Решил сделать пост о каком нибудь известном замке и тут вдруг подумал, почему бы не рассказать вам в очередной раз  историю вот этого всем известного строения. Может быть вы узнаете частичку нового для себя. Итак, начинаем рассказ …

Ярко высвечен на фоне моря и неба знаменитый готический замок над обрывом — «Ласточкино гнездо». Неброско, почти затаенно, как все по-настоящему ценное, темнеет за ним юго-западный отрог мыса Ай-Тодор. О Ласточкином гнезде сложено много легенд, но и реальная его история интересна.

Загадочной романтикой средневековья овеян замок из серого камня с изящными готическими башенками, расположенный на самом краю обрывистой скалы. Ежегодно он привлекает к себе сотни тысяч туристов, стремящихся рассмотреть вблизи миниатюрную жемчужину архитектурного гения, являющуюся сегодня символом Южного берега Крыма. Сегодня Ласточкино гнездо служит эффектным украшением и достопримечательностью крымского полуострова.

С конца XVIII века, после присоединения Крыма к России (1783 год), состоятельные люди стали покупать на Южном берегу земли, строить дворцы, закладывать парки. Стало традицией приезжать в Крым на отдых. Приезжие, будь то владельцы имений с их семьями и гостями или люди победнее, которым Крым нужен был для лечения, любовались берегом и в каждое название невольно вкладывали отношение первооткрывателей того, что давно открыто.

Аврора у древних римлян — богиня утренней зари. Назвать скалу ее именем могли, скорее всего, люди, которые приезжали и приходили сюда на рассвете, чтобы встретить восход солнца. Они были мирными гостями на этой земле и продолжили бесконечную, как сама вселенная, традицию поиска красоты. Мы с вами — их наследники.

 Первым известным строением на Аврориной скале считается деревянная дача »Генералиф» («Замок любви»). Ее хозяином был неизвестный генерал, участник Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, и, как видно, романтик. Ведь, будучи уже в генеральском возрасте, он дал своей даче название «Замок любви»! Какие причины навеяли такое романтическое название: красота окружающей природы, восторженные мечты или земное чувство любви к женщине, — нам неведомо. Можно только пофантазировать об истории позднего, печального и грешного чувства, ради которого и выстроили на труднодоступной скале это пристанище. Кто был рядом с хозяином звездными ночами, кого будила, кого утешала богиня утренней зари? 

Сейчас остается только предполагать, что именно вдохновило генерала-романтика на столь неожиданное решение. Быть может, к строительству небольшой деревянной дачи его побудил не только очаровательный крымский пейзаж, но и рассказы старожилов о некогда располагавшемся на этом месте святилище богини Девы, которой поклонялись местные аборигены – тавры. Возможно также, что на эту мысль его навело особое дерево. По преданию, оно росло на том месте, где сейчас расположен замок, прямо из каменного монолита, пробив для себя отверстие, равное диаметру ствола. Кто знает, а может быть, причиной была одна из забытых ныне крымских легенд о богине утренней зари – Авроре, в честь которой и была названа скала.

Как бы там ни было, а живописная местность впечатлила бывалого воина и вдохновила его на строительство. Каждый день генерал поднимался на скалу, где проводились работы, и следил за тем, чтобы в точности выполнялось каждое его требование. И вскоре скалу увенчала небольшая, но уютная одноэтажная дача, получившая свое первое название – Генералиф.

«Замок любви» на труднодоступной скале привлекал внимание, его изображали на своих полотнах художники-маринисты И.К. Айвазовский (1817-1900), Л.Ф. Лагорио (1827-1905), А.П. Боголюбов (1824-1896). Разве смогли бы они воспеть этот божественный пейзаж, не будоража фантазию, не обращаясь к самим богам?

Старожилы рассказывают полузабытую историю о жестоком и отважном джигите, который на потеху публике завязывал обреченной лошади глаза, садился верхом, разгонялся и прыгал со скалы в море, пролетая по воздуху все сорок метров! Он ухитрялся остаться невредимым, выплыть на берег, поклониться зрителям, небрежно принять награду. Потом покупал новую лошадь и готовился к очередному прыжку.

После смерти таинственного генерала его наследники продали дачу члену городской управы города Ялты Альберту Тобину, который служил придворным врачом в Ливадийском дворце, излюбленном месте отдыха царской семьи. Известно, что чета Тобиных успела несколько видоизменить деревянный домик.   В это время возникло и закрепилось за домиком на скале название «Ласточкино гнездо». Но по неизвестным причинам мадам Тобина предпочла продать свое имение влиятельной московской купчихе Анне Рахмановой, владелице нескольких доходных домов в Москве.

