Нам без устали внушают: без мигрантов Россия пропала бы. Оказывается, 141 миллион – это очень-очень мало. Оказывается, это катастрофа для нашей экономики.

В Японии 127 млн. человек, экономика вдвое (по паритету покупательной способности) превышает нашу – по крайней мере «белую». При этом возрастная структура населения ощутимо хуже – доля стариков выше, доля детей меньше, коэффициент рождаемости ниже российского, но мигрантам путь в страну закрыт. И как-то обходятся. Едва об этом напомнишь, звучит возражение: если бы у нас была такая производительность труда, как в Японии, и мы бы обходились. Так вот: если Россия не прекратит закачку мигрантов, у нас никогда не будет японской производительности труда.

Нам внушают, что мигранты не просто нужны России, они нужны ей в огромных количествах. Эксперты Всемирного банка не раз говорили о необходимости завоза двух млн. человек каждый год на всё обозримое будущее.

«В каких пропорциях лучше принимать посланцев разных культур (исламской, буддийской и т.д.)?» – деловито интересуется Вечерняя Москва. Ответ есть у Московской промышленной газеты: «Россия могла бы ежегодно принимать до 200 тыс. человек из Китая, Северной Кореи, Вьетнама, до 400 тыс. из Индии, до 80 тыс. из исламских стран, 20 тыс. из Африки».

С ними согласен директор Института социальной политики ГУВШЭ Сергей Смирнов: «Китайцы и среднеазиаты легко могут смягчить эффект вымирания». Крепко мыслит и Евгений Гонтмахер, руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН: «Нужно думать о квотированном привлечении людей из таких регионов дальнего зарубежья, как Средний и Дальний Восток, Юго-Восточная Азия». Не может сдержать чувств руководитель Росстата Владимир Соколин: «Важную роль в деле воспроизводства населения России могут сыграть мигранты-мусульмане, способные обеспечивать повышенную рождаемость». Новость на «Ленте. Ру» так и озаглавлена: «От вымирания Россию спасут мигранты-мусульмане».

Спасут – понимаете? В наше сознание внедряют мысль, что обсуждать, нуждается ли Россия в спасении, уже поздно, всё обсуждено и решено без нас.

От чего именно нас спасут мигранты, объясняют не всегда одинаково. Мирного обывателя могут сначала сбить с толку утверждением, что «огромная Россия имеет самую низкую плотность населения в мире» (журнал «Русский дом»), затем он услышит, что более половины нашей страны международное сообщество вот-вот объявит terra nullius, ничьей землёй, по причине её слабой населённости.

Правда, из Канады, Австралии, Казахстана и других стран, где плотность населения много ниже, чем у нас, крики о спасении не доносятся. Огромные незаселённые территории имеют десятки стран мира, совершенно не горюя по этому поводу.

Не все объяснения столь экзотичны, чаще говорят о другом. Без мигрантов якобы замрут наши стройки, некому будет мести улицы, валить лес, выращивать (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке) овощи. О том, что с мигрантами никуда не денется нынешний низкий уровень строительных работ, будут и дальше биться маршрутки, не сократится отравление подделками, останется высоким уровень уличной преступности.

Но самое опасное то, что мигрантов всё шире привлекают к промышленному производству. Технологии бывают трудоёмкими и капиталоёмкими. При дешёвом труде многое можно производить на устаревшем оборудовании, не вкладываясь в передовые технологии. Там, где рабочая сила дорога, владелец поневоле вынужден совершенствовать производство. Пока она не стала дорогой, никакие рассуждения об инновациях не заставят владельца обновлять технику и технологии. Рынок толкает его только по пути выгоды, для важности именуемой эффективностью, по пути поиска дешёвой рабочей силы. А она дёшева не только из-за картельных сговоров работодателей (хотя эти сговоры не подлежат сомнению), не только из-за отсутствия у нас настоящих профсоюзов, но и из-за присутствия на рынке труда огромной армии гастарбайтеров.

Теневой рынок рабочей силы имеет конкурентное преимущество перед коренным населением. Сбивая цены на российском рынке труда, они активно содействуют нашему техническому отставанию.

