Суад "Сожженная заживо"
Книга от которой я была в шоке, книга, которая не оставит равнодушным. Советую всем.
Эта книга, записанная по рассказу Суад (имя вымышленное) французской журналисткой Мари-Терез Кюни, вышла на Западе на 27 языках и произвела эффект, сравнимый с инвективами недавно скончавшейся итальянской писательницы Орианы Фаллачи, которая со всей мощью своего темперамента и лексики писала о бесправном положении женщин-мусульманок (например, о публичной казни во время правления талибов в Афганистане трех девушек, осмелившихся посетить подпольную парикмахерскую). Но это был все же взгляд со стороны. Суад рассказывает о себе - а для этого нужно было преодолеть страх и стыд.
Пару месяцев назад в печати появилось интервью с одной из бывших наложниц бен Ладена. Его стража схватила девушку в ресторане, где она ужинала с другом, и доставила хозяину. Из-за страха она исполняла все его прихоти, при том, что каждый вторник и четверг он ее бил. Но в один прекрасный день бен Ладен объявил, что встретил другую, а ее отпускает с миром, мехами и бриллиантами. Сказка из "Тысячи и одной ночи".
История, изложенная в книге "Сожженная заживо", (М.: Рипол классик, 5000 экз.) тоже заканчивается сравнительно благополучно, но сама по себе она так ужасна, что кажется неправдоподобной.
"Я девушка, - начинает Суад свой рассказ, - а девушка должна идти быстро, низко опустив голову, словно она считает шаги. Глаза ее не должны подниматься, не уходить вправо и влево от дороги, потому что, если вдруг встретятся с глазами мужчины, вся деревня сочтет, что она шармута (гулящая)". Суад жила в глухой деревне на западном берегу Иордана. Семья - отец, мать, брат, три сестры и еще две девочки отца от второй жены - была довольно зажиточной: десятки овец и коз, коровы и лошади, но в этой иерархии животного мира женщины занимали последнее место. Полновластным хозяином в доме был мужчина. Если бен Ладен избивал свою наложницу дважды в неделю, для отца Суад никакого расписания не существовало. Он бил дочерей и жену чем попало - палкой, ремнем, таскал за волосы за малейшую провинность. Привязывал на ночь веревкой к балке на конюшне и затыкал тряпкой рты. Однажды Суад, собирая урожай, по неосторожности сорвала недозрелый помидор. Отец раздавил его о голову дочери, запихал в рот, силой опустил ее лицо в тарелку и заставил все проглотить. День, который обходился без побоев, считался чудом. Дочери не имели права выйти из дома, занимались только тяжелой физической работой, не учились в школе, не знали практически ничего, кроме того, что самый страшный враг - еврей, к нему даже нельзя подойти близко, сам станешь евреем, свиньей.
Мать Суад рано вышла замуж и родила 14 детей. В живых остались четверо. Где остальные? Однажды девочка случайно увидела, как мать ночью рожала на овечьей шкуре. Когда раздался писк младенца, мать накрыла его той же шкурой и стала душить. Ребенок поворочался и затих. Значит, это была еще одна девочка, рождение которых считалось позором, равно как и положение незамужней и бездетной женщины. Суад страстно мечтала о муже, хотя видела, как замужняя сестра возвращалась домой в синяках, а брат побоями довел жену до выкидыша. Стремление Суад освободиться от тирании отца было так сильно, что в 17 лет она уступила притязаниям соседа, якобы имевшим на нее серьезные виды. Девушка забеременела, а соблазнитель исчез, зная отлично, чем это грозит Суад и ее будущему ребенку. "Обесчестившая семью да будет предана самой лютой смерти и забыта всеми".
Суад, как и все женщины в деревне, всегда боялась насильственной смерти: сбросят в колодец, забьют камнями, запрут в чулане со змеями. Ее брат задушил телефонным проводом одну из сестер. Какое преступление несчастная совершила?
Суад стирала белье во дворе, когда рядом оказался муж старшей сестры. Сейчас я тобою займусь, сказал он почти приветливо, и тут Суад почувствовала, что на голову ей льется что-то холодное. Зять облил ее бензином и поджег.
Очнулась девушка в больнице, за ней не было никакого ухода, ей не давали ни пить, ни есть: она была обречена на смерть. Но случилось чудо: обгоревшая, полуживая, она родила недоношенного мальчика. Вскоре над ее головой раздался женский голос с акцентом: молодая женщина из швейцарской благотворительной организации "Люди земли" предлагала ей помощь. Эти "европеянки нежные" (слова Мандельштама, сказанные совсем по другому поводу) занимаются на Ближнем Востоке и в других мусульманских странах далеко не женскими делами: рискуя жизнью, спасают тех, чье положение практически безнадежно. С невероятными трудностями Суад и ее ребенка вывезли в Швейцарию, сделали 24 операции по пересадке кожи, помогли обрести пристанище в Европе, где судьба воздала ей должное: она вышла замуж за покладистого итальянца, родила двух девочек и воссоединилась с сыном. А также научилась читать, освоила компьютер, поняла, что евреи не самые плохие люди и решила рассказать миру свою жуткую историю. Если судить об этой книге как о художественном произведении, наверное, стоило бы сказать, как безыскусна и достоверна в малейших деталях ее арабская часть и отчасти приторна европейская. По законам прозы лучше бы все завершить приездом матери с ребенком в Швейцарию. Но у документа свои правила. Суад понадобилось так много сил, чтобы не покончить с собой и научиться жить в другом мире, хотя она до сих пор скрывает лицо и даже прибегла к пластической операции. И, разумеется, она хотела воздать должное бескорыстным усилиям "Людей земли", которые помогли ей родиться заново. Однако высшим долгом Суад считает предупредить дальнейшие "убийства из-за чести". Чтобы стать его жертвой, достаточно лишь быть женщиной. Вы не можете иметь интимные отношения с мужчиной до замужества: убийство гарантировано. Вас могут лишить жизни, если вас изнасилуют или кто-то скажет, что вас изнасиловали. Иногда достаточно просто поговорить с мужчиной - смерть грозит и в этом случае: бесчестие смывается кровью. Мужчину-убийцу никогда не накажут. Напротив, превознесут героем, вступившимся за семейную честь.
По данным ООН, жертвами "убийства из-за чести" ежегодно становятся 5 тысяч женщин. Это лишь то, что поддается учету. Сколько их на самом деле, никому не известно. Жертвы мертвы, а живые молчат. И вот первая уцелевшая жертва заговорила.
Композиция