Для новой хозяйки Ласточкиного гнезда, богатой и образованной дамы, это приобретение было просто очередным капризом. Рахманова с энтузиазмом приступила к перестройке крымского имения. Она снесла деревянную постройку и возвела каменный дом, который и сегодня можно видеть на открытках начала XX века. Но, видимо, к 1911 году у Рахмановой пропал интерес к своему гнездышку

В 1911 году имение у московской купчихи приобрел крупный немецкий нефтепромышленник барон фон Штенгель.Разрабатывая месторождения бакинской нефти и, очевидно, скучая по родной Германии, барон пожелал оставить в Крыму память о рыцарских замках средневековья. В 1912 году на Аврориной скале для него построили миниатюрный замок в готическом стиле, с башенками и стрельчатыми окнами. Именно благодаря ему мы сегодня восхищаемся красивым замком, напоминающим средневековые крепости в готическом стиле, которые можно часто видеть на родине барона, в Германии. 

Как и прежние хозяева, нефтепромышленник решил изменить дизайн своего приобретения. Для этого он пригласил московского архитектора-модерниста Леонида Шервуда, младшего сына знаменитого архитектора Владимира Шервуда, который в свое время проектировал здание Исторического музея на Красной площади в Москве. Леонид Шервуд закончил Императорскую Академию художеств в Петербурге, а затем продолжил обучение в Париже. Он увлекался творчеством талантливого французского скульптора Огюста Родена, был лично с ним знаком и прислушивался к его советам. Обладая хорошим вкусом, Шервуд по достоинству оценил место расположения своего очередного шедевра и вскоре предоставил проект заказчику.

Автором проекта был талантливый потомственный московский зодчий А.В. Шервуд, сын знаменитого архитектора В.О. Шервуда, проектировщика здания Исторического музея в Москве. Задуманная архитектором ступенчатая композиция исходила из малых размеров участка. Здание 12-метровой высоты располагалось на фундаменте шириной 10 и длиной 20 метров. «Птичьим» объёмам отвечало внутреннее устройство: прихожая, гостиная, ступеньки и две спальни последовательно располагались в двухэтажной башне, которая поднималась над скалой. Рядом со зданием был разбит сад. Он в результате землетрясения обрушился в море.

Барон был в восторге от проекта и не жалел денег на строительные работы. Старый дом был полностью снесен, а на его месте в 1914 году вырос настоящий готический замок в миниатюре из серого крымского известняка и желтого евпаторийского камня. Но недолго он радовал своего владельца: 28 июля 1914 года началась Первая Мировая война, и немецкому нефтепромышленнику пришлось покинуть Российскую империю. Ласточкино гнездо было продано богатому купцу и меценату Павлу Шелапутину. 

На взгляд специалиста неверные пропорции соединены столь же неудачно; комбинация двух кубов и плоской призмы зрительно давит на цилиндр башни, не уравновешивая композицию, а «пытаясь столкнуть ее в бездну». Вопреки архитектурным нормам, объемы не исходят один из другого и потому не выглядят единым целым. Части здания сопряжены механически, но с полярной нагрузкой, то есть не притягивая, а подталкивая друг друга. Некоторым элементам, например башне с провисшим балконом, явно недостает визуальной тяжести. Со стороны весь дворцовый комплекс кажется шаткой конструкцией, готовой в любой момент рухнуть в морскую бездну.

Возможно, конструктивная неустойчивость задумывалась изначально. Шервуд мог запланировать такую постройку по просьбе заказчика. Однако другим архитектурным несообразностям объяснения найти невозможно. Объемы возрастают в соответствии с высотой унылой лесенки, высоким концом направляющейся к обрыву. Проводя аналогию с арифметической прогрессией, каждый последующий элемент здания высится над предыдущим. Особого внимания не уделено ни одной из частей; все они выглядят в равной степени полновесными, напоминая группу сановников одного ранга, выстроившихся по росту.

В то же время некоторая значительность сообщена деталями. Зубчатый венец увеличивается по мере уменьшения высоты блока. В средней части ансамбля расположена гостиная, выделенная широкими окнами, балконами и высокими остроконечными шпилями конусообразной формы, соединенными с рядом небольших арок. Рустика цоколя выражена в облицовке этой части камнями с грубо отёсанной, выступающей лицевой поверхностью.

К архитектурным недостаткам здания можно прибавить несоответствие размеров оконных и дверных проемов, а также крайний лаконизм внутренней отделки. Украшениями парадного зала служат массивный камин, бронзовые бра, старинная инкрустация, резные детали потолка с выпуклыми изображениями драконов. Атмосферу ушедших эпох создают 11 средневековых гepбов. Все же сказочный образ нарушен темными деревянными балками с излишне выдающимися деталями крепления.