В печати и в Сети не раз мелькали уверения, что низкие зарплаты дают России фору в борьбе за место среди развитых стран. Большинство же экономистов с цифрами в руках доказывают, что низкая оплата труда – это:

а) препятствие на пути формирования полноценного внутреннего рынка – единственно надёжного стимула для роста отечественной экономики;
б) главный фактор «утечки мозгов»;
в) главное препятствие к проведению реформ – пенсионной, монетизации, ЖКХ, медицинской, образовательной;
г) одна из причин сохранения и роста безработицы среди коренного населения;
д) мощный стимулятор мелкой коррупции и воровства;
е) приглашение к уходу экономики в тень и гарантия её неостановимого разрастания там;
ё) главный источник социального раздражения, межрасовых конфликтов и неприязни к власти.

Сохранению всех этих негативных явлений активно (хотя и невольно) помогают зарубежные трудовые мигранты. Кратковременная выгода влечёт за собой огромные потери – материальные и социальные. И даже цивилизационные.

Но может быть, всё это прекраснодушная маниловщина, а истина такова, что в стране просто уже реально некому работать? Именно такой взгляд на вещи успешно внедряется в обывательское сознание.

Цифры, которые будут приведены ниже, поначалу (проверено) вызывают отторжение у людей, далёких от демографической статистики: такого не может быть. Но каждый имеет возможность убедиться в них сам, они легко доступны. Сегодня в стране около 90 млн. россиян в трудоспособном возрасте, 74 млн. человек – экономически активное население, работающее «по-белому», в том числе порядка 57 млн. в городах.

Эти цифры максимальны в российской истории. Мало того, они ещё и сильно занижены. Директор Института этнологии и антропологии В.А. Тишков говорит о «7% недоучёта населения». То есть учтено не 100, а 93 процента населения, недоучёт составил, легко посчитать, 10,9 млн. человек!

Российских граждан среди «недоучтённых» никак не меньше, чем нелегалов. Членкор РАН В.И. Данилов-Данильян проницательно заметил, что у населения сегодня гораздо больше, чем когда-либо, мотивов врать или вообще «активно уходить» от переписи. Достаточно жить не по месту регистрации. Люди видят в переписчиках представителей власти и делают всё, чтобы не вступать с ней в контакт. Да и сами переписчики в ходе переписи 2002 г. были изрядно нерадивы. У меня нет ни одного знакомого, к кому бы они приходили.

Временных «постояльцев» в России на любой данный момент никак не меньше, чем недоучтённых «стационарных» жителей. Старший научный сотрудник Института демографии ВШЭ Никита Мкртчян уверен, что «Росстат считает только верхнюю часть айсберга».

Сообщая о планах Федеральной миграционной службы РФ амнистировать миллион «нелегалов» (а было это, что интересно, как раз в дни «мигрантского бунта» во Франции), тогдашний глава Управления внешней трудовой миграции ФМС В. Поставнин заявил: «В России сейчас работает до 15 миллионов иностранцев из ближнего зарубежья (а сколько из дальнего? – А.Г.), и большинство из них – незаконные мигранты».

То, что г-н Поставнин объявил их всех работающими, сделано явно из политкорректности. Правильнее было бы сказать, что «многие из них» работают. И не ко всем этим людям приложимо слово «иностранцы». Какая-то часть из них – по факту репатрианты. Но, увы, Россия пока не удосужилась принять закон о репатриации.

Вполне осведомлённое лицо Марина Рахманинова, начальник отдела статистики миграции Управления статистики населения ФСГС, утверждает, что только в Москве постоянно проживает около двух млн. неучтённых жителей. Ясно, что «понаехавшие» имеют тенденцию накапливаться в России, избегая учёта.

Не избегают они его, лишь когда заканчивают здесь свой земной путь. Отсюда, кстати, и миф о российской «сверхсмертности». Показатели смертности, нормальные для 160-миллионного населения, вызывают ужас, будучи разложены на 141 миллион. Кроме того, возникающая систематическая ошибка сильнее всего снижает так называемую «ожидаемую продолжительность жизни» российского населения, а ведь именно этот показатель порождает самые громкие политические спекуляции.

Отсюда и журналистская шизофрения: в одной фразе, через запятую, можно встретить два таких утверждения: люди у нас не доживают до пенсионного возраста, Россия скоро станет страной стариков.

