"Я вернулась из Крыма. Я была в Крыму два дня, делала репортажи об этом прекрасном русском полуострове. Я не знаю, какое слово подобрать, чтобы описать Крым. Великолепен? Чудесен? Умопомрачителен? Но я не поеду в Крым отдыхать. Я не поеду туда отдыхать до тех пор, пока вопрос с Донбассом не будет решен. По крайней мере до тех пор, пока там не перестанут погибать люди. 
Представитель МИД М. Захарова во время своего выступления на форуме в Алуште жаловалась на иностранных журналистов - не хотят писать о развитии Крыма, об экономике, так и норовят политизировать крымский вопрос. Я - не иностранный журналист. Более того, я признаю право жителей Крыма на самоопределение. Вопрос - "Чей Крым?" - я не считаю неудобным. Но я не поеду отдыхать в Крым потому что Донбасс - это не маленькая ерунда, которую можно задвинуть в темный угол и притвориться, что не видно. А видно. Очень видно. 
Можно было бы не политизировать вопрос Крыма, если бы российское телевидение в 2014-м не показывало исключительно и только пылающий Донбасс, используя его в качестве аргумента - "Говорите, не сделали бы то же самое фашисты с Крымом? А вот посмотрите, что они делают с Донбассом!". Именно из-за этих картинок мужчины россияне уходили в Донбасс добровольцами. Донбасс возник вместе с Крымом. Одно невозможно отрезать от другого. Одних русских отрезать от других - тоже. И не покажи Россия в Крыму, какие возможны сценарии, не родилась бы надежда и в Донбассе на такой же сценарий для себя. 
Да, у нас теперь есть прекрасная жемчужина Крым, где, да, что-то развивается, переделывается и строится. А еще у нас есть спрятанный в темный уголок Донбасс. Который не развивается, не переделывается, не строится. А в котором искусственным образом поддерживается война. И все, что нам сейчас - в 2017-м - говорят официальные лица о том, как правы мы были, не допустив зло в Крым, имело бы ценность и не отдавало бы лицемерием, если бы в Донбассе - на территории двух Феодальных республик, от руководства которых ничего не зависит - не шла бы война и не ползла бы по ним печальная депрессия. 
Мне по-человечески не близка такая тактика - развитие одних за счет деградации других. Не хочу. Мой маленький протест - в чудесный, прекрасный, великолепный и умопомрачительный Крым отдыхать я не поеду. Я буду на Донбассе".

ИСТОЧНИК

Авиакатастрофа борта Минобороны России над Черным морем стала страшным потрясением для страны, хотя, казалось бы, страна привыкла и всегда готова к любым испытаниям, которые могут обрушиться на нее в любую секунду. Да, мы справимся. Но сейчас нам особенно больно.

Утро принесло трагическую, но все-таки привычную для современного мира и регулярно появляющуюся в новостных лентах информацию об очередной авиакатастрофе: у берегов Сочи потерпел крушение самолет Ту-154, на борту которого было 92 человека.

Вот только за этими сухими словами скрывалось содержание, которое потрясло, казалось бы, привыкшее к любым катаклизмам и потерям российское общество.

Самолет Министерства обороны. Летел в Сирию. На борту было три журналистских группы («Первый канал», «Звезда» и НТВ) и с десяток военных и гражданских чинов, в основном с большими звездами на погонах. А еще на борту было 65 артистов ансамбля имени Александрова, в том числе хор легендарного коллектива почти в полном составе. И Елизавета Глинка, которую гораздо лучше знают как Доктора Лизу – объяснять про нее в России никому не надо, поскольку ее дела известны всей стране.

Спасение детей Донбасса стало самым известным направлением работы фонда «Справедливая помощь», который возглавляла Глинка. Но, возможно, на высшем суде ее главной заслугой будет названа помощь самым отверженным и никому не нужным – бездомным, работа с которыми долгое время и была главным направлением деятельности ее фонда. Михаил Федотов, глава Совета по правам человека, сказал, что Доктор Лиза «была чудом, небесным посланием о добродетели». Именно им она и была.

Журналисты летели снимать репортажи. Военные – по своим военным делам. Артисты должны были выступить с концертом в освобожденном Алеппо. А Глинка везла гуманитарный груз – медикаменты для университетского госпиталя в Латакии.

Люди делали свою работу и исполняли свой долг. В Сирию они тоже летели, чтобы исполнить свой долг. У кого-то это была присяга, у кого-то – неискоренимая потребность помогать людям.

И вот их всех больше нет.

Потеря настолько страшная, что невольно закрадываются мысли о неслучайности произошедшего. СМИ и социальные сети, как обычно, полны предположений, версий и спекуляций.

Следствие работает.

А страна молча скорбит.

Правда, оказались, разумеется, и те, для кого это стало поводом позлорадствовать – над смертью десятков артистов и великой альтруистки. Их глумление над погибшими российскими военными и журналистами уже давно никого не удивляет. Ирония судьбы, что в значительной мере это оказались те же люди, что отвергли истинного и искреннего либерала Елизавету Глинку за то, что ее миссия привела ее в неодобряемые соответствующим сообществом сферы – в Донбасс и Сирию.

Но это уже неважно.

Сегодня действительно стоит помолчать и дать слово тем, кто ушел.