Настроение сейчас - индийское

Фильм «Огонь» (Fire) был снят в 1996 г. канадским режиссером индийского происхождения Дипой Метой. Фильм вряд ли назовешь болливудским, хотя индийским его можно назвать c полным правом. В фильме играют индийские актеры (главную роль исполняет известная актриса Шабана Азми, неоднократно выступавшая в поддержку сексуальных меньшинств), действие происходит в Дели, затрагиваются типичные для индийского общества проблемы. И, несмотря на то, что в последнее время образы лесбийской любви активно эксплуатируются в индийском кино, «Огонь», несомненно, остается наиболее значительным индийским фильмом, затрагивающим лесбийскую тему, – как в художественном, так и политическом плане. Выход фильма в индийский прокат повлек за собой бурную общественную реакцию.

По стране даже прокатилась волна массовых беспорядков. «Огонь» посчитали не только морально разлагающим (несмотря на то, что консервативная индийская цензура не вырезала ни одного кадра), но и подрывающим устои индуистского общества. Вместе с тем, выход фильма послужил серьезным толчком для активизации движения за права сексуальных меньшинств в Индии. 

В фильме рассказывается об истории любви двух своячениц, живущих под одним кровом, как это принято в зажиточных индуистских семьях. Кроме двух братьев с женами, в доме живут престарелая парализованная мать и слуга. Героинь зовут Сита (Нандита Дас) и Рада (Шабана Азми). Это самые популярные женские имена в Индии, наверняка они были выбраны неслучайно: Сита – героиня эпоса «Рамаяна», жена легендарного царя Рамы, Рада – спутница Кришны в индийской мифологии. Муж Рады, глава семьи – аскет, давший обет воздержания, отдает все свое время и энергию религии. Младший брат, женившийся на Сите по настоянию семьи, открыто встречается с любовницей-китаянкой. Сите и Раде приходится выполнять всю домашнюю работу, ухаживать за больной свекровью, а также работать в семейном бизнесе. Долгое время их роман остается незамеченным на фоне полной семейной гармонии. Но за обманчивой идиллией – унылое царство традиций, давно утративших свою значимость, вопиющей несправедливости и лицемерия. Когда, наконец, своячениц застают в недвусмысленной ситуации, следует сцена объяснения Рады с мужем, в ходе которой ее сари случайно загорается от огня кухонной печи (здесь явно имеет место аналогия с «Рамаяной», где Сите пришлось пройти испытание огнем, чтобы доказать свою невиновность). Уйдя из дома, Рада находит Ситу в уединенной мечети, где они трогательно обнимаются. Конец если не счастливый, то, во всяком случае, открытый. 

Таким образом, в фильме не просто показаны настоящие лесбийские отношения (чего не скажешь о других индийских фильмах, затрагивающих лесбийскую тематику). История Рады и Ситы – открытый протест против тирании патриархальных ценностей, превалирующих в традиционной индуистской (и не только) среде. А главное – нет впечатления безысходности таких отношений (в этом смысле недосказанность финальных аккордов представляется особенно удачной).

Следует отметить, что с момента выхода фильм неоднократно подвергался разнообразной критике, нередко суровой: как эмоциональные выпады некоторых представителей индийского общества, вроде: «Это чудовищное развращение НАШИХ женщин, ведь до этого фильма они понятия не имели, что ТАКОЕ существует!» (дошло даже до угрозы физической расправы с режиссером), – так и более конструктивные рецензии касательно художественной ценности фильма и «идейных вопросов», поднимаемых в нем. Конечно же, серьезного внимания заслуживает лишь критика, относящаяся к последней категории. А это включает в себя следующее:

• слишком откровенные параллели с «Рамаяной» неудачны и дешевы с художественной точки зрения; 
• обвинения в политической трусости (для хинди-проката Сита была переименована в Ниту – вероятно, чтобы пощадить чувства верующих; испытание огнем в фильме проходит Рада, а не Сита, как положено по легенде);
• обвинения в узколобости: все зло патриархата в фильме якобы приписывается индуистской культуре (а не индийской культуре в целом). В финале фильма был даже усмотрен призыв обращения в ислам (нужно отметить, что индуизм – хоть и самая распространенная, но далеко не единственная религия в Индии и индийское общество по сей день жестко расколото по религиозному признаку). Некоторые даже усмотрели связь между символическим обращением в новую религию и принятием «новой сексуальности»;
• лесбиянство якобы преподносится в фильме как результат плохого обращения мужчин с женами («лубочный психоанализ даже по стандартам Фрейда»). 

