Южные города |
|
Без заголовка |
|
Ажурный пуловер с рукавами три-четверти |
Белый ажурный пуловер связан спицами № 3 из 290 гр пряжи белого цвета.
Плотность вязания 10 х 10 см = 30 петель х 37 ряда.
Справочник – Как читать схемы вязания из японских журналов?
Метки: кофты |
Потрясающее видео нашей Земли с борта МКС |
|
Женские тапочки-носочки-следочки |
Девочки, нашла схемку вот к таким гламурненьким домашним тапочкам (они же носочки, они же следочки) в свежем мартовском выпуске аргентинского журнала NUBE за 2012 год. Всё описание на испанском.
УЖЕ НАЧАЛА ВЯЗАТЬ!!! КТО СО МНОЙ???
Метки: мелочь вязаная |
Koukei Kojima (Япония) |
|
запомните ее навсегда |
Посмотрите на эту женщину и запомните ее навсегда!
Недавно, в возрасте 98-и ле…т умерла женщина по имени Ирена Сандлер. Во время Второй мировой войны Ирена получила разрешение на работу в Варшавском гетто в качестве сантехника/сварщика. У неё были на то "скрытые мотивы". Будучи немкой, она знала о планах нацистов по поводу евреев. На дне сумки для инструментов она стала выносить детей из гетто, а в задней части грузовичка у неё был мешок для детей постарше. Там же она возила собаку, которую натаскала лаять, когда немецкая охрана впускала и выпускала машину через ворота гетто. Солдаты, естественно, не хотели связываться с собакой, а её лай прикрывал звуки, которые могли издавать дети. За время этой деятельности Ирене удалось вынести из гетто и, тем самым, спасти 2500 детей. Её поймали; нацисты сломали ей ноги и руки, жестоко избили.
Ирена вела запись имён всех вынесенных ею детей, списки она хранила в стеклянной банке, зарытой под
деревом в её заднем дворе. После войны она попыталась отыскать всех возможно выживших родителей и воссоединить семьи. Но большинство из них окончило жизнь в газовых камерах. Дети, которым она помогла, были устроены в детские дома или усыновлены. В прошлом году Ирена Сэндлер была номинирована на Нобелевскую премию Мира. Она не была избрана. Её премию получил Эл Гор - за слайд-шоу по всемирному потеплению... А в этом году премию получил Барак Обама за свои предвыборные обещания. Я вношу свой маленький вклад, пересылая Вам это письмо. Надеюсь, Вы поступите так же. Прошло 65 лет со дня окончания Второй Мировой войны в Европе. Это электронное письмо как цепочка памяти - памяти о шести миллионах евреев, 20-ти миллионах русских, десяти миллионах христиан и 1900 католических священниках, которые были убиты, расстреляны, изнасилованы, сожжены, заморены голодом и унижены. Это послание предназначено сорока миллионам людей. Помоги нам распространить его по всему миру.
Аминь.
http://demetrych.livejournal.com/84700.html#cutid1
Серия сообщений "мои евреи":
Часть 1 - про тетю Мину
Часть 2 - Ах, идиш!
...
Часть 18 - скоро песах!
Часть 19 - вот тебе и шаинский!
Часть 20 - запомните ее навсегда
Часть 21 - бабий яр
|
Мерлин Монро, фотосессия 1958 года |
|
Домашние пушистые психологи))) |
|
Красота по-индийски |
|
Красавицы Востока / Zeng Hao |
|
Её Величество Музыка |
|
Солнечная система |
В правом верхнем углу можно выбрать дату и посмотреть расположение планет на конкретное число.
Метки: любопытное |
Танец Гион Коута |
Метки: япония |
Носитель идей |
День синтезирует страх
Свет причиняет мне боль
На пересохших губах
Лёгкий привкус сомнений
Где-то в моих проводах
Сломанный кем-то пароль
Пробует доступ открыть
Из других измерений.
Саморазрушение до конца
Я знаю точно
Ты не вспомнишь моего лица
Сегодня ночью.
Саморазрушение - мой удел
Тебе не страшно
Ты исполнишь всё, что я хотел
Со мной опасно.
Точно отмеренный путь
Знаки на тёмной воде
И невозможно свернуть
На маршрут покороче.