Повторюсь: сколько в России людей, не знает никто. В ноябре 2004 года, в ходе составления регистра льготников, вдруг обнаружилось, что их на 3 миллиона больше, чем думали. Считалось (и было заложено в бюджет), что компенсации положены 12 269 тысячам льготников, но ещё до конца подсчётов выяснилось, что их число уже перевалило за 15 миллионов. Сколько же их оказалось в конце концов, знает только Минздравсоцразвития.

В том же 2004 году тогдашний министр регионального развития В. Яковлев предрекал, что через пять лет «молодым россиянам для поступления в вуз уже не придётся платить взятки – конкурс благополучно снизится до одного человека на место». Пять лет прошли. В 2009 году конкурс – не во ВГИК, а на специальность «Финансы и кредит» в Волгоградском государственном университете – составил 632 человека на место…

Почему-то в советское время никто не жаловался на нехватку в России рабочих рук, хотя реально их было много меньше. Незадолго до начала перестройки, в 1979 году, население России (тогда РСФСР) составляло, согласно переписи, 137 миллионов, и нелегалов (в условиях жёсткого милицейского контроля) было крайне мало. В 1959 году в РСФСР проживало 117 миллионов человек, в 1926-м, на пороге индустриализации, – 93 миллиона. И хватало.

Надо ещё помнить следующее: когда индустриализация начиналась, подавляющее большинство трудоспособного населения РСФСР представляло собой аграрную рабочую силу, 82% её граждан жили на селе. Вследствие коллективизации, переселений, оргнабора, а главное – голодухи немалая часть этих людей рассталась с селом, приняла участие в великих и малых стройках, влилась в ряды рабочего класса, но даже к началу войны две трети (67%) трудоспособного населения РСФСР не участвовали в промышленном производстве и строительстве, так как оставались сельскими жителями.

Сегодня в это трудно поверить, но экономически активное население городов составляло к началу индустриализации всего лишь порядка пяти млн. человек – в одиннадцать раз меньше, чем сегодня, подавляющее большинство женщин были домохозяйками.

И никто не говорил о дефиците людей. Наоборот, большевики относились к «человеческому материалу» с преступной расточительностью. Страшный по напряжению сил мобилизационный рывок был максимально трудозатратен. Почти вручную строились сотни заводов, рудников, шахт, и на них потом кто-то должен был работать, да ещё в три смены. А каналы, железные дороги, метро, а неслыханная в мировой истории программа вооружений!

После войны, несмотря на огромные потери людей самых производительных возрастов, почему-то хватило рабочих рук на «великие стройки коммунизма», на освоение целины, строительство сибирских ГЭС, прокладку БАМа, а главное – на продолжение исполинских усилий по созданию и функционированию беспримерного военно-промышленного комплекса и обслуживающей инфраструктуры, включая научную.

А сегодня, когда гонка вооружений осталась в прошлом, когда проекты уровня космической программы 60–70-х годов даже не обсуждаются, нам говорят о «совершенно катастрофической» и даже «угрожающей национальной безопасности» нехватке рабочих рук.

Мы должны задать себе вопрос: почему в советское время хватило рабочих рук на все затеи и нужды государства? Не только потому, что был тоталитарный строй. Правильный ответ будет таким: потому, что были вынуждены обходиться тем, что имелось. Если бы тогда существовал лёгкий внешний источник, рабочих рук постоянно не хватало бы, как сегодня.

Почему планировщики Минэкономразвития и других ведомств уверяют, что России необходима миграционная подпитка? Только от лени. Они видят лёгкие внешние источники такой подпитки и идут по пути наименьшего сопротивления. Скажите им, чтобы они забыли даже думать об этих источниках, и они вам прекрасно всё спланируют с опорой на внутренние трудовые ресурсы и покажут, как это сделать. Пусть используют опыт стран, исключивших для себя лёгкий путь привлечения иноязычных и инокультурных мигрантов – Японии, Греции (в Грецию мигранты проникают разными неправдами, но официального импорта рабочей силы нет).

