На долю Илзе Лиепы выпало очень много испытаний, и даже в мире балета начали сомневаться,

сможет ли дочь прославленного солиста балета Мариса Лиепы их выдержать.

Места в труппе Большого театра Илзе пришлось ждать два года, и она дождалась,

но цена этой победы была очень дорогой.

В день, когда Илзе стала солисткой театра, её отец был уволен.

Сейчас Илзе – одна из самых популярных балерин.

По совместительству – тренер, если, конечно, можно так назвать автора специальной методики тренировок,

которая подробно описана в книге «Метод Лиепа. Философия тела»,

которую Илзе недавно представила своим поклонникам.

 

 

 

– Почему вы решили дебютировать как писатель?

 

– А это и не дебют совсем. Моим первым литературным опытом стал рассказ о моём отце Марисе Лиепе,

который был опубликован журналом «Огонёк», а впоследствии мне была вручена премия этого издания.

Книга же родилась из самой жизни.

И хотя она предназначена для женщин, меня очень радует, когда после своих слабых половин её читают мужья.

 

 

– А у вас время на чтение остаётся?

 

– Конечно. Недавно перечитала «Мёртвые души» Гоголя. Классика – это вечность,

а «Евгений Онегин» со мной путешествует везде.

Сначала книга, а затем и диск Валентина Семёновича Непомнящего, где он сам читает и комментирует

этот великий роман в стихах.

Я готова эту запись слушать бесконечно.

И этот роман, и Пушкин – для меня бесконечные и вечные.

Кроме того, в моём доме сейчас самые близкие полки занимает духовная литература.

Я всё ещё хорошо помню времена, когда хорошие книги можно было привезти только с гастролей по России.

А сейчас можно свободно купить любые издания – и книг, и альбомов – и собрать всё о Ван Гоге,

например, которого очень любит мой брат Андрис.

 

 

– Ваша семья уникальна, прослеживается преемственность поколений…

 

– Когда мы с братом Андрисом были маленькими детьми, наш отец притягивал нас к балету,

не ставя преград между его жизнью – жизнью большого артиста – и нашим детством.

Он просто брал нас в свою взрослую жизнь и этим дал нам возможность открыть для себя профессию.

Мы очень быстро поняли, что в профессии танцовщика работа над собой не заканчивается только

в репетиционных залах.

Кто-то из философов сказал: «От олимпийцев один шаг до монашества», нужно упорство

и желание идти к одной цели, перевернуть область духа, и уже духовная жизнь откроется.

И тогда нам отец сказал, что всё время нужны дополнительные занятия, постоянно развивающие личность.

И вот из этого и складывалась моя гимнастика, без которой я уже не могу существовать.

Но главное, я стремилась найти такой комплекс, чтобы за самое короткое время результат был максимально

эффективен. Поэтому «Метод Лиепы» – это не только мой метод, а метод всей нашей семьи,

и это не только метод наших физических занятий, но и метод существования в жизни и взглядов на многие вещи.

Я с детства и на всю жизнь запомнила, что лишь балет воспитывает тело.

Мы можем говорить: пластичная – непластичная, худая – нехудая, но тело должно быть воспитанным.

Это то же самое, как умение вести себя за столом, держать вилку и нож.

Воспитание – это труд.

Почему драматических актёров ставят к балетному станку?

Потому что воспитанное тело может делать всё, что угодно.

 

 

– Вас родители баловали?

 

– Очень. Несмотря на то что мы жили в очень трудное время, когда в нашей стране ничего не было,

мы этого не замечали – ведь всё, что нужно, нам привозил отец из заграничных гастролей.

Уезжая, он обрисовывал наши ножки и привозил несколько пар туфелек впору и на вырост.

А сколько платьев он привозил и для меня, и для моей мамы.

У нас был американский велосипед, супер-де-люкс, а в школу мы с Андрисом ходили с портфелями на мехе кенгуру.

Это было чем-то невероятным.

Я до сих пор помню запах чемоданов отца, когда он приезжал с гастролей.

А ещё нужно не забывать о щедрости нашего отца.

Он никогда не привозил сувениры, он всегда привозил что-то немыслимое.

И в этом была вся его любовь к нам.

Так же я стараюсь воспитывать и свою дочь.

Но я хочу сделать так, чтобы ребёнок сам научился делать выбор правильных вещей.

Дай бог, чтобы, взрослея, она сказала: «Не хочу Барби, не хочу монстров, не хочу глянцевые журналы».

 

 

– Как вы её воспитываете?

 

– Пока она очень маленькая, и я Наденьке каждый вечер сочиняю сказки, без которых дочка не засыпает.

Она очень любит кроликов Пипу и Хопа, и я, смирившись, при помощи этих незатейливых героев

пытаюсь развивать свою дочь.