Тем, кто не может уснуть
легче забыть о судьбе
Проще рассеять обман
Разрушающей ночи. \ Р.Рябцев
|
Художник Ricardo Sanz |
|
Что хочет женщина? |
Метки: ^_^ |
АкварельноЛотосовое. |
|
Предсмертное письмо Габриэля Гарсии Маркеса |
|
Коты художницы Celia Pike |
|
Тайю и Ойран - основные различия |
Тайю и Ойран - высокоранговые проститутки в Японии до начала 20 века (до запрета проституции). Отличить их от гейш можно по более интенсивной косметике, поясу всегда завязанному спереди и гораздо более высоким прическам. Тайю и Ойран также одеваются более ярко, нежели гейши (хотя майко одеваются не менее ярко).
тайю:
Метки: япония |
OIRAN/TAYUU, old photos |
Метки: япония |
Фото лошадей |
|
Karl Bang |
|
Наказанные Богами (античная мифология) |
|
Высказывания индейцев |
|
24. Чистильщик поясов |
|
Дежурный ангел |
Дежурный ангел мне явился ночью,
Я не спала, я у окна сидела,
Он обратил ко мне святые очи
Ну, как живешь, что спела, что не спела?
Он крылья положил на стол устало,
Я крепкий кофе гостю подогрела,
Он пил, а я, дни прошлые листая,
Его глазами на себя смотрела.
Он пил, а я, дни прошлые листая,
Его глазами на себя смотрела.
Потом в ответ легко и беззаботно
Ему сказала - "Все, мой друг, прекрасно!
Милы друзья, не в тягость мне работа,
Прилежна дочь и муж со мною ласков".
"А я - то думал.. - он вздохнул печально,
Потертый нимб надел и поклонился,
В который раз счастливую встречаю,
И снова опыт мой не пригодился.
В который раз счастливую встречаю,
И снова опыт мой не пригодился.
И улетел властитель всех бессониц,
Неся на крыльях призрачное счастье,
Чтоб растревожить звоном колоколец
Того, кто окна открывает настежь.
Я дверцу в клетку, где душа, как птица,
Спасителю ночному не открыла,
И как могла ему я повиниться,
Что в этой жизни я недолюбила?
Дежурный ангел мне явился ночью,
Я не спала, я не спала, я не спала...
И.Резник
Метки: colors |
Образ Рафаэля Санти в живописи |
Метки: картины |
Серебряный кот |
О, странная прихоть, - серебряный кот!
Куда ты уходишь и кто тебя ждет?!
Зачем ты остаться не хочешь?!
Он в воздухе чертит таинственный знак
когтистой серебряной лапой
и тихо мурлычет мне: "Пусть будет так..."
Чтоб лучики не поцарапать,
он когти втянул и выходит в окно
сквозь плотно закрытые рамы
по лунным лучам, чтобы слиться с луной,
чтоб стать со светилом как будто одно, -
но уши кошачьи видны все равно,
как фрески в разрушенных храмах...\ Колегова С.В., Шенько H.В.
Метки: colors |
Боги (античная мифология) |
Метки: античность |
Грации |
Метки: античность |
Богини (античная мифология) |
Метки: античность |
Древнегреческие музы |
Метки: античность |
23. Что бывает, когда лезешь куда не следует |
Наступала весна. Ветер все еще порывисто дул, но стал влажным и теплым. На Нурити всегда так: мы скинули теплые плащи, но деревья стояли еще словно мертвые, а трава дремала под землей – ждали дождя.
Но мы чувствовали – что-то набухало и назревало, знали – в какой-то удивительный прекрасный день весна прорвется блистательным водопадом, каскадом синевы, зелени и птичьеголосого звона.
И вот это совершилось!
Я словно проснулась от долгой зимней спячки. Я бегала по улицам города как безумная, радостно вопя и возбужденно поздравляя знакомых и не совсем знакомых.
– С весной, с весной тебя, Рэкса, – отвечали бедняки.
Весна – это надежда на то, что будет лучше, чем вчера, это когда знаешь, что не надо мерзнуть в холодных стенах и понимать, что следующий день может оказаться последним. Весна – это то, ради чего выжили зиму.
Олеко смеялся назвал это весенней лихорадкой.
– С молодой весной, Тигриный Глаз!! – кричали мне знакомые мальчишки и девчонки.
Мне было семнадцать и три ралнот[29], и я, забыв обо всех невзгодах и трудностях, радовалась жизни.