С чем-то из вышеперечисленного можно согласиться, с чем-то поспорить. Что касается художественной стороны, я думаю, фильм далеко не безнадежен. Скажем так, несколько не дотягивая до хорошего кино, он где-то на пути к нему. То же самое относится и к «политической» стороне: то, что показан преимущественно индуистский уклад жизни, само по себе еще не говорит о том, что в другой религиозно-культурной среде дела обстоят принципиально по-другому. 

Примечательно, что финальные кадры воссоединения Ситы и Рады под сенью мечети были восприняты многими критиками как, по меньшей мере, наивные: почему, мол, они не нашли убежище в храме Дурги или Кали, ведь эти индуистские богини как раз олицетворяют всепобеждающую силу и верховенство женской энергии? Получается, это вовсе не бунт против мужского шовинизма, а всего-навсего бунт против индуизма – смешная надежда на то, что в другой религии женщинам (лесбиянкам) будет лучше? В моем же видении, такой вот вариант финала с храмом Дурги/Кали как раз был бы куда более пафосным, дешевым экзотическим феминизмом на экспорт, если угодно. Заключительная сцена фильма видится мне гораздо проще – две женщины выбрали мечеть (которая появляется и ранее по фильму) для встречи, так как просто не знали, куда еще они могут уйти, где еще смогут чувствовать себя в относительной безопасности и защищенности от мужей, законно имеющими почти неограниченную власть над ними. Поэтому этот финал – о минутном счастье воссоединения влюбленных вдали от ненавистного «семейного очага», мимолетное ощущение свободы и начала новой жизни вдвоем, жизни, полной новых возможностей. Долго ли продлится это счастье, какими будут эти возможности, примет ли их новая религия с распростертыми объятиями или же их ожидает существование общественных изгоев –уже другое кино. 

И, конечно же, нельзя не остановиться на версии, что в фильме неадекватность мужчин преподносится как первопричина лесбийских связей. Подобное впечатление, собственно, в какой-то мере оправдано. В фильме старший брат не имеет сексуальных отношений с женой более семи лет. При этом Рада до встречи с Ситой явно производит впечатление женщины, которой не хватает заботы и любви. Младший брат, женившись на Сите, полностью игнорирует ее, серьезно увлеченный своей китайской подружкой, отчего его молодая неопытная жена заметно расстраивается. То есть, на первый взгляд, налицо заезженный стереотип – лесбиянками «становятся» женщины, обделенные мужским вниманием. Потому, вероятно, и прозвучало обвинение в плоскости показанных лесбийских отношений, в том, что в фильме присутствует лишь «поверхностный взгляд на сексуальность и лесбиянство». 

Но так ли уж все однозначно? По мере развития сюжета мы видим, что Сита и Рада полностью поглощены своими отношениями, в нескольких сценах они открыто флиртуют друг с другом на глазах у ничего не подозревающих родственников – окружающий мир вообще отходит на задний план! Две женщины уже не производят впечатления обделенных вниманием и нежностью. И, как если бы этих намеков было недостаточно, следуют прямые «разъяснения»: Рада отказывается лечь рядом с мужем, когда он ее об этом просит (исполняя обет целомудрия, иногда он чувствует потребность «испытать силу своего духа», возлегая рядом с женщиной). Когда муж Ситы изъявляет желание заняться с ней сексом, она спокойно-отреченно говорит «нет». Это разительный контраст с первыми неделями замужества, когда Сита отчаянно пыталась привлечь внимание супруга.

Все это мне видится отнюдь не как «лесбийские отношения – временная замена нормальному гетеросексуальному браку», а как довольно правдивый процесс осознания собственной лесбийской сексуальности в том обществе, где девушек с раннего детства приучают к мысли о неизбежности замужества и необходимости угождать мужу. Также хочется отметить то, как героини фильма принимают это открытие: почти без колебаний и душевных терзаний. После «первого раза» Сита спрашивает более старшую и опытную Раду: «Сделали ли мы что-то нехорошее?», на что получает твердый ответ: «Нет». Когда муж в ярости пытается требовать от Рады исполнения супружеского долга, вызвать у нее чувство вины в отношении ее греховных желаний, она отвечает: «Без Ситы я была мертва. Сита пробудила во мне желание. Без желания нет жизни». Сита настроена не менее решительно, умоляя Раду уйти из дома и начать с ней новую жизнь. 

Конечно, некоторые могут посчитать подобную твердость обеих женщин, отсутствие самобичевания несколько неправдоподобными. Мне же хочется назвать это оптимистичным. Независимо от художественных достоинств и огрехов, фильм несомненно ценен своей неординарной политической смелостью – ведь сказать, что современное индийское общество очень гомофобно – почти ничего не сказать. «Огонь» – это твердое заявление: мы существуем и мы тоже имеем право быть счастливыми.

kali, специально для Lesbiru.Com © июль 2004