Помню какую-то передачу, где журналист у народных масс всё выпытывал наудачу: «Что такое — счастье для вас?» И отвечали ему — нелепей трудно придумать: «Когда весна!» «Счастье — когда две радуги в небе!» «Счастье — когда нам поёт «На-На»! Всё молодые ему девчонки под микрофон попадались тогда. Щёки горели, взлетали чёлки. Что они знали в такие года? А журналист их слушал вполуха, всё кружил средь этих лолит, и вдруг сказала одна старуха: «Счастье — когда ничего не болит». Девочка плачет у Окуджавы — шарик спрятался в небесах. Но не её, а старушку жалко — слёзы той тяжелей на весах. Целая жизнь пролегла меж ними, путь от шариков — до молитв. «Счастье — когда две радуги в небе!» «Счастье — когда ничего не болит». Солнце не ведает ночи озноба, рассвет никогда не поймёт закат, как юность — того, кто у двери гроба, как нищету — кто, как Крез, богат. Детских пирожных в песочнице прелесть сменит старости чёрствый пирог. Радуйте сердце, обманы апреля, пока не настанет декабрьский срок! Когда моего вдруг коснётся слуха восторг наивный, что с фальшью слит, мне вспоминается та старуха: «Счастье — когда ничего не болит». Что мне добавить к словам старухи? Уточню только ряд идей. Счастье — когда не стреляет в ухе. Счастье — когда не стреляют нигде! Счастье — когда наполнены миски, когда хоть что-то есть впереди. Счастье — когда не болеет близкий. Когда не болит планета в груди. Наталия Максимовна Кравченко