Погода стояла прекрасная, деревья в нежной сине-зеленой дымке молодых листьев радовали глаз, светило Нурити своими теплыми лучами согревало тело и душу, а птицы старались перещеголять друг друга в звонкой трели – что может быть чудесней для прогулки по обновившемуся воспрянувшему от зимы городе. Но мой приятель был молчалив и хмур. Я не пыталась его расспрашивать, знала по себе, до чего надоедают вопросы, когда не хочется говорить.
Так в молчании мы дошли до конца улицы, завернули налево. Я стала подумывать, не пора ли мне уйти, у человека свои проблемы.
Мимо пролетел паренек.
– Привет, Олеко, Тигриный Глаз! – крикнул он, резко затормозив.
– Привет, Рубаха! – бодро воскликнул Олеко, словно и не было мрачных мыслей.
Рубаха – малоречивый друг неугомонной Зус. Они были поразительно похожи внешне, что поначалу я приняла их за брата и сестру, но в отличие от Рубахи Зус говорила за них двоих, а он только молчаливо улыбался ее словам и согласно кивал.
– Так сегодня вечером? – деловито осведомился Рубаха, тряхнув соломенными волосами.
Олеко утвердительно кивнул и мальчишка побежал дальше. Мой маленький вождь продолжил молчание. Тут я не выдержала:
– Вы собираетесь сегодня вечером?
– Да... да-да, – машинально ответил он, потом, очнувшись от своих мыслей, виновато улыбнулся. – Если хочешь, приходи.
Я не замедлила воспользоваться приглашением, но немного обиделась – меня чуть не забыли.
У Олеко я не встретила Тару, хотя, насколько я знала, она не пропускала ни одного вечера в компании. Мне хотелось спросить о ней Олеко. Его лицо перестало сохранять хмурое выражение, но я-то знала, что его что-то тревожит, и не решалась вмешиваться. К тому же я была на него сердита.
– …А Лемон сюда приходит? – поинтересовалась я как-то у Тары. – Я пару раз о нем слышала, но еще ни разу не видела.
– Он раньше часто здесь бывал, сейчас занят. Он приходил как-то раз, – Тара сощурила лучистые глаза и по-доброму улыбнулась, – но ты его действительно не видела. Лемон должен через несколько дней вернуться.
– А правда у него странная внешность?
– Кто тебе сказал?
– Арнык…
– Ну, – как-то неуверенно произнесла Тара и пожала плечиком, – можно и так выразиться. Сама увидишь…
Мне вспомнилось, как в один из вечеров Олеко подошел ко мне. Рядом с ним находился стройный мальчик со светлосалатовыми, почти лимонными, волосами, глазами цвета сочного изумруда на подвижном очень красивом лице.
– Рэкса, – сказал Олеко, – знакомься, это мой лучший друг.
– Привет, – сказал лучший друг, – я – Лемон.
Так вот ты какой, таинственный Лемон. Он смотрел мне прямо в лицо своими большими продолговатыми глазами. Я смутилась, он мне сразу не понравился.
Лемон был прелестен, как девушка. Чуть узкое, высокоскулое лицо, обрамленное слегка вьющимися локонами, короткий прямой нос и красиво очерченные губы – более лучшего образца я не видала. Мы немного поболтали, но я неважная собеседница, да и он оказался несловоохотлив. Из нашего недолгого разговора я поняла, что он очень умен, проницателен, скрытен, но до ужаса обаятелен и остроумен, словом, неплохим; в последнем я и не сомневалась – нехороший человек не мог быть лучшим другом Олеко…
Я увидела четкий профиль Лемона, бесстрастно взирающего на взъерошенного Арныка, который что-то доказывал ему жарким шепотом, подпрыгивая на тонких ногах и едва не брызгая слюной, но тот оставался невозмутим его бурной жестикуляции, лишь иногда лениво отстраняясь и дергая губами, обнажая зубы точь-в-точь, как шухр.
Лемон перевел взор своих продолговатых глаз шухра на меня и улыбнулся, склонив голову для приветствия. Я сделала вид, что улыбнулась в ответ. Воспользовавшись тем, что Арнык отвлекся на меня, Лемон отошел к Олеко. Теперь он ходил за вождем, бдительно охраняя спокойствие друга от моих посягательств.
