С эпохой Возрождения получается первый затык. Динамика на сцене возрастает в разы, по сути мы получаем почти современное действие. А вот темп жизни почти не меняется. Да, расширяются представления о мире, но сама жизнь не стала другой для обычного человека, зрителя, для которого ставится пьеса.
Театр же переживает небывалый подъём и бешеную конкуренцию. Пьесы держатся под замком и скрываются от конкурентов всеми мыслимыми способами. Получили популярность люди, сидевшие на представлении и запоминавшие пьесу наизусть, а после представления записывавшие ее, чтобы другой театр сплагиатил и подзаработал. И не дай бог кто-то увидит, что человек на представлении пишет. Ему повезет, если не убьют на месте. Поэтому вся надежда на хорошую память. Моцарт бы очень пригодился театралам. Услышал пьесу, запомнил, вопроизвел. Хорошо, без интернета, всегда можно сыграть то же самое в соседнем городе и никто не скажет про авторские права, еще оспорят, кто первый поставил. Не у всех была чудесная память, поэтому мы имеем множество вариантов пьес и часть из них это не варианты в черновиках - это вот такая запись на слух. Иногда пиратская запись - единственный источник пьес, не все они сохранились в оригинале и перепечатке. Не все их хотели после смерти драматурга публиковать. Не все издатели честно выкупали права на пьесу и могли напечатать пиратку, что у них под рукой. Издатели эпохи Возрождения - отдельная головная боль. Как они меняли года при изданиях, вносили прочие вольности... В общем сплошной стресс для исследователей определить, кто там из них больше сочинял.
Другие театры, решившие плагиатить пьесу, помимо неверной записи на слух, могли изменить кривые по их мнению места, вставить пару своих сцен, поправить какой-нибудь монолог и... эти пьесы имели все шансы дойти до наших дней. Ощущение вольности работы с текстом и безнаказанности, пожалуй, этого очень не хватает современным авторам. Так бы взял кусок оттуда, отсюда, сдобрил своими мыслями и парой придуманных героев и выходи в тираж. Впрочем, сейчас почти так и делают, просто лучше маскируют...
Английскому театру повезло меньше всех (или больше, он не успел с гордо поднятой головой уйти в закат): как только он достиг пика развития, прибежали пуритане в черных одеждах, потрясли Библией и сказали, что так нельзя. Нам нельзя, и вам нельзя, никому нельзя. Люди такие забавные - нравится тебе ограничения, ограничивай себя, но нет же, мне плохо, пусть всем станет плохо. Надо не бороться с соблазнами рядом, а вырезать их под корень. Поэтому после Шекспира в Англии глухо на долгое время.
Французам с испанцами повезло больше, католики любили отдохнуть и повеселиться. Они и вошли широким шагом в Новое время.