Валерий  Ободзинский

 Родился в Одессе, на улице Петра Великого (Дворянской) в коммунальной квартире. Родители ушли на фронт. Воспитанием занималась бабушка Домна Кузьминична, имевшая на тот момент ещё сына Леонида, который был старше Валерия на два года. По воспоминаниям родных, во время немецкой оккупации случился инцидент, который мог закончиться смертельным исходом для детей. Разъярённый кражей колбасы старшим ребёнком, немецкий офицер грозился застрелить обоих и только вмешательство Домны Кузьминичны предотвратило расправу.

После школы Ободзинский сменил несколько профессий: работал кочегаром, натягивал пружины на матрасах, непродолжительное время проработал в артели, делая замки для мебели.

Началом его профессиональной карьеры стала работа на теплоходе «Олега Лундстрема. В 1967-72 гг. — солист Золото Маккенны» (1969), в русском дубляже, Ободзинский исполнил песню «Старый гриф-стервятник»^[1].

Феномен Ободзинского заключался в своеобразной, самобытной манере пения, чрезвычайно востребованной в 1970-е годы. По существу, Ободзинский серьёзно не учился пению, его вокал производит впечатление самодеятельного — голос не «сделан», верхние ноты задавленные по звучанию, плоские, нет певческого дыхания. По существу, Ободзинский — самородок, с чрезвычайно развитым от природы музыкальным чутьём, слухом, с приятным, ласковым тембром голоса (лирический тенор).

Популярность Валерия Ободзинского в первой половине 1970-х годов была огромной, по многочисленным отзывам современников, Муслим Магомаев — единственный, кто на равных конкурировал с Ободзинским в те годы.

Голос Ободзинского — мягкий, очень приятный, ласковый тенор. Репертуар — в основном любовная лирика. Пение Ободзинского всегда прочувствованное, страстное, горячее, порой до гротеска. Наряду с песнями Д. Тухманова («Эти глаза напротив», «Восточная песня», «Листопад», «Играет орган»), А. Зацепина («Мираж», «Сколько девчонок на свете», «Песня о первом прыжке», «Марш десантников»), Ободзинский знакомил советского слушателя с творчеством Леса Рида, Тома Джонса, Джо Дассена, Демиса Руссоса. Всё это, а также высокая трудоспособность сделало Ободзинского кумиром советской публики (особенно женщин). Миллионные тиражи его грампластинок раскупались полностью и в короткие сроки после выпуска. Музыкальные критики отмечали творческий рост певца в начале 1970-х годов, расширение его репертуара.

Критики объявили специфическую манеру пения Ободзинского «западной», возможно, из-за чрезмерного проявления чувств, которое принимали за распущенность или слащавость. С начала 1970-х годов Ободзинского за это часто критиковали, издеваясь над ним в различных фельетонах. В силу каких-то личных причин Ободзинского невзлюбили министр культуры СССР 26 апреляКунцевском кладбище(участок № 10).