Чуя, что Арнык собрался переключиться на меня, я поспешила подсесть к Зус – немного легкомысленной, но хорошей собеседницей. Я никогда не отличалась общительностью, но она меня разговорила. Удивительно.
– О чем они говорят? – спросила я просто так, кивнув на группу что-то обсуждавших мальчишек. Среди них я приметила высокую фигуру Рубахи.
– Они решили ограбить одного сыса, – беспечно махнула рукой Зус.
– Что?! – ужаснулась я: мои друзья хладнокровно замышляют ограбление и с деловым видом разрабатывают план.
– Ты не разболтай кому, – предупредила Зус. – Я тут сама не должна быть, но увязалась за Рубахой.
Я отмахнулась от нее и подсела поближе.
– ...Значит так, Риз проползает в отверстие, открывает нам дверь и отвлекает шухров.
– Понятно, Олеко, – подал голос маленький худенький мальчишка. Я его тотчас узнала.
В одну из моих прогулок, мне еще не довелось знать Олеко, я увидела мальчишку с черными глазами и лохматой головой, одетого в тряпье, – Риза. Он боролся с бездомным шухром, отнимая у него кусок зины[30]. Я поразилась бесстрашию мальчика: дикие и бездомные шухры злобны и очень агрессивны, хотя если их не тронешь, они не набрасываются. Даже одомашненный шухр не особенно дружелюбен. Шухр рычал, тянул на себя зину, но попыток пустить в ход острые зубы и когти почему-то не предпринимал. Мальчишка был настолько смуглым (или грязным), только белки глаз сверкали да зубы, когда он огрызался на шухра. В конце концов шухр все же перетянул зину и удалился с трофеем. Я тоже поспешила уйти – мальчишки не любят свидетелей их поражения; в таких случаях они могут стать не менее агрессивны, чем шухры.
– Нижнее окно открыто – хозяева надеются на шухров, – продолжал Олеко, – залезаем, собираем и уходим. Не жадничать, берем сколько необходимо. В случае провала Риз натравливает шухров на наших преследователей. Все понятно?
– Ага, – ответили маленькие злоумышленники.
– Вы собираетесь грабить? – спросила я Олеко как бы между прочим, Лемон тактично отошел. – Ты не боишься, что шухры покусают Риза?
– Он специалист-кваши по шухрам, наш Риз. Все шухры поголовно любят его или терпят. А почему, он и сам не знает.
– У тебя нет ки? – гнула я свое. – Я дам.
– Нет, Тигриный Глаз, немного у меня есть, к тому же весна – можно подзаработать.
– Тогда для чего ограбление?
– Понимаешь, Рэкса, сейчас мне нужно ки, много ки.
– Почему? – я выступала как обвинитель, хотя знала, что, как и Зус, была здесь лишней, но уже не могла остановиться. Олеко оправдывался, я даже не понимала почему – он мог просто послать меня к чуме, как порой он и поступал, если ему кто-то слишком надоедал.
– Тара всплыла.
– Что? – не поняла я.
– Она попалась, когда обчищала пояс сыса. Ее посадили.
– Что делать?
– Чтобы высвободить ее из тюрьмы, требуется много клан.
– А если собрать с ребят понемножку.
– Вот, – Олеко показал мне тусу, – тут и близко нет к трети.
– А почему мне никто не сказал? Тара – мой друг! – возмутилась я. – Ты нехорошо поступил, Олеко.
– Прости, Рэкса, я не подумал. У тебя большая семья и... – он виновато склонил голову.
Я припомнила, каким путем мне достались ки и каким смятенным чувством он сопровождался, и ничего не ответила. Ради друга он готов на кражу, рискуя попасть за решетку, не из-за голода, а из-за дружбы, верности, а я его упрекаю...
...По улице в направлении рынка шла Тара, стремительная, легкая, высоконогая. Мне никогда не быть такой и не потому, что она стройная, а я громоздкая, а в силу того, что это была ее натура, состояние души.
– Ты на рынок? – уточнила я. – Тогда нам по пути. Ты за чем?
– Я за ки, – ответила Тара. – Если хочешь, давай вдвоем. Или у тебя еще много ки?
Денег никогда не бывает много, но ее предложение меня смутило. Тара это почувствовала и немного отстранилась.
– И как ты еще со мной, воровкой, разговариваешь? – усмехнулась девочка.