Если в архитектурном отношении Ласточкино гнездо отнюдь не шедевр, то его художественный образ вызывает восхищение. Трогательное одиночество дворца, стойко противостоящего морской стихии, исходит от эффектного расположения. Идея устройства замка на самом краю отвесной скалы, безусловно, не является заслугой архитектора. Живописное место выбрал первый владелец, который невольно увековечил свои грезы и преподнес потомкам сказку в камне.

Сегодня многие приписывают именно Павлу Шелапутину такое деяние, как открытие ресторана в замке Ласточкино гнездо. Однако это не соответствует истине. Дело в том, что Шелапутин к тому времени уже был тяжело болен. Он успел совершить сделку купли-продажи с бароном фон Штейнгелем и после этого сразу же уехал на лечение в швейцарский город Фрибур, где и умер в том же 1914 году. Ласточкино гнездо перешло по наследству его несовершеннолетним внукам.

И все же, как этот замок стал рестораном? Дело в том, что, пока наследники подрастали, управляющий крымскими имениями Шелапутиных решился открыть в этом здании доходное место – ресторан. Но особых доходов он не приносил, поскольку наступили нелегкие времена: сначала грянула Первая мировая война, затем – Гражданская, а после – революция. Имение было отобрано новой властью, а ресторан закрылся, но ненадолго.

В стране наступило время новой экономической политики (НЭП), которое внесло существенные изменения и в жизнь Ласточкиного гнезда. На этот раз оно перешло в ведомство ялтинского кооператива. В замке достроили открытую террасу, где и был восстановлен ресторан. Предприимчивые кооператоры тех лет пировали здесь под шум волн Черного моря ровно до 12 сентября 1927 года…

«Вспыхнула спичка, и, странное дело, стул сам собой скакнул в сторону и вдруг, на глазах изумленных концессионеров, провалился сквозь пол.

– Мама! – крикнул Ипполит Матвеевич, отлетая к стене, хотя не имел ни малейшего желания этого делать.

Со звоном выскочили стекла, и зонтик с надписью «Я хочу Подколесина», подхваченный вихрем, вылетел в окно к морю. Остап лежал на полу, легко придавленный фанерными щитами.

Было двенадцать часов и четырнадцать минут. Это был первый удар большого крымского землетрясения 1927 года. Удар в девять баллов, причинивший неисчислимые бедствия всему полуострову, вырвал сокровище из рук концессионеров».

И. Ильф и Е. Петров,

«12 стульев»

В 1927 году в Крыму произошло сильное землетрясение с эпицентром в море, близ берегов Ялты. Были два толчка среди ночи. Первый — слабый, как бы предупреждающий, заставил людей выйти из домов. Потому и оказалось при многих разрушениях сравнительно мало жертв. Второй толчок ударил в полные девять баллов.

Мощное землетрясение, которое вошло в историю полуострова как Ялтинское, или Крымское, принесло много бед и разрушений. Каменные глыбы срывались со скал и летели вниз, круша все на своем пути. Даже гора Аю-Даг сползла в море от столь мощного толчка. Не обошла беда стороной и замок на Аврориной скале. Вот как описано это событие в книге А. Никонова «Крымское землетрясение 1927 года»: «…На балконе, висевшем над морем, ужинало довольно много посетителей из соседнего дома отдыха «Харакса». Публика разошлась лишь за 10 минут до главного толчка, от которого разрушилась башня этой затейливой дачи. Упавшие на балкон камни разбили столы и стулья, сломали перила и сбросили часть этой мебели в море, куда последовали бы и посетители, если бы они задержались на 10 минут позже. В башне, построенной из желтого евпаторийского камня, образовались 2 бреши, как будто ее прошило огромное ядро». Часть Аврориной скалы обрушилась, смотровая терраса перед зданием нависла над пропастью. И в завершение этой катастрофы глубокой косой прямо под замком прошла в скале трещина.

Ласточкино гнездо устояло, но на долгие годы стало аварийным зданием, и на сорок лет превратилось в романтические развалины. Правда, есть сведения, что в 30-е годы жизнь здесь все же возобновилась на непродолжительное время. Замок переоборудовали в библиотеку для отдыхающих санатория «Жемчужина», который находился поблизости. Видимо, местные власти не приняли всерьез последствий землетрясения. И только когда трещины в здании стали угрожающе расползаться, эксплуатацию Ласточкиного гнезда запретили. Конечно, впоследствии не обошлось и без туристов-экстремалов, которые в поисках приключений искали любую возможность «просочиться» на территорию замка, чтобы полюбоваться дивным видом, открывавшимся со смотровой площадки.

