- Она гордячка, нА людях не плачет.
Небось, за баней прячется, коза!
– Махнул рукой старик (сосед по даче),
Сердито глядя прямо мне в глаза.
- Не стой столбом, не заперта калитка…
А за спиной что прячешь? Верно, клад?
Я протянула деду в руки плитку:
- Вы передайте Нюре шоколад.
- Сама снеси. До бани путь не труден.
А выйдет Нюрка - трёпки ей задам,
Чтоб впредь в сады не смела лазить к людям
И ихнюю клубнику лопать там!
Я возразила деду: - Бог же с Вами!
- Так, то не девка - сущая беда!
- Насупившись клокастыми бровями,
Он буркнул вслед: - Сгорел бы со стыда. …
Она и впрямь за баней хоронилась,
Сидела там в майчонке и трусах
Под старой сливой, что над ней склонилась,
Цепляя веткой бант на волосах.
Лопатки – словно сложенные крылья
На голом тельце щуплого птенца.
Лицо в слезах, но и они не смыли
«Прямых улик» с чумазого лица.
- Как от тебя клубникой пахнет сладко!
- Я улыбнулась, - Ладно, я шучу….
И протянула Нюрке шоколадку:
- Возьми себе. - А ты?
- Я не хочу.
И Нюрка из обёртки неумело
Достала шоколад, шурша фольгой.
Понюхала: - Такой ещё не ела,
А может, ела… Нет…Тот был другой.
( Зашмыгав носом) - Ты не злишься, значит,
Что я в твой сад залезла? - Больше нет.
- А деда Ваня наказал. И мячик
В сарай убрал, и мой велосипед.
Ещё сказал, что раз его позорю,
Он сдаст меня немедленно отцу,
- Поведала своё мне Нюрка горе,
Соплю рукой размазав по лицу.
- Вы разве с папой вместе не живёте?
- Я села рядом в мягкую траву.
- Теперь у папы есть другая тётя.
Как мама умерла, я здесь живу.
- Прости, что я твою клубнику ела…
- Потупив взгляд, сказала Нюрка вдруг, -
- Мне деда Ваня порки дал за дело,
А так он добрый, он – мой лучший друг!
Мне стало стыдно…Как же я ничтожна!
Из-за клубники развезла сыр-бор,
Поймав соседку днём, что осторожно
Залезла в сад ко мне через забор.
Несла я чушь и мерзость, без разбора,
Нависнув над воришкой, как гроза,
А та, трясясь и сжавшись у забора,
Испуганно таращила глаза.
- Ты вот что, детка, кушай шоколадку…
- Я пробурчала что-то невпопад,
Подумав: «Нюрка, как тебе несладко.
Здесь не поможет даже шоколад.» …
Оставив Нюрку, я неслась от бани
Туда, где Нюркин дед колол дрова,
Сказать ему: «Простите, дядя Ваня,
Я не права! Я очень не права!»
И то ли зной в разгаре, самом пике
Июльского безветренного дня,
А может запах приторный клубники
Почти душил, преследовал меня. …
- Ну ладно…Что уж…
- Он развёл руками. Глаза блеснули влажно, вздрогнул рот,
- И ты звезда: то чуть не с кулаками
К девчонке лезешь, то наоборот…
Я Нюрку напорол, конечно, малость,
Завёлся, старый дурень, да всерьёз!
А ей от жизни так уже досталось,
Что говорить о том нельзя без слёз.
Мать померла, отец всё хлыщет где-то,
Забыл наш дом, и девка не мила…
И, как назло, клубника в это лето
У нас не уродилась. Вся сгнила.
А Нюрка…Эх, дурёха! Непоседа!
Крутилась возле грядки, как лиса,
С вопросом: - А когда поспеет, деда,
Клубничка? Может, через два часа?
Старик умолк, кряхтя, присел на чурку,
И тихо буркнул мне через плечо:
- Ты вот что, дочка, не серчай на Нюрку,
Пять лет всего ей. Глупая ещё. …
А ночью я металась по постели:
Мне снилась Нюрка – снилась без конца!
И на её тщедушном бледном теле
Торчали крылья, словно у птенца.
И я топтала ягоду по саду Кричала:
«Это ты всему виной!» Рыдала Нюрка:
«Тётенька, не надо!»
Летая, словно ангел, надо мной.
Дождавшись утра, я с клубничной грядки,
(В одной сорочке, не умыв лицо!)
В корзинку ягод собрала остатки,
Её поставив Нюрке на крыльцо.
Мне было горько, стыдно. Стыдно дико
- Как мой поступок был вчера убог!
Жаль, отоспела Нюркина клубника.
Но скоро вишня вызреет, даст Бог.
© Юлия Вихарева