– У меня нет к тебе презрения! – жарко воскликнула я. – Ни к тебе, ни к кому-либо из ребят. Вы все намного чище и благороднее меня. Воровство для вас – не просто источник существования, но и словно возмездие, протест сыс. Вы понимаете, что воровство – это неблагородное дело, иначе не предпочитали добывать ки работой, но по настоящему вы не осознаете, что вы воруете. Для меня же все иначе...
– Я понимаю. – Ирония исчезла в тоне Тары. – Ты хочешь сказать, что тебя мучит совесть, а меня нет.
– Я не об этом! Просто ты знаешь, что ты не виновата, ты это чувствуешь. А я в себе это не чувствую.
Тара, в отличие от тебя меня не мучит совесть. Наверно, потому, что ее у меня нет.
На рынке мы разминулись: я пошла по своим делам, она – по своим.
Я покупала булочки с румяной корочкой, когда заслышала, как за моей спиной одна тетка говорила другой:
– Ты что стоишь? Там почтенный гражданин поймал воровку. Такая молоденькая, а уже... Вот сукопа! Пойдем, поглядим. Вот сукопа! И куда ловцы смотрят...
Я бросила булочки и побежала вслед за тетками. Я почему-то была уверена, что это Тара и, к сожалению, оказалась права. Ее крепко держал зрелый нуритянин, вцепившись в ее тонкие изящные руки, и благим сквернословием призывал страж порядка.
– А стоит чуть обвесить, они тут как тут, – возмущенно посетовала торговка на медлительность стражи порядка.
Я раздвинула теток и набросилась на сыса. С нами двумя он справиться не смог и выпустил Тару. Я в свою очередь отпрыгнула назад и угодила прямо в руки стражника, появившегося совсем для меня не кстати. Сыса я не боялась, но вид солдата, вооруженного энергохлыстом, напомнил мне ловца на заработки. Мое сознание помутилось, и я начала бешено биться в его руках. Тара завизжала и, очевидно, бросилась на выручку, потому что хватка ослабла, и я, еще раз дернувшись, вырвалась.
– Рэкса! Беги! Беги не оглядываясь!!
Пронзительный тарин вопль стегнул по мне бичом, и я понеслась, не видя вокруг себя ничего и слыша лишь сумасшедшие удары сердца. Наконец я остановилась, задыхаясь, приходя в себя. Надо узнать, что с Тарой, она умчалась в другую сторону. Я решила немного выждать.
Когда я увидела Леху, идущего со стороны рынка, я на всякий случай спросила:
– Ты не видал Тару? Как она?
– Видал, все в порядке.
Лехе не зачем было меня обманывать. Он встречал Тару, но утром, до рынка... А я-то сразу успокоилась...
– Я пойду домой, Олеко, – засобиралась я, – уже поздно.
– Я провожу тебя.
– А твои гости?
– Какие же это гости? – рассмеялся Олеко. – Это не гости – это друзья.
Почему я всегда невольно трепетала перед тьмой? Я не считала себя трусливой, но тьма, как и космос, страшила меня. Я не любила смотреть на звезды, они не тянули меня – они находились в холодной тьме, дорога к ним вела через черную мглу.
Но с Олеко я не боялась ничего, почти ничего.
– Звездной ночи, сын тьмы, – сказала я на прощание Олеко.
Чтобы убедиться, что с финансами у нас пока проблем нет, перед сном я мимоходом заглянула в коробку, где хранились ки. На дне лежало всего лишь несколько монет. Так всегда – когда чего-то в изобилии, кажется, что это долго не кончится. "Странно, мне казалось, что хватит на дольше. Не рассчитала. Ну, ничего, – успокоила я себя, – этого хватит, протянем, поголодаем, а там, глядишь, и работа подвернется".
Я растянулась на тюфяке, рядом посапывала Офелия. "Милая моя. Был бы доволен мной отец?" – спросила я себя и тут же ответила: "Надеюсь, что да". Правда, я не совсем хорошо поступила, но мне неважно – главное, с семьей и твоим кораблем, отец, все в порядке. Кстати, корабль... Через неделю истечет срок припарковки моего космолета! Я должна раздобыть нужную сумму, чтобы оплатить стоянку. Почему же осталось так мало ки?..
