Наум Коржавин

В ЗАЩИТУ ПРОГРЕССА
1971
(западным левым и московским «славянофилам»)

Когда запрягут в колесницу
Тебя, как скота и раба,
И в свисте кнута растворится
Нерайская с детства судьба.

И всё, что терзало, тревожа,
Исчезнет, а как - не понять,
И голову ты и не сможешь
И вряд ли захочешь поднять,

Когда все мечты и загадки,
Порывы к себе и к звезде
Вдруг станут ничем - перед сладкой
Надеждой: поспать в борозде.

Когда твой погонщик, пугаясь,
Что к сроку не кончит урок,
Пинать тебя станет ногами
За то, что ты валишься с ног,

Тогда,- перед тем, как пристрелят
Тебя,- мол, своё отходил!-
Ты вспомни, какие ты трели,
На воле резвясь, выводил.

Как следуя голосу моды,
Ты был вдохновенье само -
Скучал, как дурак, от свободы
И рвался - сквозь пули - в ярмо.

Бунт скуки! Весёлые ночи!
Где знать вам, что в трубы трубя,
Не Дух это мечется - хочет
Бездушье уйти от себя.

Ища не любви, так заботы,
Занятья - страстей не тая...
А Духу хватило б работы
На топких путях бытия.

С движеньем веков не поспоришь,
И всё ж - сквозь асфальт, сквозь века,
Всё время он чувствует, сторож,
Как топь глубока и близка.

Как ею сближаются дали,
Как - пусть хоть вокруг благодать,-
Но люди когда-то пахали
На людях - и могут опять.

И нас от сдирания шкуры
На бойне - хранят, отделив,
Лишь хрупкие стенки культуры,
Приевшейся песни мотив.

...И вот, когда смыслу переча,
Встаёт своеволья волна,
И слышатся дерзкие речи
О том, что свобода тесна,

Что слишком нам равенство тяжко,
Что Дух в мельтешеньи зачах...
Тоска о заветной упряжке
Мне слышится в этих речах.

И снова всплывает, как воля,
Мир прочный, где всё - навсегда:
Вес плуга... Спокойствие поля...
Эпический посвист кнута.

polina-polinka.livejournal.com/11774.html

Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
звенеть браслетами,
поправлять волосы,
а они чтоб все равно падали,
благоухать Герленом,
теребить кольцо,
пищать «Какая прелесть!»,
мало есть в ресторане -
«мне только салат».
Не стесняться декольте,
напротив, расстегивать
совсем не случайно верхнюю пуговичку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
и бюстгальтеры покупать
только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
легко тянуть деньги -
«ты же знаешь – я не хожу пешком»,
«эта шубка бы мне подошла»…
Не любить ни одного из них.
«И потом в гробу
Вспоминать Ланского».

А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
сшить длинное черное платье,
купить черную водолазку,
про которую Татьяна Толстая сказала,
что их носят те, кто внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
и чтоб это не выглядело нелепо.
Иногда подходить к шкафу,
снимать с полки словарь,
чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
говорить в трубку: «Мне надо закончить статью,
сегодня звонил редактор»,
рассуждать об умном на фуршетах,
а на груди и в ушах чтоб -
старинное серебро
с розовыми кораллами или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете по коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый,
любовь с которым продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили «Высокие отношения».
Чтоб положив книжку
на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне,
он замечал:
Дорогая, ты выглядишь бледной,
сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно.

А иногда просто необходимо быть
холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
чтоб все в офисе показывали пальцем
и так и говорили новеньким:
Она холодная расчетливая сука,
пойдет по трупам.
Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
А вы, девушка, уволены…
«Кажется, я ясно ставила задачу».
Называть красивых секретарш
«дурочками» прямо в глаза.
Не потому что дурочки,
а потому что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
тратить на элитную косметику,
и чтоб золотых карт миллион
с сумасшедшими скидками…
Коллекционировать современное искусство,
развешивать его по голым стенам в кабинете
и в огромной пустой квартире,
где на сушилке на кухне
одна чашка, одна ложка и две табуретки
у барной стойки.
Говорить мужчине: "Жалкий неудачник,
То есть нет – лууууууузер".
Утверждать, что мастурбация - дело всенародное,
и спать с котом, («он же член семьи!»),
которого кормит домработница.

