, спасший её от осколков гранат, но только продливший мучения. Рядом с ней находилось изуродованное тело великого князя Ивана Константиновича, которого она перед смертью смогла перевязать. Даже умирая, Елизавета заботилась о ближнем, стремясь облегчить его страдания.
В 1921 году останки Елизаветы и погибшей вместе с ней инокини Варвары были перевезены на Святую Землю и упокоились в храме святой равноапостольной Марии Магдалины, как когда-то мечтала великая княгиня.
В начале 90-х годов прошлого века Русская православная церковь причислила к лику святых преподобномученицу великую благоверную княгиню Елисавету Московскую, определив день её почитания 18 (05) июля. Тогда же началось возрождение Марфо-Мариинской обители, в которой теперь находятся приют-пансион для девочек-сирот, патронажная служба и благотворительная столовая. Сестры обители, продолжая дело своей святой покровительницы, трудятся в больницах и госпиталях, облегчая страдания, неся помощь и исцеление людям.
|
На этот день приходилась середина игр и веселья. Начинались жаркие кулачные бои (кулачки), ведущие свое начало из Древней Руси. Были в них и свои строгие правила. Нельзя было, например, бить лежачего (лежачего не бьют), вдвоём нападать на одного (двое дерутся – третий не лезь), бить ниже пояса или бить по затылку. За нарушение этих правил грозило наказание. Биться можно было “стенка на стенку” или “один на один”. Велись и “охотницкие” бои для знатоков таких поединков. Нередко участников кулачных боёв уносили домой в изодранной в клочья одежде. Такими жаркими были схватки.
Другая забава четверга – игра “Взятие снежного городка”. “Городок” строился на реке, на площади города или селения. Обычно “городок” состоял из двух стен с воротами между ними. Стены – из снега, облитого водой. Ворота могли быть двойными в виде арок – одни напротив других, с верхними перекладинами. Участвовали в игре мужчины и молодые парни. Участники делились на две команды – осаждавших и осаждаемых. Защищали ворота пешие, атаковали конные. Взять “городок” – значило разрушить его. Осаждаемые оборонялись ветками, метлами, лопатами, засыпали атакующих снегом. Игра заканчивалась обязательным разрушением “городка”.
При массовых катаниях с гор использовались большие сани, куда могли поместиться от 8 до 10 человек во главе с “кормчим”. Катались также на небольших санках, деревянных чурбаках, опрокинутых скамейках (козлы), загодя приспособленных коробках с намороженным днищем (морозянки), толстых кусках льда, вырубленных в реке.
