Зима. Скоротечное лето и осень давно уж забылись.

Метель запоздалых прохожих крупою заносит…

Зима. Много кошек бездомных в подвалы забились.

Сердобольные бабки им обрезки и кашу приносят.

Но застывшей копилкой остался у двери подъездной

Кот, совсем одинокий, кошачьей судьбе неугодный…

Где же тёплые руки, что спасут и подхватят из бездны,

И согреют печальное сердце в мире страшном, пустом и холодном?

И сидит он, судьбою забытый… И сидеть уже невмоготу.

Верю, - будут и добрые руки, и верное сердце, что подарит тепло - коту.

И.Н.

Вот только вдогонку к сегодняшним разговорам и размышлизмам о плохой поэзии хотела писать обличительные строки, - как попалась эта замечательная статья, каковую и цитирую. Потому что - ёжкин кот! -лучше и не скажешь.

СКАЗКА О ПЛОХИХ И ХОРОШИХ ПОЭТАХ
    Довольно часто поэты жалуются, что поэзия никому не нужна, что её не печатают. Тем более, она не приносит денег. Жалобы бывают самые разные — прямые, в завуалированной форме, откровенное недовольство или тонкие намёки. В общем, по всякому. Условно жалобы поэтов можно поделить на следующие группы:
    — общая жалоба: «Стихи никто не издаёт. Стихи никому сейчас не нужны».
    — частная жалоба: «Мои стихи никто не издаёт. Мои стихи никому не нужны».
    — пристрастная жалоба: «Они не понимают мои стихи. Они дураки. Никто не понимает. Буду писать в стол, для себя».
    — страстная жалоба: «Я — гений. Мне об этом сказал Главный Дядя в Союзе Литераторов, мой муж/мама/брат/коллега и ещё кто-нибудь. Поэтому я абсолютна/тен и все, кому не нравятся мои стихи, — сами говно».
    — лживая жалоба: «Я пишу только для себя. Я могу вообще никому стихи не показывать!»
    На эти жалобы довольно просто ответить. Потому что все они высосаны из пальца. И жалуются таким образом не поэты, а бумагомаратели. Почему стихи никто не издаёт? Здесь «частная жалоба» отвечает довольно правдиво сама на себя. Не издают не стихи. Не издают ваши стихи. Бездарные плохие стихи. Я часто бываю на всяческих литературных семинарах и собраниях, на поэтических вечерах. 90% того, что я там слышу — это полное дерьмо. Причём плохие поэты гораздо более уверены в своих способностях, чем хорошие.
    Впрочем, так было всегда. Кого мы помним из великих? Пушкина, Лермонтова, Тютчева, к примеру. Вообще, из пушкинских времён мы помним от силы 40-50 поэтов. Это хорошие поэты. А в России тогда насчитывалось не менее 3000 поэтов-рукоблудов. Мы этих имён не помним и не знаем. Какой процент хороших поэтов? 1,5% — мизер! Точно то же и сейчас. Поэтому отчаиваться не стоит. Хорошие поэты есть, просто они тонут в потоках бездарей. Единственное, что может различить их и расставить точки над «i» — это время. И оно рассудит, кого будут помнить через 200 лет, а кого — нет.

