Знаток света, ненавидевший выходить из дома. Гений, который при встрече с Джойсом несколько часов обсуждал не литературу, а свои болезни. Рассказываем об эссе и цикле романов «В поисках утраченного времени», сделавших Марселя Пруста одним из главных писателей XX века.

Рождение метода

Прежде чем взяться за крупную форму, Пруст зарекомендовал себя в качестве блестящего искусствоведа. Во многом на его стиль повлиял модный в конце XIX века культуролог Джон Рёскин — британский мыслитель, научивший европейцев по-новому смотреть на дома и картины. По этому сборнику видно, что не меньше пышной архитектуры Пруста будоражит устройство человеческой психики; в эссе дают о себе знать его беллетристические амбиции; постепенно вытачиваются типично прустовские ходы и приемы — например, глубокое погружение в предмет (будь то здание или чья-то душа) в сочетании с ненавязчивой дидактикой. 

«Когда человек работает только ради того, чтобы понравиться другим, он рискует потерпеть неудачу, но вещи, которые мы делаем ради собственного удовлетворения, всегда имеют шанс кого-то заинтересовать».

Марсель ПрустПамяти убитых церквейЧитать

Гениальный самиздат

Первую часть цикла «В поисках утраченного времени» Пруст опубликовал на свои деньги: издатели не поверили в коммерческие перспективы запутанной книги о мальчике Марселе, который пятьдесят страниц лежит в кровати, вспоминая, как его перед сном целовала мама. Роман, вышедший в 1913-м, не заметила критика и разругали именитые писатели вроде Андре Жида — а потом, оценив этот новаторский текст по достоинству, писали автору униженные письма. Что, собственно, сделал Пруст: довел самокопание, с которого начиналась западноевропейская словесность («Исповедь» Августина), до апогея — можно сказать, это самое солипсическое произведение в истории литературы.

«То же самое с нашим прошлым. Пытаться его вернуть — напрасный труд, все усилия нашего разума бесполезны. Оно прячется не в его владениях и вне его досягаемости, а в какой-нибудь вещи (и в ощущении, которое вызовет у нас эта вещь), о которой мы меньше всего думаем. И только случай распоряжается тем, встретится ли нам эта вещь или так и не встретиться до самой смерти».

Марсель ПрустВ сторону СваннаЧитать

Из аутсайдеров — в лучшие писатели Франции

    Продолжение саги должно было выйти в 1914-м, но в планы вмешалась Первая мировая. В результате книга увидела свет только в 1918 и принесла вчерашнему неудачнику самую престижную литературную награду в стране – Гонкуровскую премию.

«Под сенью дев, увенчанных цветами» (мы рекомендуем читать роман именно в этом, текстологически более продвинутом, переводе) показывает куда более взрослого героя: никакого больше мечтательного поедания пирожных — рассказчик Марсель уже всерьез пишет, крепко влюбляется и ходит в бордель со вполне определенными целями.

«Чтобы смириться с действительностью, все мы вынуждены пестовать в себе маленькие сумасбродства».

Марсель ПрустПод сенью дев, увенчанных цветамиЧитать

Встреча с большой историей

Марсель выходит в большой французский свет и оказывается в центре главного политического скандала Европы рубежа веков — дела Дрейфуса. Самая политизированная часть цикла — и самая длинная. Кажется, в этом году должен выйти новый русский перевод в исполнении лауреатки премии «Мастер» Елены Баевской.

«Наше воображение – это расстроенная шарманка, которая всегда играет не то».

Марсель ПрустУ ГермантовЧитать

Автор исчезает

Последняя часть цикла, которую умирающий Пруст самостоятельно подготовил к публикации; дальше его наследством будет заведовать брат Робер. Название «Содом и Гоморра» обещает разнузданные бесчинства, но в действительности это крайне аналитичный роман — герой выбирает между двумя женщинами и двумя компаниями, уже не позволяя себе слишком сильно отдаваться чувствам.

«Кто любит, тот все время должен что-то изобретать, набивать себе цену, а кто не любит, тому легче — ему надо идти по прямой, никуда не сворачивающей, красиво прочерченной прямой линии».

Марсель ПрустСодом и ГоморраЧитать

Брачная история

  Кажется, ход, который сделал Марсель в прошлой части, оказался ошибкой — во всяком случае, он не принес особенного счастья ни ему, ни его возлюбленной Альбертине. Эталонный роман про отношения, которые балансируют на грани разрыва; грустная развязка — как у мощной современной  ТВ-драмы: даже не знаешь, немедленно продолжить марафон или все-таки взять паузу и перевести дух.

«Правда так меняется внутри нас, что другим трудно бывает в ней разобраться».

Марсель ПрустПленницаЧитать

Финал близко

Самый короткий и проблемный том эпопеи, который Пруст правил больше всего — новые издания выходят раз в двацать лет и радикально друг от друга отличаются. Что до сюжета, то в «Беглянке» царит полный мрак: лишивись возлюбленной, Марсель заодно теряет веру в людей. Одна из редких радостей в его жизни: первая серьезная — в Le Figaro — публикация.

«Ложь — основная черта человека. По всей вероятности, она играет такую же большую роль, как стремление к наслаждению, и — замечу кстати — именно этим стремлением порождена».

• Марсель ПрустБеглянкаЧитать

Бонус: Пруст в ГУЛАГе

Шаламов сказал много безжалостных слов о том, чего стоит изящная словесность в мире, где тысячи людей прошли через концлагеря, но Пруста — как кажется, воплощение рафинированного интеллектуала, равнодушного ко всему, кроме стиля, — он обожал. Этот короткий рассказ — почти детектив о том, как кто-то из заключенных украл у него «Германтов» и как автор боялся, что любимую книгу пустят на карты.

«Кто будет читать эту странную прозу, почти невесомую, как бы готовую к полету в космос, где сдвинуты, смещены все масштабы, где нет большого и малого?»

Варлам ШаламовМарсель ПрустЧитать