А иногда хочется быть такой своей для всех
в доску.
С короткой стрижкой,
и красить волосы, губы и ногти оранжевым,
и ходить в больших зеленых ботинках,
с индийской сумкой-торбой,
с наушниками в ушах,
с веревочками на запястье,
все время везде опаздывать,
вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание? –
Отвал башки!» И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
не успевать спать,
собираться на Гоа в феврале.
Сидеть в офисе за «маком»,
вокруг чтоб все увешано разноцветными стикерами
с напоминаниями: «придумать подарок Машке»,
«напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
в бассейне и в океане,
портреты собаки – лабрадор (почившей),
и бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем за одноклассником,
который за двадцать лет, представьте,
так и не выкинул ни одного фортеля.
Да еще и мирится со всеми этими
друзьями, вечеринками, транжирством
и немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».

А иногда хочется побриться на лыску
и повязать платочек,
вымыться в бане хозяйственным мылом,
но пахнуть какими-нибудь травками,
полынью там, или мятой.
Научиться молиться, читать жития святых,
соблюдать посты, назвать сына Серафимом,
подставлять, хотя бы мысленно,
другую щеку:
«Ты этого хотел. Так. Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня
- целую».
Излучать доброжелательность,
и чтоб ненатужно так
сиять от унутренней хармонии.
Принести из церкви святую воду в баллоне,
поставить ее в холодильник,
и когда муторно на душе, умываться ею
и советовать мамашам,
что если у ребенка температура,
достаточно просто сбрызнуть,
и чтоб это действительно помогало.

А еще ужасно хочется пойти в официантки,
купить накладные ресницы,
и полное собрание сочинений Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках
флиртовать с посетителями,
чтоб они больше оставляли на чай,
говорить: а вот попробуйте еще «карпаччо»,
уж очень оно у нас замечательное.
Ходить в кино, копить на машину.
Бросить бармена,
закрутить с поваром-итальянцем,
висеть на доске почета,
как работник, раскрутивший максимальное число лохов
на дорогое французское вино,
которое они сроду не отличат от крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
из кофе-машины,
и уже разлюбить греческий салат.

А что мы имеем на деле?
Пока только
черную водолазку.

И все-таки я, рискуя прослыть
Шутом, дураком, паяцем,
И ночью, и днем твержу об одном -
Не надо, люди, бояться!
Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет:"Я знаю, как надо!"
Кто скажет:"Идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!"

И, рассыпавшись мелким бесом,
И поклявшись вам всем в любви,
Он пройдет по земле железом
И затопит ее в крови.
И наврет он такие враки,
И такой наплетет рассказ,
Что не раз тот рассказ в бараке
Вы помяните в горький час.
Слезы крови не солонее,
Дорогой товар, даровой!
Прет история - Саломея
С Иоанновой головой.
Земля - зола и вода - смола,
И некуда, вроде, податься,
Неисповедимы дороги зла,
Но не надо, люди, бояться!
Не бойтесь золы, не бойтесь хулы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет:"Я знаю, как надо!"
Кто скажет:"Всем, кто пойдет за мной,
Рай на земле - награда ".
Потолкавшись в отделе винном,
Подойду к друзьям-алкашам,
При участии половинном
Побеседуем по душами,
Алкаши наблюдают строго,
Чтоб ни капли не пролилось.
"Не встречали - смеются - Бога?"
"Ей же Богу, не привелось ".
Пусть пивнуха не лучший случай
Толковать о добре и зле,
Но видали мы этот "лучший"
В белых тапочках, на столе.
Кому "сучок", а кому коньячок,
К начальству - на кой паяться?!

А я все твержу им,ну, как дурачок :
Не надо, братцы, бояться!
И это бред, что проезда нет,
И нельзя входить без доклада,
А бояться-то надо только того,
Кто скажет:"Я знаю, как надо!"
Гоните его! Не верьте ему!
Он врет! Он н е з н а е т - к а к надо!