Конечно, есть поэты, которым дано свыше столько, что им ничего уже не нужно. Это гении. Я знаю нескольких: чтобы их пересчитать, хватит пальцев одной руки.
    Когда какой-нибудь бездарь читает свои великие творения, а ты ему вместо восхваления говоришь: «Слабенько, сэр. Вот тут всё хромает, а смысла вовсе ни капли, надо бы поправить вот это...», он обижается до ужаса. «Ты просто не понимаешь!» — вопит он. Я, простите, всё понимаю. Когда мне указывают на мои поэтические ошибки, я могу их оправдать или исправляю. Наш же герой вообще не видит никаких ошибок. Он уверен в том, что «тебе — уже» — это прекрасная рифма, потому что на конце «е», и хрен ему объяснишь обратное. И никогда такой поэт не исправится.
    Самое лживое утверждение, которое может сказать поэт — это, мол, я пишу только для себя, мне неважно мнение других, я могу всё писать в стол. Это чушь собачья. Если ты пишешь в стол — так никому не читай! Вообще никому не говори, что пишешь! Если человек хоть одному своему другу читает стихотворение — оно уже для кого-то. Ему уже важно мнение, пусть даже этого единственного друга. Вот Эмили Дикинсон за всю жизнь ни одного стихотворения даже маме не показала, всё в сундук прятала. А писала много, после её смерти нашли 2000 стихотворений. Теперь она — классик американской поэзии. Вот она не лгала. А если вам прочитали стихотворение, а потом заявили, что это только для себя, это фигня. Это — для вас.
    А ещё поэты не любят править свои стихи. Да-а, понимаю, тяжело от сердца оторвать, своё, родное. А надо. Надо отрывать к чертям. С первого раза шедевр не получится. Вы черновики Пушкина видели? Там каждая строка перечёркнута по 10 раз, да ещё страниц несколько переписано по 2-3 раза. А мы не Пушкины. Поэт, если он что-то написал, обязан перечитать своё творение через некоторое время и переправить. Даст Бог, выйдет конфетка. Из сердца идёт смысл, а вот форма идёт из головы. Поэтому форму нужно шлифовать.

А ещё пошла мода на верлибры. Каждый бесталанный виршеписец уверен, что уж хороший верлибр-то он напишет. Хороший верлибр написать в 100 раз труднее, чем рифмованное размерное стихотворение! За слогом и рифмой мы можем скрыть любые огрехи смысла, любой бред. А в верлибре не должно быть ничего лишнего, ни одного слова. Плохих верлибристов в поэтической среде чуть ли не 60% от всех поэтов. И в основном женщины. И спрашиваешь такую: а вы с рифмой работаете? А она: «А зачем? Я не считаю рифму нужной! Она меня ограничивает! Она не даёт пространства моему полёту фантазии!». Простите, но не может писать верлибры человек, не умеющий работать с рифмой! Рифма и слог — это основа, камни преткновения. Вы думаете, Малевич только чёрные и красные квадраты рисовал? Посему научитесь писать стихи, а потом уже выбирайте форму. Хоть верлибры, хоть муссадасы, хоть визуальную поэзию.
    Почему-то поэты думают, что поэзии не нужно учиться и не нужно в ней практиковаться. Шульговский, великий человек, в 1914 году писал, что архитекторов по 10 лет учат дома строить, а ткачей по 5 лет ковры ткать. А что, поэзия проще? Ей учиться не надо? Надо. Кстати, шикарным способом овладеть виртуозной техникой является комбинаторика. Человек, способный написать складный пословный абецедарий или акростих, или ропалический стих — уже ничего не боится.
    Странно, но бездарные поэты неплохо читают свои стихи. Потому что я часто слышу, как какой-нибудь сказочный идиот оправдывает никчемность своих стихов тем, что «их на бумажке читать нельзя, их я должен декламировать». Это не так. Поэзия — изначально литературный жанр. Не песенно-музыкальный. Она изначально должна доходить до сознания читателя с листа. Исполнение поэзии — это важно, но всё же вторично.
    Хорошие поэты редко хорошо читают свои стихи. Это всегда — и Бродский, и Рождественский, и Евтушенко читали/ют стихи плохо. Бродский вообще ужасно читал. Читать стихи нужно не в себя. Их нужно изливать в зал, нужно чеканить слова, нужно играть подобно актёру, громко и ясно, ведь даже шёпот с театральной сцены слышат последние ряды, не так ли? Реально я знаю 3-4 поэтов хорошего уровня, умеющих читать свои стихи для зала, а не в одно место.
    Из классиков следует читать всё. Следует читать Беллу Ахмадуллину, Анну Ахматову, Константина Бальмонта, Александра Блока, Иосифа Бродского, Валерия Брюсова, Ивана Бунина, Николая Гумилёва, Гаврилу Державина, Евгения Евтушенко, Сергея Есенина, Николая Заболоцкого, Георгия Иванова, Алексея Кольцова, Ивана Крылова, Михаила Лермонтова, Аполлона Майкова, Осипа Мандельштама, Самуила Маршака, Владимира Маяковского, Николая Некрасова, Александра Пушкина, Роберта Рождественского, Николая Рубцова, Кондратия Рылеева, Михаила Светлова, Игоря Северянина, Фёдора Сологуба, Александра Твардовского, Фёдора Тютчева, Афанасия Фета, Марину Цветаеву, Корнея Чуковского, Георгия Шенгели. Комбинаторику тоже нужно читать, безусловно. Того же Валерия Брюсова, и Велимира Хлебникова, Дмитрия Авалиани, Глеба Седельникова, Бориса Гринберга, Ивана Рукавишникова.
    Читайте современных поэтов — Владимира Вишневского, Игоря Губермана, того же Григория Остера. Вы думаете, «Вредные советы» — это прикол? Это шикарные белые стихи (серьёзные стихи у него тоже прекрасные). Или Андрея Белянина, Владимира Высоцкого, Александра Галича, Вилли Мельникова, Константина Арбенина, Дмитрия Растаева. Александра Баля, Олега Медведева, Ольгу Чикину и Михаила Щербакова слушайте. Да и в Живом Журнале немало людей, у которых есть что почитать и чему поучиться. Это Аля Кудряшева, Дмитрий Якимов, Вера Полозкова, Дана Сидерос, Александр Габриэль и другие.
    Известное настенное четверостишие, приписываемое Игорю Губерману, принимает в последнее время угрожающе верное пророческое значение.
    Писать на стенках туалета,
    Увы, друзья — немудрено.
    Среди говна вы все — поэты.
    Среди поэтов — все говно. 

