Стас Карпов
Не волнуйтесь, сегодня не полнолуние — кожу сдирать не буду.
Реально говорят, что выбор всегда есть. Можно пытаться сложить из льдин слово «Вечность», а можно тупо прикончить снежную королеву.
— Ты уверена, что этой чай?
— К нему привыкнуть надо — а потом за уши не оторвешь.
— Зато сейчас очень легко оторвать!
Верить надо не в живых мертвецов, зеленых человечков или в привидения, верить надо просто своим глазам.
Жизнь, возможно, и страшная, но очень увлекательная штука, и даётся она только один раз. У меня тоже в жизни всякого дерьма навалом было. Поэтому послушай меня: надо вставать и идти дальше.
Ежики плакали, но жрали кактус.
— Нам предстоит долгое и плотное сотрудничество, надо учиться доверять друг другу.
— Даже не знаю, что больше напрягает – долго и плотно или учиться доверять.
— Борь… Ты хороший человек. Не лезь туда, где весит табличка «Осторожно, убьет». Даже я боюсь туда заглядывать.
— Тебе не кажется, что пора её сменить на что-то более нейтральное? Например, «Осторожно, еноты».
Найти иголку в стоге сена? Легко! Надо просто прыгнуть на этот стог голой задницей — она и найдется.
— Я не хочу жить и постоянно бояться, что меня кто-то закроет!
— Не хочешь постоянно бояться, что тебя закроют? В депутаты иди.
— Люди, на которых можно рассчитывать — это главное.
— А мне ты доверяешь?
— Причём тут доверие? Я сказал «рассчитывать», а доверие — это уже роскошь.
— А ничего у тебя тут, чистенько. Подружку что ли завёл, Карпов?
— Да нет, сам убираюсь. Но можешь ты, если хочешь. Правда роль подружки не предлагаю, но полы мой сколько влезет.
Не паникуй. Это самое страшное. Если не паниковать — выход всегда найдется.
Приятно, что теперь Вы к пациентам «на Вы» обращаетесь. Оказывается, вежливость — это тоже вопрос денег.
Если бы все люди прощали, всё бы оставалось безнаказанным — начался бы хаос!
— Что это?
— Это пиво… Светлое.
— Ответ неправильный. Это выговор… Строгий.
— Ты не боишься?
— Нет. Жить страшней, чем умирать.
— Я думал, она тебе небезразлична.
— Скучно думал.
— Я думал, Карпов ничего не боится.
— Тебе разницу между страхом, рациональностью и глупостью объяснить?
У дураков всегда никто не виноват.
— Поэт, да?
— Поэт-ёлочник.
— А такой стишок знаешь: «Сижу за решеткой в темнице сырой, срубивший все елки упырь молодой»?
Если ты кого-то держишь, то нужно так держать, чтобы в следующий раз хребет сломать. А я вижу, что вы сил не рассчитали.
Если завтра с Антошиным что-то случится, а мои ребята узнают, что я мог защитить его и не сделал этого, то уже послезавтра мою спину никто прикрывать не будет. И будут правы.
— Тарасов, у тебя топор есть?
— Топора нет.
— А пила какая-нибудь?
— Ну откуда у меня пила?
— А как же ты подследственных пугаешь?
— Пьяными за руль только дураки садятся.
— Да я полжизни…
— Значит, полжизни дурак.
Я имею систему, а не людей.
Если его после этого в соседнем ОВД примут… Как бы тебе это помягче сказать… Боль начнет из моей головы в твою задницу перетекать.
А он тоже добренький был, как и ты, Зимина, ему тоже все это очень не нравилось. Знаешь, брал бабки и плакал, плакал и брал.
Нельзя, живя в навозе, пахнуть розой.
— Слушай, 28 на 17 умножить, сколько будет?
— 28 на 17? 28 на 17… Это что, чтобы я заткнулась что ли, да?
— Да.
— В нашей системе одно из двух: либо у тебя безупречная репутация, и район купается в дерьме, либо его можно будет как-то вычистить, но тогда тебя же за это и вышибут…
— Интересная теория. Постарайся сделать мне гибрид.
— Гибриды — штука опасная. Мичурин знаешь как погиб? На сосну полез за укропом, а его арбузом накрыло.
Границы есть только у нравственности и человечности. У бесчеловечности и безнравственности их нет.
— Стас, ты же ему слово дал
— Слово, данное собаке, можно не сдержать…
— С людьми лучше не сближаться.
— Почему?
— Не чувствуешь боль потери!
В жизни есть только один способ для решения всех проблем, просто не все это признают. Насилие…
Насилие — не развесные карамельки. Ровно не отсыпешь.
Я здесь сотни способов заработать знаю, но поверь: я не продаюсь.
Дьявол, говоришь? До этого ещё дожить надо. Дьявол — он далеко, а я близко. И я гораздо хуже.