И главное, на круг всё это окажется гораздо выгоднее, ибо подстегнёт инновационную экономику. Да, темпы строительства поначалу просядут, но не беспокойтесь, они восстановятся. Да, сверхприбыли строительных фирм станут менее жирными, но государство сумеет их убедить примириться с этим.

Даже если в каких-то сферах у нас налицо реальная нехватка людей, она должна быть обращена в фактор позитивного развития. Есть хороший пример: армия Израиля стала одной из самых эффективных в мире благодаря тому, что с самого начала формировалась в условиях жесточайшего кадрового голода.

Сегодня в России множество депрессивных городов и территорий. Откуда они взялись, известно. Обрушение градообразующего предприятия создавало безвыходную ситуацию, выход из которой найден далеко не везде.

При обсуждении в Госдуме законопроекта о депрессивных территориях не смогли договориться о критериях депрессивности, но вилка получалась такая: от 12 млн. до 30 млн. человек – цифра огромная. Причём порядка двух третей этого населения (такова общероссийская норма) – люди трудоспособного возраста.

Как вы думаете, возможно вербовать необходимое число людей из депрессивных регионов для работы там, где не хватает рабочих рук? Наверняка возможно, и небольшое количество вербуется. Но, с точки зрения работодателей, это целая канитель: подъёмные, обустройство, социальные гарантии.

С гастарбайтерами же таких хлопот нет. Они уже приехали, они уже здесь – безответные, готовые трудиться за скромные деньги. Правда, половина из них очень быстро переключится на – в лучшем случае – изготовление палёной водки или самостроков Гуччи. Либо начнёт торговать наркотиками, промышлять кражами и разбоем. Наши выгодополучатели, наверное, очень опечалены этим, но свой барыш важнее.

Нынешние проблемы с иностранными мигрантами могут оказаться милой пасторалью после вступления России в ВТО. С каких бы позиций ни обсуждалось это членство – одобрения или несогласия, – все сходятся в том, что жёсткая и полнообъёмная перестройка экономики, вызванная этим шагом, сделает у нас безработными порядка 10–12 млн. человек. В дополнение к имеющимся! Закачивать в этих условиях иноязычных мигрантов – значит направлять их, в два хода, в этнические преступные группировки.

Факты и цифры, приведённые выше, лежат на поверхности. Почему же мы слышим беспрерывные уверения в безальтернативности нынешнего курса? Более того, «ведущий эксперт в вопросах миграции» г-жа Ж. Зайончковская уверена, что численность китайцев в России достигнет к середине ХХI века 10–20 млн. человек. И подсказывает, как этого добиться: «Ставится вопрос о создании единого социально-экономического пространства на границе с Китаем, о перспективе единого рынка труда». Как говорится, конец цитаты.

Вокруг мигрантов из-за рубежа сложился огромный бизнес. Народу кормится туча – российские и зарубежные посредники, агентства, банкиры, страхователи, юристы, кадровики, рекрутеры, муниципальное начальство, выдаватели всяческих разрешений. А главное – крупные работодатели.

Этот бизнес весьма озабочен тем, чтобы истерики об «умирающей России» не стихали. И если реальность не выглядит пугающей, в ход идут выдумки (пополам с журналистской халтурой).

Люди привыкли верить солидным СМИ, они воспринимают как истину уверения вроде следующих: «Проведённая в 2002 году перепись выявила, что население России за 12 лет уменьшилось на 10 млн. человек (на самом деле на 1,8 млн.), но от вымирания её спасут китайцы, индусы, вьетнамцы и афганцы». Или: «Как считают авторитетные демографы (а на самом деле лоббисты теневой экономики), лет через 20–30 в стране будет проживать всего 60–70 млн. человек».

Ещё цитаты: «Несколько миллионов китайцев России не помешали бы» (бывший депутат Госдумы В.А. Рыжков (подонок, прим - russobalt_k); «Численность населения России к 2010 (!) году может упасть до 94 млн. человек» (исполнительный директор Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей Андрей Нещадин); «В середине XXI века население России сократится до 40 млн. человек» (член Совета по реализации национальных проектов в области демографической политики при президенте РФ Анатолий Антонов).