А. Галич

Выключи свет,
Оставь записку, что нас нет дома -
На цыпочках мимо открытых дверей,
Туда, где все светло, туда, где все молча;

И можно быть
Надменной, как сталь,
И можно говорить,
Что все не так, как должно быть,
И можно делать вид,
Что ты играешь в кино
О людях, живущих под высоким давленьем -
Но
С утра шел снег,
С утра шел снег;
Ты можешь делать что-то еще,
Если ты хочешь, если ты хочешь...

Ты помнишь, я знал себя,
Мои следы лежали как цепи,
Я жил, уверенный в том, что я прав;
Но вот выпал снег, и я опять не знаю, кто я;

И кто-то сломан и не хочет быть целым,
И кто-то занят собственным делом,
И можно быть рядом, но не ближе, чем кожа,
Но есть что-то лучше, и это так просто;
С утра шел снег,
С утра шел снег;
Ты можешь быть с кем-то еще,
Если ты хочешь, если ты хочешь...



БГ

ЗАПОВЕДЬ

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром свежа!
Стал бы будить тебя некий мужчина.
Это же умонепостижимо!
Благодарю, что не умер вчера.

Проигрыш черен. Подбита черта.
Нужно прочесть приговор, не ворча.
Нужно, как Брумель, начать с "ни черта".
Благодарю, что не умер вчера.

Существование - будто сестра,
не совершай мы волшебных ошибок.
Жизнь - это точно любимая, ибо
благодарю, что не умер вчера.

Ибо права не вражда, а волжба.
Может быть, завтра скажут: "Пора!"
Так нацарапай с улыбкой пера:
"Благодарю, что не умер вчера".

1972

 Жизнь научит смеяться сквозь слезы, 
Жизнь научит бесстрашным быть в страхе, 
Усмехаться в ответ на угрозы, 
Не дрожать, когда лают собаки. 


Жизнь научит любить, кого любишь, 
Ненавидеть, кого ненавидишь, 
Забывать то, чего не забудешь, 
И не видеть того, что видишь. 


Полагать за реальность кошмары 
И во лжи видеть горькую правду, 
Принимать хладнокровно удары, 
Презирать и презренье, и славу. 


Жизнь научит ценить, что теряешь, 
Не жалеть того, что имеешь, 
И прощать то, чего не прощаешь, 
И не верить тому, чему веришь. 


И, командуя, слушать команды, 
И лететь на потерянных крыльях... 
Жизнь научит быть сильными - слабых, 
Жизнь научит быть слабыми - сильных

 

В. Шлахтер 

 

Сонет 146 (Моя душа, ядро земли греховной) Пер. С.Маршака

Моя душа, ядро земли греховной,
Мятежным силам отдаваясь в плен,
Ты изнываешь от нужды духовной
И тратишься на роспись внешних стен.

Недолгий гость, зачем такие средства
Расходуешь на свой наемный дом,
Чтобы слепым червям отдать в наследство
Имущество, добытое трудом?

Расти, душа, и насыщайся вволю,
Копи свой клад за счет бегущих дней
И, лучшую приобретая долю,
Живи богаче, внешне победней.

Над смертью властвуй в жизни быстротечной,
И смерть умрет, а ты пребудешь вечно.

 

Sonnet 146

Poor soul, the centre of my sinful earth,
My sinful earth these rebel powers array,
Why dost thou pine within and suffer dearth,
Painting thy outward walls so costly gay?
Why so large cost, having so short a lease,
Dost thou upon thy fading mansion spend?
Shall worms, inheritors of this excess,
Eat up thy charge? Is this thy body's end?
Then soul, live thou upon thy servant's loss,
And let that pine to aggravate thy store;
Buy terms divine in selling hours of dross;
Within be fed, without be rich no more:
So shall thou feed on Death, that feeds on men,
And Death once dead, there's no more dying then.

