ШОПЕН.

ПРЕЛЮДИЯ №4

Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха.
Ты напрасно бережно кутаешь
Мне плечи и грудь в меха.

И напрасно слова покорные
Говоришь о первой любви.
Как я знаю эти упорные,
Несытые взгляды твои!
1913
* * *

Углем наметил на левом боку
Место, куда стрелять,
Чтоб выпустить птицу – мою тоску
В пустынную ночь опять.

Милый! не дрогнет твоя рука,
И мне недолго терпеть.
Вылетит птица – моя тоска,
Сядет на ветку и станет петь.

Чтоб тот, кто спокоен в своем дому,
Раскрывши окно, сказал:
«Голос знакомый, а слов не пойму», –
И опустил глаза.

1914

ХУДОЖНИЦА СВЕТЛАНА ВАЛУЕВА(1966)

Александр Кочетков (С любимыми не расставайтесь!)

Лев Озеров

Иногда о поэте читатель и слушатель узнают по одному стихотворению, которое - случайно или неслучайно - ставится во главу всего творчества. Таким стихотворением для Александра Кочеткова стала "Баллада о прокуренном вагоне". Это действительно прекрасное стихотворение. Редкая удача. Но, к счастью, оно далеко не единственное. Наступает, уже наступила пора, когда читатель и слушатель просят, а то и требуют рассказать им обо всем творчестве поэта, показать его сочинения. Сейчас совершается такая первая проба. Были отдельные публикации. Но это по существу первая книга, показывающая избранные произведения Александра Кочеткова: лирику, эпос, драму. Начну все же с полюбившейся всем "Баллады о прокуренном вагоне", которую иногда называют по одной строке: "С любимыми не расставайтесь!"
Об истории появления "Баллады" рассказывает жена поэта Нина Григорьевна Прозрителева в оставшихся после ее смерти и до сих пор не опубликованных записках:

"Лето 1932 года мы проводили в Ставрополе у моего отца. Осенью Александр Сергеевич уезжал раньше, я должна была приехать в Москву позднее. Билет был уже куплен - Ставропольская ветка до станции Кавказской, там на прямой поезд Сочи - Москва. Расставаться было трудно, и мы оттягивали как могли. Накануне отъезда мы решили продать билет и хоть на три дня отсрочить отъезд. Эти же дни - подарок судьбы - переживать как сплошной праздник.
Кончилась отсрочка, ехать было необходимо. Опять куплен билет, и Александр Сергеевич уехал. Письмо от него со станции Кавказской иллюстрирует настроение, в каком он ехал. (В этом письме есть выражение "полугрущу, полусплю". В стихотворении - "полуплакал, полуспал".)




В Москве, у друзей, которых он извещал о первом дне приезда, его появление было принято как чудо воскрешения, так как его считали погибшим в страшном крушении, которое произошло с сочинским поездом на станции Москва-товарная. Погибли знакомые, возвращавшиеся из сочинского санатория. Александр Сергеевич избежал гибели потому, что продал билет на этот поезд и задержался в Ставрополе.



В первом же письме, которое я получила от Александра Сергеевича из Москвы, было стихотворение "Вагон" ("Баллада о прокуренном вагоне")..."



Убереженный судьбой от происшедшего накануне крушения поезда, поэт не мог не думать над природой случайности в жизни человека, над смыслом встречи и разлуки, над судьбой двух любящих друг друга существ.

Так мы узнаем дату написания - 1932 год - и исполненную драматизма историю стихотворения, которое было напечатано спустя тридцать четыре года. Но и ненапечатанное, оно в изустной версии, передаваемое от одного человека к другому, получило огромную огласку. Я услышал его в дни войны, и мне (и многим моим знакомым) оно казалось написанным на фронте. Это стихотворение стало моим достоянием - я с ним не расставался. Оно вошло в число любимых.



Первым, кто рассказал мне историю бытования "Баллады о прокуренном вагоне", был друг А. С. Кочеткова, ныне покойный писатель Виктор Станиславович Виткович. Зимой 1942 года в Ташкент приехал участник обороны Севастополя писатель Леонид Соловьев, автор прекрасной книги о Ходже Насреддине "Возмутитель спокойствия". В ту пору в Ташкенте Яковом Протазановым снимался фильм "Насреддин в Бухаре" - по сценарию Соловьева и Витковича. Виткович привел Соловьева к жившему тогда в Ташкенте Кочеткову. Тогда-то Соловьев и услышал из уст автора "Балладу о прокуренном вагоне". Она ему очень понравилась. Более того, он фанатически полюбил это стихотворение и текст его увез с собой. Казалось оно только что написанным. Так его воспринимали все окружающие (а Соловьев - в ту пору корреспондент "Красного флота" - читал стихотворение всем встречным-поперечным). И оно не только увлекало слушателей - оно стало для них необходимостью. Его переписывали и посылали в письмах как весть, утешение, мольбу. В списках, различнейших вариантах (вплоть до изуродованных), оно ходило по фронтам часто без имени автора, как народное.