 Предложений по технике беспрецедентного и абсолютно необходимого ремонта поступило много. Возникла даже радикальная идея — разобрать замок, пронумеровать камни и плиты и сложить в прежнем порядке на новом, безопасном месте. Нет, это было бы уже не Ласточкино гнездо!

В 1930-е годы в замке находился читальный зал местного Дома отдыха.

Почтовые открытки 1928-33 годов

Только в 1967-1968 годах, через сорок лет после землетрясения, рабочие «Ялтаспецстроя» выполнили этот полуфантастический ремонт, не разбирая стен. Руководил операцией архитектор И.Г. Татиев. Прежде всего, требовалось подвести к объекту подъемный кран и другую достаточно тяжелую строительную технику. И это по дорогам, которые предназначались в основном для легковых автомобилей и редких автофургонов с продуктами! С большим трудом и риском удалось завершить все приготовления. Скала оказалась перегруженной, а работа, между тем, планировалась долгая. Она требовала от строителей сноровки, сообразительности, большого мужества.

Начавшиеся в 1968 году восстановительные работы касались укрепления фундамента, частичного видоизменения фасада и внутренних помещений. Автор проекта реставрации, ялтинский конструктор В.Н. Тимофеев посадил крайний блок здания на консольную железобетонную плиту, заведенную под центральный объём. Таким образом была надежно закреплена крайняя часть дома, оставшаяся висеть над обрушенной скалой. Помимо монолитной плиты, всю постройку обнесли антисейсмическими поясами.

Увеличенная в высоту башня обрела декоративность благодаря четырем шпилям. Правильный архитектурный приём нарушил унылое возрастание объёмов, сделав акцент на крайней части дворца. Сегодня восстановленный замок официально признан памятником архитектуры прошлого столетия.

Если альпинисты привыкли проводить свои «рабочие дни» над пропастью, то для каменщиков «Ялтаспецстроя» это было в новинку. Отыскались и спасли дело добровольцы. Работая в подвешенной люльке, они закладывали трещину камнями, заливали бетоном. Под основание замка подвели железобетонную плиту, швы одели свинцовой оболочкой. Затем, уже без героизма и не торопясь, рабочие провели реставрацию здания. В таком «антисейсмическом поясе» обновленное Ласточкино гнездо обрело, на радость всем, кто любил и любит Крым, вторую жизнь.

В новейшее время возле готических стен разросся стихийный рынок сувениров. Чего только тут не увидишь: тысячи мелких поделок из керамики, можжевельника и всевозможных пластмасс, кораллы и ракушки тропических морей, цветные фотографии, картины. Больше всего видов самого Ласточкина гнезда: на холстах, на ватмане, на металлических и пластмассовых подносах, на «амфорах» из благородной керамики. Ходовой товар для круглосуточной местной торговли!

Причал в уютной бухте позволяет швартоваться теплоходам местного сообщения даже в четырехбалльный шторм, когда закрыты соседние портопункты «Золотой пляж» и «Мисхор». Со всех концов Крыма собираются морские и сухопутные экскурсии к «оригинальному сооружению» — замку «Ласточкино гнездо». Почти все, кто приезжает в Крым, стремятся хотя бы раз подняться к «Ласточкину гнезду». Правда, на площадке перед замком, где и без того стало тесно от торговцев сувенирами, летом собирается столько любознательных, что невольно приходят мысли о благодатном межсезонье, когда хотя бы рано утром удается побыть здесь одному или вдвоем.

С июля 2011 года «Ласточкино гнездо» больше не является рестораном. Обновленный дворец-замок отныне открыт всем гостям и жителям крымского полуострова. Вход в замок всегда теперь будет бесплатным.

Министерство культуры Крыма и Республиканский комитет АРК по охране культурного наследия разработали концепцию использования памятника архитектуры: в замке и на прилегающей к нему территории будут проводить концерты камерной музыки, историко-литературные вечера, театрализованные представления, презентации и многое другое. В выставочном павильоне откроют художественный салон. Благодаря этому будет организована торговля произведениями живописи, фотоработами, сувенирной продукцией, краеведческой литературой и т.д.

Архитектурный памятник «Ласточкино гнездо» будет любимым местом туристов и людей, любящих искусство. Выставки и прекрасные концерты, безусловно, найдут своих постоянных зрителей.

В ближайшей перспективе — проведение на территории замка балов для молодежи под сопровождение изысканной живой музыки. Так что, возможно, мы скоро станем свидетелями и участниками первого бала для девушек Ялты.