Например, Пипа и Хоп хотят поучиться живописи, и им советуют поехать в Италию.

И они приезжают в Италию и приходят к Микеланджело.

Они стучатся в дверь, и на пороге появляется жутко некрасивый коренастый художник с большой головой,

в кожаном фартуке, измазанном краской.

И они с порога: «Мы – Пипа и Хоп (Илзе подражает голосам кроликов. – Ред.).

Можно ли у вас поучиться рисованию?»

«Ну ладно (балерина говорит нарочито низким голосом художника. – Ред.), будете растирать мне краски, заходите.

Я сейчас занят. Я расписываю Сикстинскую капеллу. Пойдёмте посмотрите, как я это делаю».

А потом, когда я уезжаю в Италию, моя Надя спрашивает: «Мама, ты в Италии? А как там Микеланджело?»  

 

 

– Когда у вас появилась Надя, вы очень быстро вошли в форму…

Как вам это удалось?

 

– Признаюсь, что необходимость войти в форму молниеносно и для меня стала неожиданностью.

Мне хотелось подольше позаниматься с ребёнком, но мне позвонил мой коллега по театру,

солист балета Коля Цискаридзе и поинтересовался, как у меня дела.

А я только что вернулась домой.

И мой ответ прозвучал довольно кокетливо: «Ты знаешь, я сегодня спустилась в балетный зал»,

а он мне: «У нас через три месяца «Пиковая дама».

Я сделала большую паузу, а Коля: «Давай, попробуй!», и я попробовала.

Занималась пилатесом, бегала на дорожке очень осторожно и делала экзерсисы.  

 

 

– И затем этим опытом вы поделитесь с учащимися своей Школы Илзе Лиепы?.. Как она появилась?

 

– А родилась эта идея таким образом.

Однажды у меня была встреча с моей подругой, теперь партнёром по школам-студиям Марией Субатовской.

Она пришла ко мне в гости, и я спросила: «Ничего, если я во время разговора буду делать свою гимнастику?»

Мария согласилась. Мы начали разговаривать, а я принялась за свою гимнастику.

Эти упражнения, можно сказать, выросли из опыта всей нашей семьи.

Поэтому метод Лиепы – это не столько мой метод, сколько нескольких поколений нашей семьи, 

и это не только метод наших физических занятий, но и метод существования в жизни и взглядов на многие вещи.

 

 

– В вашей жизни был единственный случай, когда в Ереване вы танцевали со своим отцом.

Вам это событие придавало силы или стало дополнительным поводом для волнения?

 

– Я тогда даже не поняла, насколько уникальное событие произошло в моей жизни.

Но, несмотря на это, все нюансы того события оказались настолько яркими, что я до мельчайших

подробностей помню то выступление, хотя прошло много времени.

Мой отец был потрясающим мужчиной и столь же великолепным артистом.

Оказаться с ним на одной сцене было для меня настоящим счастьем.

аши отношения были удивительными, мы были друзьями. У нас было много общего.

Мы единственные в семье любили писать письма.

Папа относился ко мне не только как к другу, но и как к женщине.

Встречаясь со мной, он всегда приносил цветы, и это было естественно для него.

Отец тщательно готовился к нашим встречам и, приходя ко мне, говорил: «Я причесался так, как тебе нравится».

А мне нравилось, когда он зачёсывал волосы назад. Это очень ценно.

Сколько у меня о нём воспоминаний!

Мозаика воспоминаний складывается из тысячи фрагментов.

Что-то я уже написала в своей книге, что-то ещё предстоит.

 

 

– А появился ли музей Мариса Лиепы?

 

– Пока нет, но мы с братом очень трепетно относимся к памяти нашего отца.

Так случилось, что я в большей степени оказалась хранителем реликвий.

Мне удалось собрать все костюмы отца из разных балетов, и они уже сами по себе произведения искусства,

а само собрание (в нём представлены костюмы из «Спартака», «Жизели», «Анны Карениной»)

может стать отдельной экспозицией.

Кроме сценических костюмов у меня находится и архив Мариса Лиепы.

И мне очень хочется написать такую книгу об отце, куда вошли бы его дневники.

Это же так интересно.

Например, неделя до выпуска балета «Спартак» – это же репортаж с места события, и написано так,

что дух захватывает.

Там появляются Арам Хачатурян, Юрий Григорович, Геннадий Рождественский.

Это так потрясающе!

В вышедшей книге уже есть эссе об отце, но эта тема всегда вдохновляет меня.

Однажды мне он сказал: «Напиши обо мне книгу».

И мне какое-то время казалось, что я уже это сделала.

Но сейчас чувствую, что эта работа мне только предстоит.

Эта работа сейчас вызревает с потрясающей фактурой, которая есть в его дневниках

и в нашей с Андрисом памяти.  

 

[more

Автор Лариса Алексеенко