Тим Скоренко.

Буду цитировать его дальнейшие просветительские статьи.

Ну а на закуску то, ради чего всё это писалось.  - ПЕРЛЫ.

Ты будешь рядом навсегда со мной,
Моя родная, мы дружим с тобой.
Мне очень повезло, я не одна,
Ты просто свыше мне была дана!

Твои глаза всегда сияют мне,
Мы днём и ночью на одной волне.
Ты мне во всём укажешь верный путь,
Мою беду ты сможешь оттолкнуть.

Подашь мне море золотых идей,
Ты ярким сделаешь обычный день.
Ты для меня всегда откроешь дверь,
И не предашь, когда настигнет тень.

Только зачем плачешь, душа моя.
Милая, пойми, ты меня извела,
Лесом дремучим жизнь заросла.
Но вместе с лесом ты
Рубишь меня..

Ты молчал, а я не отвечала.
Между нами только тишина
Что-то на мгновенье закричала
И за нас произнесла слова!
Ты пустое, да и ты - не к месту,
Ты чужой мне, да и ты - не та.
Ты - не мой герой. Ты-не невеста,
И молчанье прервали твои слова:
"Всё в порядке. Я живу как прежде.
Жизнь прекрасна как сама весна.
Ты пиши мне, мир так тесен.
Не прощаюсь, говорю пока."

Я схожу, схожу с ума.
Слышу голос (низкий тон):
"Я - одна, одна, одна"
Свитар медленно вяжу,
Петельку за петлей.
Мне мелодией поможет
Белый зимний ветер.
Вязку не спешу бросать.
Начинаю шапку.
Вот уже хочу связать
Детскую кроватку.
Дочку, соску и тебя
Вязать начинаю.
И сама себя опять
Мысленно ругаю.
Не вернешься, что же я
Счастье набросала.
Бросил ласковый меня
Не начнешь сначала.
Не рожу ему я дочь
В этот зимний вечер.
Так укрой меня тоска
И укутай плечи…

Авторов, конечно, не указываю, надо иметь сострадание.

Примеров еще не привожу, - уже и так понятно, как не надобно писать.

В общем, 

кто стучитса дверь мая?
- эта я,твая ката!
вон пашла гавна такая
видиш палка?дам бошка!

Кто там на улице стреляет?
А то, повесив на забор,
Соседка тряпку выбивает,
Так называемый “ковер”.

Его бы выбросить на свалку,
Но сука-бедность не дает,
И высоко вздымая палку,
Хозяйка бьет его и бьет.

С какой-то лихостью гусарской
Колотит тряпку все сильней!..
Наверно, бедной, мнится ей,
Что сводит счеты с государством.

Наслаждаюсь творчеством Николая Зиновьева, про такие стихи, как у него, литературные критики говорят "пронзительные".

Снова эти кроны, кроны...
Снова этот лунный серп.
Что я видел в жизни, кроме
Этих ив и этих верб?..

