Ему не спалось. Из-за неплотно прикрытых штор виднелся краешек луны, стыдливо кутающейся в бархат ночи. Тусклые лучи пробивались сквозь ночной туман, игриво скользили по покатому боку старой вазы, лениво перетекали через тумбу у окна, ловко оказываясь на одеяле, ласковым сиянием пробегаясь по волосам спящей женщины.
Некогда темные волосы, теперь превратились в расплавленный жемчуг, сияя в лунном свете, белой кипой разметались по подушке. Морщинки, так заметные днем, ночью почти исчезли, разгладив кожу. Фидес постарела. Все чаще в некогда стремительных движениях проскакивала скованность, в плохую погоду ломило спину, а в хорошую пропадал аппетит.
Да, в такие бессонные ночи он любил вспомнить былое. Нет, его нельзя назвать брюзгой, кричащим на всех углах: «А вот в мое время…!» или хандрящим, медленно угасающим стариком, живущем воспоминаниями. Нет. Виртус считал себя крепким еще мужчиной, с приличным, для его возрастом здоровьем и почти не пошаливающим сердцем. Но порой, глядя на луну, душа словно просыпалась ото сна, томительно потягиваясь где-то в желудке и говорила: «Помнишь, как оно было тогда?..»
И он вспоминал. Крохотная квартирка на первом этаже грязного многоквартирного дома на окраине города, совсем не чета их нынешнем светлому, просторному дому. Серая комната, с невыразительными обоями на стенах, старой кроватью, из которой выскакивали пружины, норовя испортить момент, тонкое одеяло. И ее. Тихие стоны в подушку, мерный скрип пружин. Финальный то ли вскрик, то ли всхлип. Тяжело скрипела кровать под весом двух тел, наконец-то достигших того, о чем так долго мечталось и легкие сны, впервые за годы, приносящие радость и свежесть по утрам, а не боль и усталость.
И он вспомнил светлую комнату, с большим окном, отсутствующей мебелью. Лишь одеяло, расстеленное на полу, коробки вдоль стен с еще запакованными вещами. Ее робкое: «Тебе стоит познакомиться со своим сыном» и слезы, набежавшие на глаза. Его рука легла на ее плоский еще живот, с непонятным трепетом. Слезы набежавшие на глаза. Так много и так мало….
И он вспомнил тепло маленького тельца, тихий требовательный зов крохотного комочка, сжавшегося в колыбели. Первая ниточку седины в ее волосах. Откуда?..
Первая ниточка. С тех пор прошло столько времени… а из-за неплотно прикрытых штор все также виднелся краешек луны, кутающейся в бархат ночи. Тусклые лучи играли на совсем уже седых прядях лежавшей рядом женщины. Виртус поправил сбившееся одеяло на ее плече и прижал Фидес к себе и позволил Морфею утянуть себя в омут сна. А Фидес легко улыбалась в свете луны, вспоминая во сне, как оно было тогда…
просто вот навеяло :) события не имеют реальной подоплеки))