Есть, правда, один довод, перед которым немеют все. Это когда говорят: Дальний Восток и Сибирь скоро заполонят китайцы. На самом деле этот довод не сильнее всех прочих. Я был в Монголии. Плотность населения в этой стране впятеро ниже российской, к тому же она до 1911 года была частью Китайской империи. Это самая экологически чистая страна в мире, в её недрах много хорошего, она имеет границы неимоверной протяжённости, которые неизвестно, как охранять. И что же? На 2,5 млн. монголов в стране около 3 тыс. китайцев, порядка 0,1%. Их там столько же, сколько русских. И страха перед китайцами там нет. Всё зависит от политической воли.

При её отсутствии мы скоро услышим, что наш Дальний Восток надо заселить законными китайцами, чтобы он не достался китайцам незаконным. При отсутствии политической воли нас скоро додавят до того, что трудовые мигранты будут вправе перевозить в Россию свои семьи – ведь таковы требования правозащитников и «цивилизованного мира».
Рождаемость у нас низка, но это ещё поправимо. Обзаведясь недвижимостью, наши молодые семьи обязательно обзаводятся наследниками. Даже в городских квартирах – вопреки их антирепродуктивному устройству. Что же говорить об односемейных домах!

В своё время предпринимателя Уильяма Билла Льюитта, построившего в 1947 году на одолженные деньги городок дешёвых односемейных домов Льюитт-таун в 50 км от Нью-Йорка, никто не принимал всерьёз. Власти были против (требовалось изменить ряд законов), но дело спасла вырвавшаяся у Льюитта фраза: «Если у человека есть дом, он никогда не станет коммунистом».

К концу жизни Льюитта называли «строителем американской мечты», «изобретателем американского пригорода». В США массовое переселение в пригороды породило «бэби-бум», длившийся 20 лет.

США 1947 года были не богаче России 2009-го. Автомобилизация там как раз перевалила за 60% – как в сегодняшней России. Мы дозрели до повторения американского опыта. Или до возвращения к своему – историческая Россия всегда была 1–2-этажной. Технологий дешёвого односемейного строительства для нашего климата – две дюжины на выбор, но осуществить замысел будет сложно, ибо под ударом окажутся интересы огромного строительного бизнеса, заточенного на максимально дорогие бетонные многоэтажки. Переломить ситуацию удастся лишь при наличии твёрдой политической воли на самом верху.

Напрашивается и такая мера по повышению рождаемости: услуги по лечению бесплодия следует сделать бесплатными, это должно стать темой тщательно прописанного федерального закона. Сегодня лечение бесплодия не по карману большинству. Между тем у нас 15% бесплодных семей, и в каждой из этих семей хотят иметь ребёнка – иначе кто бы знал об их бесплодии?

На многое способна социальная реклама. Снят 55-секундный ролик об аборте, из которого поражённые зрители узнают, что у человеческого эмбриона на 4-й неделе начинает биться сердце, а в 11–12 недель, когда аборт ещё разрешён просто по желанию матери, нерождённый ребёнок уже понимает, что его хотят убить. На экране видно, как колотится его маленькое сердце, как число ударов достигает 200 в минуту. Зрители видят его раскрытый рот и понимают, что он беззвучно кричит от ужаса. А потом его убивают.

Этот ролик способен сохранить тысячи жизней.

России нужны не иноязычные «трудовые мигранты», России нужны репатрианты. Необходимо облегчать репатриацию, приняв специальный закон о возвращении, подобный израильскому закону 1952 года. Право на переезд в Россию следует признать за всяким, кто принадлежит к российскому суперэтносу.

К этому суперэтносу помимо титульных народов России (то есть русских, карел, якутов, мордвы, кабардинцев, бурят и др.) должны быть отнесены украинцы и белорусы, потому что сегодня среди граждан России их вместе почти 4 млн. Сюда же должен быть отнесён такой «бывший титульный» народ, как немцы, имевшие свою автономию на Волге и не по своей вине её лишившиеся. Здесь же – потомки эмигрантов времён Гражданской войны и «перемещённых лиц» Второй мировой. Возможны ещё несколько небольших категорий – например, выпускники российских вузов.

Во всех остальных случаях переселение может быть разрешено лишь «особо ценным лицам» – разумная практика, принятая в ряде стран.

http://russobalt-k.livejournal.com/28485.html