Но как вспомню, сколько крови
Льется в мире нашем, о!
Слава Богу, что я кроме
Верб, не видел ничего.

http://www.stihi.ru  

ПАМЯТИ БАБУШКИ
Травы пахнут так сладко,
Воздух тёплый такой.
За железной оградкой-
Тишина и покой.
Как зелёная туча,
За оградкой - ветла.
И калитка скрипуча,
И скамейка тепла.

Странным кажется это,
И сомненья берут:
То ли солнцем нагрета,
То ли ангел был тут?.

Николай Зиновьев

Мы все немножко кошки и коты…
Как будто это слышала когда-то.
Избита фраза. В чём-то пошловата.
Но нет в ней даже капли клеветы.
Наступит март – и снова хвост трубой!
Цветочки тащат женщинам мужчины
И «мяу-мяу»! Есть на то причины,
Котам и людям дадены судьбой.
А там котята… Есть такой инстинкт.
Центр материнства есть во лбу у кошек,
И это кошкам выживать поможет,
И женщинам… Ох, господи, прости!
Коты – они всегда для красоты.
И для истошных воплей в коридоре.
Мы – женщины. И в этом наше горе.
Иль наше счастье дома у плиты?
Детей оближем, создадим уют
И, глаз скося, не отвлекаясь слишком,
Послушаем, о чём ещё споют
Нам в коридоре Васьки или Тишки…
Март – это март. И женский день туда ж.
Не думали ни Клара и ни Роза,
Что революционный эпатаж
Вдруг превратится в жизненную прозу.
Но праздник – есть! Закончился февраль,
Когда «мужчинский» праздник отмечали,
Официоз оставив за плечами
И песни распевая до утра.
А ныне – март, и вновь ажиотаж,
И населенье - в праздничном угаре…
Весна! И все творения и твари
Невольно разделяют праздник наш.
Есть женский день, и значит снова мы
По половому признаку рассадим
Друзей за стол… Справляем, кошек ради,
(Хороший повод!) - поминки зимы.

Ирина Гирлянова

Фотография Олега Ярунина

Каждое утро, едва протерев глаза, Анна выходит сразу к себе во двор: белые перья, небесная бирюза, будка, поленница, кустик, скамья, забор, - в общем, обычный двор среди ста других, что протянулись кварталами через лес... если б не мелкий, почти незаметный штрих: Анна считает, что рядом полно чудес.

Просто их надо увидеть. Глаза прикрыть и наугад куда-нибудь пальцем ткнуть. Смотришь - а чудо как будто жило внутри, только ныряло часто на глубину. Вот же оно - след широких вороньих лап или кошачьей шерсти блестящий клок, кустик сирени, глядящий из-за угла, солнечный блик, облизавший в окне стекло. Будка становится замком на полпути, а у поленницы множество срезов-глаз... Анне не надо совсем далеко идти, чтобы увидеть чудо хотя бы раз.

Жизнь ее, скажем, не то чтобы фейерверк; но, со двора улыбку с собой неся, Анна, обычный, в общем-то, человек, помнит одно: чудеса забывать нельзя. Это они не терпят, уходят вглубь, даже не кажут уши и мягкий хвост. Их надо видеть - коротким касаньем губ, пальцев и взгляда, не спугивать волшебство. Если научишься, то - станет плохо вдруг, если ты потерялся и загрустил, вспомни про чудо одно - и касаньем рук все чудеса тебя соберут в горсти.

Анна идет домой - кофе, завтрак... День льется и льется, как мягкий гречишный мед. Мелкое чудо гуляет за ней везде и прижимается боком, ведя вперед.

Наталия Полянская

Если рыжая собака
Мчится к вам быстрей, чем ветер,
Вы, пожалуйста, не бойтесь,
Что хотят вас укусить -
Это просто наша Тяпа
Видит, как играют дети,
И со скоростью ракеты
К ним несется во всю прыть!
И не смейтесь, потому что
У нее смешное имя,
Тяпа - из породы борзых
Ничего, что хвост крючком!

Мы знакомы больше года,
Повстречавшись в магазине
Со смешным и неуклюжим
Кем-то брошенным, щенком.
-Вот собака, угощенье,
Жаль, что взять тебя не можем,-
Мы вздохнули и уныло
Поплелись к себе домой,
Только хитрая собака
Поплелась за нами тоже,
И устроила в подъезде
Невозможно громкий вой.