Лишь позже было выяснено, что в то время как наша полуголодная семья экономила каждую монетку, негодная младшая сестренка таскала ки на покупку себе лакомств. Как я разозлилась, когда узнала о Лириных поступках. О, это слабо сказано! Меня трясло от бешенства, я рвала и метала. Наверно, я не так бы злилась, если бы ки были добыты честным путем. Но я стала воровкой, в то время как она... Она не смела их тратить, по крайней мере на такое...
Наутро я встала чуть свет (О, Нурити, ты видишь – я не виновата!), отправилась к Олеко. И если он удивился, увидев меня, то не подал вида.
– Олеко, можно мне с вами?
Он нахмурился:
– Зачем?
Стоявший рядом Лемон тоже был недоволен, скривил свой красивый рот, отвернулся.
– Мне надо заплатить за стоянку корабля, – сказала я.
Лицо Олеко мгновенно разгладилось.
– Я думал, что ошибся в тебе, решив, что ты стала охотчицей за легкой добычей.
Я ею и стала.
– Зачем тратить ки на ненадобный корабль? – удивился Лемон.
Но Олеко знал, что значил для меня отцовский космолет и успокаивающе похлопал друга по плечу.
– Эй, ребята, все готовы? – крикнул вожак.
Ему ответили, и мы пошли: Риз, Олеко, Лемон, Рубаха, Арнык и я.
В предутренней дымке казались нереальными наши действия, словно во сне. Тонкий и гибкий Риз проскользнул в отверстие забора с частыми витиеватыми узорами. Послышалось ворчание шухров. У меня екнуло сердце: вдруг эти шухры особые, неподдающиеся таланту Риза, и загрызут его, – но все стихло. Вскоре Риз открыл нам калитку в задних воротах. Я тихо ахнула – мы подходили к дому Катруни.
– Ты чего? – шепнул Олеко.
– Я знаю хозяев дома.
– И?
– Ничего хорошего о них не могу сказать, – сморщилась я.
Олеко усмехнулся.
Риз остался с шухрами, остальные осторожно влезли через незапертое окно внутрь и разбрелись по первому этажу, двигаясь бесшумно, но быстро – занимался рассвет. Много мы не собирались брать: в основном для Тары, и если повезет, заодно на лекарство больной матери Рубахи, Арныку – для друга-паралитика. Лемону я не знала для чего.
В поисках клан я сразу проскользнула в кладовую-кухню. Мне повезло – в углу закутка я заметила скромно стоящий большой сундук. У нас дома когда-то был такой и я знала один секрет. Замок автоматически защелкивался, когда захлопывалась крышка сундука, и под дном в его полой ножке хранился запасной. Мама держала в нашем сундуке сладости, и я пользовалась узнанным случайно его секретом, пока меня не поймали с поличным...
Мои знания не понадобились, сундук был заперт, но в замке почему-то торчал ключ. Я надеялась, это тот ключ и не приманка. Я тревожно огляделась, меня не покидало ощущение, что я не одна в комнате или кто-то уже был здесь. Я глубоко вздохнула, несомненно, я слишком нервничаю.
Я не зря надеялась и в следующее мгновение открывала крышку. На дне лежали тусклые мешочки с ки. Я смотрела на них – стоило только протянуть руку и взять – но не могла шевельнуться. Я шла сюда, полная решимости, а сейчас моя смелость вся улетучилась. Я, не отрываясь, смотрела на тусу. Они нужны мне, нужны! Ах, каким легким, оказывается, было то первое мое воровство, когда все сделал Олеко. И как трудно самой! Ох, уж это воспитание Снежаны! "А накормит – воспитание, Рэкса? Твоя невинная душа и непорочная совесть?" – спросила я. "Зачем тогда пришла. Попросила бы Олеко – ему терять нечего – он уже плохой мальчик, он бы и тебе принес. Он добрый", – глумилась я над собой.
Это моя жизнь, и все останется на совести Рэксы Крайт. Я наклонилась и быстро, словно обжигаясь, набросала несколько тусу в сумку, и хотела позвать друзей, как услышала шаги – не легкие, осторожные движения ребят, а тяжелые уверенные – хозяина. Он приближался к кладовой, я беспомощно огляделась – прятаться было негде. Вот уже скрипнула дверная ручка, мне ничего не оставалось, как залезть недолго думая в сундук, осторожно прикрыв за собой крышку.