 

Ольга Громыко

У бутузов есть маленький носик,
Чтоб совать его там, где не просят,
А еще у бутузов есть глазки,
Чтоб высматривать ими проказки,
А еще у бутузов есть ротик,
Чтоб пихать в него все, что находят,
А еще у бутузов есть уши,
Чтоб родителей ими не слушать,
А еще у бутузов есть ручки,
Чтоб ломать ими разные штучки,
У еще у бутузов есть пузо -
Это главное место бутуза!
А еще у бутузов есть спинка,
Чтобы в лужах валяться как свинка,
А еще у бутузов есть ножки,
Чтоб от мам убегать по дорожке,
А еще у бутузов есть ПОПА -
Вот она им малину и портит.

Im Lichtkleid kam sie auf mich zu
ich weiß es noch wie heut':
Ich war so jung,
hab' mich geniert
doch hab' es nie bereut.

Sie rief mir Worte ins Gesicht,
die Zunge lustgestreut;
verstand nur ihre Sprache nicht;
ich hab' es nicht bereut.

Oh non rien de rien
Oh non je ne regrète rien

Wenn ich ihre Haut verließ -
der Frühling blutet in Paris.

Ich kannte meinen Körper nicht
den Anblick so gescheut
sie hat ihn mir bei Licht gezeigt
ich hab es nicht bereut

Die Lippen oft verkauft so weich
und ewig sie berühr'n
Wenn ich ihren Mund verließ
Dann fing ich an zu frier'n

Sie rief mir Worte ins Gesicht,
die Zunge lustgestreut;
verstand nur ihre Sprache nicht;
ich hab' es nicht bereut.

Oh non rien de rien
Oh non je ne regrète rien

Wenn ich ihre Haut verließ -
der Frühling blutet in Paris.

Ein Flüstern fiel mir in den Schoß
und führte feinen Klang
hat viel geredet nichts gesagt
und fühlte sich gut an

Sie rief mir Worte ins Gesicht
und hat sich tief verbeugt
verstand nur ihre Sprache nicht;
ich hab' es nicht bereut.

Oh non rien de rien
Oh non je ne regrète rien

Wenn ich ihre Haut verließ -
der Frühling blutet in Paris.

Ну и ветер же сегодня, шумит и завывает за окном


О, как безумно за окном
Ревёт, бушует буря злая,
Несутся тучи, льют дождем,
И ветер воет, замирая!
Ужасна ночь! В такую ночь
Мне жаль людей, лишённых крова,
И сожаленье гонит прочь —
В объятья холода сырого!..
Бороться с мраком и дождем,
Страдальцев участь разделяя...
О, как безумно за окном
Бушует ветер, изнывая!

А. Блок

Aillin (Алина Кулаковская) цикл стихотворений
I

Beth - Береза

Я начинаю свой путь в белых одеждах. Я девственно чиста, у меня светлые волосы и ясно-зеленые глаза. Мои белые руки на фоне синего неба - первая песнь весны Природы, она смотрит через меня своими зелеными глазами и улыбается.

Будь со мной, и никто не причинит тебе вреда. Я уничтожу твоих врагов, выжгу их злые души до последней щепки. Я обниму тебя и мы все начнем сначала. Все, что было до этого, не будет иметь смысла, если ты того захочешь. Сегодня все дороги открыты перед тобой.

Иди ко мне, - протягиваю руки, - вот я стою.

Luis - Рябина

Я - твой меч священный и щит,
Твоя кровь, что струится по теплым венам,
Твоя душа, что дрожит на ветру - он тихим волынкам подобен.

Слушай багряный ветер своей души -
Он знает силу и мудрость, и путь ему ведом,
Путь найдя, пусть душа пребывает в таинственном доме.

Моя кожа - цвета закатного солнца,
Я рассвет девяти ночей,
Я огонь девяти лучей,
Я священная нить,
Что нас связывает воедино,
Я творец и картина,
Я тайна -
Девяти тысяч снов,
Я память -
Девяти тысяч слов,
Произнесенных тобой в девяти королевствах.
Что ты хочешь спросить?
Я есть жизнь - мне все тайны известны.

Читать далее...