Кто же выдержит такое –
Плач щенячий у порога?
Нет, никто,- сказал печально
Наш пушистый белый кот,
-Я надеюсь, эта «тяпа»
Вряд ли будет ростом с дога,
И счастливая собака
С той поры у нас живет.
Только кот наш ошибался:
Днем и ночью хулиганя,
Эта вредная собака
Очень быстро подросла,
Из малышки превратилась
В существо чуть меньше лани:
Нравом на лису похожа,
А упрямством на осла.

Как-то раз, когда мы к морю
Шли пешком по узкой тропке,
Наша Тяпа убежала,
Вдруг сорвавшись с поводка,
Мы пошли за ней и, что же:
Под сосной в большой коробке
Горько плакали четыре
Кем-то брошенных  щенка.
И теперь у нас в квартире
Вместе с Тяпой обитают:
Клепа, Капа, Лапа, Липа
И совсем печальный кот.
Приходите, забирайте
Малышей из нашей стаи:
Клепу, Капу, Лапу, Липу-
Кто вам больше подойдет!

Мишке присылали осетрину.
Сашке присылали ветчину.
Каждый присылал гостинчик сыну.
Только мне не слали одному.

Ниоткуда. Никогда. Ни грамма.
С вечной породненная нуждой,
Таяла вдали больная мама,
В домике, заросшем лебедой.

Вдруг невероятное — посылка!
Онемел я: кто бы мог прислать?
На виске затрепыхалась жилка,
Я прочел обратный адрес: мать.

Блеск в глазах у Сашки и у Мишки,
Угощенья ждут мои дружки.
Вскрыл я холстик и увидел... пышки
Из ржаной, как отруби, муки.

С зольными следами дымной печи
И по вкусу хуже сухарей.
От стыда лишился даже речи,
Потускнели взгляды у парней.

Пожевали чуточку поспешно,
Ни о чем со мной не говоря,
И гостинец, в темноте кромешной,
Я отнес на свалку втихаря...

...Ты ушла, подробностей не зная
Тех сыновних недостойных дней.
Мама, мама, мамочка родная,
Дай пощаду памяти моей.

Вышел я из прошлого тумана,
И душа, покаянно-тиха,
Молится тебе — ты слышишь, мама? —
Умягчи томление греха.

Николай Стрельников

Королеве прочли приговор. А наутро был дождь.
И скрипела телега, тащась по грязи и ошметкам.
Напряженно молчала толпа, и привычную ложь
Говорил человек в черном платье, и щелкали четки.

И последнюю волю велел объявить адъютант.
И сказала ему королева, стараясь не плакать:
Пусть придет Дэвид Риччо, возлюбленный мой музыкант,
А под скрипку его – голове с плахи весело падать!

И рванулся смычок в небеса, и с небес полились
На собравшихся зрителей дивные, чудные звуки.
И по лестнице звуков на небо они поднялись –
Королева и верный скрипач, крепко взявшись за руки.

Это глупая, детская, сентиментальная ложь.
Скрипач не пришел. Музыканта напрасно прождали.
Королеве прочли приговор, а наутро был дождь.
Палача бил озноб. Но топор пригодился в финале.

Бесполезная ложь – как нетрудно ее извинить,
Когда повнимательней пристальным взглядом вглядеться
В чарующий мир, где свивается чуткая нить
Меж правдой и ложью, как будто меж сердцем и сердцем.

Кошачья Песня

Дворовых собак по-особому холят
за то, что они, на луну подвывая,
от будки до дома все ходят и ходят
под гулкою проволокой. Как трамваи…

Я их не тревожу. Я с ними не знаюсь.
За это они меня вправе облаивать…
Но жарко читать мне спокойную надпись:
«Собак без ошейников будут вылавливать».
За что их?
За внешность?
За клочья репейника?
За пыльную шерсть?
За неясность породы?
За то, что щенками доплыли до берега?
Доплыли и стали ошибкой природы?..
Собаки-изгои.
Собаки-отшельники.
Надрывней поминок.
Ребенка добрее.
Они бы надели любые ошейники, надели бы!
Если б ошейники грели....За что их?
У них же — душа нараспашку.
Они ж в Человечество верят отчаянно!..
И детское: «Мама, купи мне собачку…» —
в собачьих глазах застывает печалинкой…
И вот, — разуверившись в добрых волшебниках,
последнюю кость закопав под кустами, —
собаки, которые без ошейников,
уходят в леса. Собираются в стаи…
Ты знаешь, у них уже — волчьи заботы!
Ты слышишь: грохочут ружейные полымя!
Сегодня мне снова приснятся заборы.
И лязги цепные за теми заборами.