Я тревожно прислушивалась к шагам, но удары сердца отдавались в моих ушах, почти заглушая звуки извне. На кухне нуритянин с шумом выпил налитую в стакан жидкость, удовлетворительно крякнул и подошел к сундуку. Тут я обмерла, вспомнив, что оставила ключ в замке. Сердце мое бешено стучало словно у загнанного шухра, и мне казалось, что его удары слышны и за стенками сундука.
Звуки шагов хозяина стали удаляться в направлению к выходу, и я уже было вздохнула с облегчением, как вдруг раздались удивленный вскрик хозяина, когда он, поспешив назад, облокотившись о сундук, обогнул его, завозился где-то за ним, затем ругань – в комнате оказался еще кто-то прячущийся от хозяина. Неужели кто-то из наших? Мои нервы были на пределе, и злобный удар хозяина по крышке сундука прозвучал для меня ядерным взрывом. Затем голоса смолкли – присутствующие ушли.
Я перевела дух и толкнула крышку сундука, еще, потом отчаянней. Она не поддавалась.
Я была заперта.
Можно представить, что я почувствовала в тот момент!! Мысли лихорадочно пронеслись в голове, а отчаяние предлагало бесполезно толкать крышку.
Я втянула воздух, пытаясь остановить панику. Что же делать? Стало жарковато. Я боялась и в то же время хотела поднять шум. Но я не могла.
Я не могла представить себе стыда, когда откроют сундук и в нем увидят меня Катруня и ее напыщенные родители, хотя по "старой дружбе" они, возможно, отпустили бы меня. Я готова на избиение и попасть в тюрьму, и даже на смерть! но я не могла испытать позора!
О, гордая, гордая Рэкса Крайт, как часто твоя гордость мешала тебе!
Не знаю, как долго я просидела в оцепенении, не решаясь ни на что, – казалось, прошли часы, хотя скорее несколько минут. Я стала задыхаться – не хватало воздуха. Вот и хорошо, подумала, вот и решение...
Неожиданно, словно проснувшись, я услышала резкий звук отпираемого замка. Я сжала свое сердце в кулак и стиснула зубы.
– Эй, выходи! – услышала голос.
Я поднялась. Передо мной стоял Симут – мой заклятый враг – с ключом в руке. Я сделала отчаянное лицо, его насмешки даром не пройдут.
– Чего стоишь? Давай быстрей, вдруг хозяин вернется, – казалось, он не узнавал меня. По его до уродливости некрасивому лицу ничего не было видно.
Я поспешила выбраться, ожидая подвоха, но Симут лишь закрыл сундук и проводил меня до окна.
– Иди быстрее. – Он бесстрастно взглянул на меня маленькими мутными глазками. – Риз еще придерживает шухров. Пока.
Через полсекады[31] я очутилась возле друзей, они ожидали меня у дома в кустах.
– Я уж думал, все, пропала Тигриный Глаз, – проговорил Рубаха.
Я хмуро молчала.
– Нет, Симут делает, что обещал, – сказал Лемон.
– Что?! – воскликнула я: он знал Симута, а тот ему еще что-то обещал?
Но Лемон понял меня по-другому.
– Ну скажи мне, Тигриный Глаз, зачем ты залезла в сундук? Не могла спрятаться в другом месте?
– Я была вынуждена.
– Мы не могли понять, где ты, и если бы не Симут, который все видел, так бы ты и осталась жить в этом сундуке.
– Неудачная шутка, – буркнула я, возмущенная: что это он принялся меня распекать? Я посмотрела на Олеко, но Олеко молчал.
– Хороши шутки! Ты не представляешь, как мы испугались за тебя и как рисковал Симут, стаскивая ключ от сундука из-под носа у чуть задремавшего хозяина.
"Кто ему это сказал? – изумленно подумала я. – Ключ торчал в замке! Если бы хозяин заметил и вытащил его из замка, я услышала бы. Милый Симут, так вот кто, оказывается, прятался в кладовке и привлек внимание, все испортив. Может рассказать тебе, Лемон, как Симут хотел обокрасть своего благодетеля, прикрывшись нашим ограблением".
– Я премного благодарна, – сухо молвила я, посмотрела в прелестное лицо мальчика. – Кстати, откуда ты знаешь Симута?
– Он помогал нам в этой операции, – сказал Лемон, – и к тому же он – мой брат.
________________________________________
[29] – девять с половиной лет
[30] зина – съедобное вещество, в разведенном виде – мягкое и довольно питательное, в сыром – жесткое и твердое
[31] полсекады - около 15 секунд
|
О МУЗЫКЕ |
Метки: музыка |
Лошади Сюй Бэйхуна |
Метки: лошади анималс |
Гейши и юдзе. Художник Haruyo Morita |
Есть такой чудесный художник - Haruyo Morita, японских красавиц рисует. Но его работы нуждаются в комментариях.
(все превью кликабельны)
Это не царицы-сёгуницы, как мог бы подумать европеец. Это юдзё, то есть женщины, торгущие сексуальными услугами. Подчеркну: не столько СВОИМ телом, сколько тем, что они способны сделать с телом клиента...
В чем главное визуальное отличие юдзё от гейши? Всё предельно просто: в поясе.
Юдзё - это единственный тип японских женщин, у кого пояс завязан СПЕРЕДИ. Это объясняют тем, что, дескать, при ее профессии завязывать-развязывать приходилось часто... но я думаю, дело в другом. Перевернуть узел оби на спину - одно движение; дело же явно в знаке профессии.
Разумеется, не все юдзё были столь богаты, что могли позволить себе такой наряд. Эти высшей категории - таю.
Любопытно и непривычно для нас, что юдзё имела полное право на свободный и подчас строптивый нрав, могла отказаться иметь дело с клиентом... То есть в Европе мужчина, устав от своенравной жены, шел к проститутке, чтобы гарантированно получить покорность, а японец поступал прямо наоборот. Благосклонность таю надо было завоевывать %)
Теперь о гейшах и майко. Как уже, кажется, хорошо известно, занятия гейши - чайная церемония, танцы, музицирование и так далее. За эротическими услугами - не к ней! Единственное исключение - церемония мидзуаге (лишение девственности), которая, впрочем, была скорее обрядом. Статус майко - гейши-девственницы - столь же ясно маркируется поясом, как и статус юдзё. Концы пояса майко всегда свисают свободно:
И вот несколько гейш. Обратите внимание на длинное хикидзури - кимоно для танцев. Такие кимоно изготавливаются и в настоящее время, поскольку танцуют гейши, как вы понимаете, и до сих пор.
Кому мало - ссылки на посмотреть и почитать:
галерея Haruyo Morita (там еще и хейанские дамы, а также просто красавицы)
статья "Гейши и юдзё" и комментарии к ней
Дополнено:
+7
|
Романтичная Корея Дер Джен |
Метки: восток картины |
22. Легенда о Грэ Блу |
|
Chen Shu Fen |
Метки: картины восток |
Японские гравюры к началу сезона цветения сакуры |
Метки: япония картины |
21. Вольному – воля |
|
ТАНКА (буддийское искусство) Н.Дудко |
Метки: картины восток |
Работы Андреевой Н.В. |
Метки: индия картины |
Гюстав Доре |
Поль Гюстав Доре (6 января 1832, Страсбург — 23 января 1883, Париж) — французский гравер, иллюстратор и живописец. Доре так и не получил художественного образования, но проводил время в Лувре и Национальной библиотеке, изучая картины и гравюры. Иллюстрировал Библию и "Божественную комедию" Данте.
http://dore.artpassions.net/
http://www.doreillustrations.com/
1
Метки: картины |
20. Странные люди |
|
19. Офелия, Офелия... |
|
18. Лючия |
|
О Японии. Собрание ссылок |
Метки: япония |
17. Воровка |
|
16. Новые друзья |
|
15. Таверна "Руба" |
|
14. Когда хочется есть |
|
ЧАСТЬ 2. СЫН ТЬМЫ |
|
12. Марыся |
|
11. Первые бедствия |
|
10. Товарищ, мы едем далеко... |
|
9. Месть |
|
8. День рождения Катруни |
|
7. Нуритянка |
|
6. В гостях у Рощиных |
|
5. Неприятности |
|
Индийские картины |
Метки: индия картины |
4. Учебный день |
|
3. Офелия и Лира |
Метки: рэкса тигриный глаз |
Китайский художник Сюэ Мо |
Метки: картины восток |
2. Немного о нуритянах |
Метки: рэкса тигриный глаз |
Рэкса Крайт |
Метки: рэкса тигриный глаз |
Музыка свирели |
Метки: colors |
У каждого своя правда... |
|
Страницы: [1] Календарь |