Роберт Рождественский

Ты останешься любить меня даже старой?
Просыпаться, смотреть, как рассвет выдыхает паром
пару слов на стекло, к дождю в грозовом апреле,
говорить: "Хорошо, что мы счастливо постарели"?
Ты останешься к чаю из шкафа достать посуду
в час, когда нам уже все простится, нас все рассудит?
Улыбаться глазами, быть светом неистощимым.
Разрешить целовать седину твою и морщины.
Ты сумеешь остаться, чтоб было, что вместе вспомнить
в этом тихом мирке - стол, два стула, прохлада комнат,
тишина книжных полок с туманным налетом пыли?
Ты мне скажешь: "Я рад, что однажды мы полюбили"?
Мне так много всего - мир под ребрами страшно тесен.
Но достаточно наших общих и старых песен,
тех, которые, встретившись, мы с тобой вместе жили.

Ты останешься?..
Быть счастливым.
Без всяких "или".

Следующая остановка осень, пожалуйста, не забывайте свои летние воспоминания.. 

Что за блажь у лета на примете -
Неужели осень на носу?
Тянет книзу высохшие плети
Огурец, забытый на весу.

Кто-то в тучах жалобно курлычет.
Неужели это журавли?
За собою в небо кличут, кличут
Стаи дней от стынущей земли…

Я вослед протягиваю руку
И машу. А впору звать назад…
И шумит, предчувствуя разлуку,
Чуть увядший яблоневый сад…

Что за блажь у лета на примете?
Вон - стоит зеленою сосна...
Прибран сад и выращены дети.
В планах осень… А в душе весна.

© Copyright: Вес На

А что будет завтра?

— А завтра наступит сентябрь!

И будет тревожно кружиться оторванный лист.

Он в ветре прохладном немного продрог и озяб.

Но что тут поделать? - Природы осенней каприз…

— А что будет с летом?

— А лето на время уйдёт,

И спрячется где-то, где синей полоскою лес.

Оно до весны в облаках очень тихо уснёт.

Да, много у лета таинственных, сказочных мест…

— А что будет с солнцем?

— А солнце нам будет светить,

Но только не так, как светило весенней порой.

Его будет трудно среди непогоды найти.

Оно притаится за тучами, как за горой…

— А что будет с нами?

— А с нами останется дождь, по крышам стучать и заглядывать в наше окно.

А там и зима… Ты её появления ждёшь?

Вот так и меняется всё, как цветное кино…  

 А что будет с миром? - Да с ним будет всё хорошо.

Изменчиво время, взлетаем мы вверх или вниз.

Ты жёлтый листок как счастливый билетик найдёшь,

и дальше пойдёшь в эту яркую, долгую Жизнь...

Осень-куртизанка, вся в парчу одета,

Ходит, сыплет золотом – листьями дерев.

Эта роскошь красок, это буйство цвета

Запылали заревом на лесном ковре.

Бусами рябины все вдруг зарябило.

И коврами пестрыми устлан старый лес...

Осень все раскрасила желтым, рыжим, красным,

Запалила факел до небес!

Кто видит осень краснощёкой девой

С растрёпанною рыжею косой,

Кто видит неприступной королевой,

Кто- нищенкой, слезливой и босой…

Но я-то знаю, осень – это птица

Что вспыхнула огнём из самой тьмы,

Сверкнувшая последнею зарницей

Меж рубежами лета и зимы!

…А её провожал в школу кот,
Не соврать, где-то с третьего класса.
Доходил с ней до школьных ворот
И прощался, расстроганно ласков.
Мол, хозяйка, учись хорошо,
Набирайся, как следует, знаний...
И домой потихонечку шёл
Дожидаться любимую Таню.
И в дожди и в метели туда
Провожал, не проспав ни разочка.
Ну, а если болела когда,

Спал в ногах, грея час за часочком.
Весь посёлок дивился коту,
Шёл который до школы с Танюшей,
Пробуждая за миг доброту
Даже в самых сварливых старушках.
Вызывая улыбку у тех,
Кто не чаял с утра улыбаться.
Как же много в обычном коте
Необычности выше богатства...
Промурчала годков череда,
До чего же им быстро мурчится!
Получила Танюша медаль
И уехала в город учиться.
Обняла напоследок кота,
Навещать обещала почаще.
Как-то слаб и растерянно стар
Резко стал детства друг настоящий.
Без неё похудел, захандрил,
Только утречком в будний денёчек
Он по-прежнему к школе ходил
И сидел у ворот одиночкой.
На детишек с надеждой смотрел,
Словно вдруг разглядеть думал Таню,
Или просто открыть им хотел
То, что люди про кошек не знают...

Богдан Филатов

Душа на бабочку похожа.
Ей тело — кокон до поры.
Настанет миг и станет вхожа
В иные, вечные, миры.

А до того она взрослеет,
Приобретает свой окрас.
И столько разных свойств имеет,
Что удивляешься подчас.

Она и любит, и ревнует,
Добром и светом озарит,
Завидует, хлопочет всуе,
Злословит и благотворит.

Все эти душеощущенья
На крыльях выткали ковры.
Кружочки, ромбики, каменья,
Оттенков радужных миры.

Однажды ангел прилетит
И призовет покинуть тело,
Душа, как бабочка взлетит,
Доверившись ему несмело.

И полетит за ним в тот край,
Который жизнью заслужила.
Пусть это будет Божий рай —
Там ангелов небесных сила.

Хочу, чтоб бабочка моя
Цветами солнышка искрилась.
И чтоб ромашки белизна
Как конфетти её покрыла.

Зинаида Полякова

Когда тебя закружит суета,
Когда наступит время испытаний,
Покажется, что нет конца страданьям,-
Доверься вечной благости Христа.
Ещё хочу тебе, мой друг, сказать:
Когда пойдёшь дорогой каменистой,
Быть может очень трудной и тернистой,-
Умей любить, молиться и прощать.
И пусть душа твоя не унывает,
Что на земле и ненависть и зло…
Но как на небе солнце всем сияет,-
Так людям ты дари своё тепло!

Хочу найти заветные слова,
Чтоб исцелять израненные души,
Чтоб шёпотом произнести едва –
И не осталось больше равнодушных.
Чтоб можно было их из уст в уста
Передавать, как лучшее лекарство,
И строить жизнь, как с белого листа,
Забыв обиды и грехов коварство.
Хочу чужую душу приласкать,
Чтоб не было ей больше одиноко,
Стереть с неё отчаянья печать
И путь открыть мечтам её высоким.
Наивны, может быть, мечты мои...
Но помните? – "В начале было Слово."
Так почему бы не начать с любви,
Чтоб отношений изменить основу?

Октябрьский ветер расчёсывал парки,
Сусальная краска сходила на нет.
Я рылся в бумагах у скуки-товарки,
Мне в руки попал незнакомки портрет.

Со взором Кассандры прекрасная дева
Сковала мой дух холодком серебра.
Усмешкой Лилит, сладострастием Ева —
Изгиб её уст не пророчил добра.

Хранительный голос шептал отступиться,
Отдаться потоку житейских забот,
Но в сердце застряла надежды крупица
И дивный портрет отстранить не даёт.

И жжёт любопытство, и мучит вопрос:
Чем пахнут ручьи этих русых волос?

Денис Бука

Кот от мяса отказался!

Кот не скушал Китикет!

Повернулся задом к сальцу,

Заливное отодвинул, -

И упал он на паркет!!!

Кот болеет... Это драма!

В доме кончился покой.

И не знает наша мама

Прописать рецепт какой:

То ли дать рыбопирину,

Чтобы тушек десять съел,

(А себе-валокордину...)

И накрыть кота периной,

Чтоб под нею пропотел?..

Или пластырь из сметаны

И пилюли из тунца?

Сбилась с ног бедняжка мама,

Потеряла цвет лица...

Непонятно, кто помрёт,-

То ли мама, то ли кот!!!