В колонках играет - Легонькое что-то...
Настроение сейчас - Больно и обидно...

Я был против, всегда, во всем, в любых ситуациях, без исключений. Я со всем соглашался, но был против! Говоря одно, соглашаясь, мило кивая, я делал все наоборот. Так, как хотел, а не так, как хотят. Странное дело, но меня не стали ненавидеть, не стали запирать под замок, даже не сочли сумасшедшим. Более того, люди потянулись ко мне, самые разные. Начиная от людей «без определенного места жительства» и заканчивая мэрами городов, хотя я открыто заявлял, что ненавижу их всех. Гладили по голове, кормили с ложечки, устраивали торжественные приемы, дарили ценные подарки, а я их ненавидел. И каждый, кто подходил ко мне, испытывал почему-то сочувствие, хотел помочь, соглашался с тем, что я называл его уродом, недостойным жизни. Каждый, кто подходил, пытался стать ко мне ближе, но натыкался лишь на тысячу преград, одной из которых была его жизнь, и я никогда не скрывал своей политики. Говорили друг другу на ушко, что мне надо побыть одному, когда я сидел в углу, попивая горячий коньяк и вынашивая планы о том, как можно убить личности тех, кто сейчас сидит за стойкой, косясь на меня и мило улыбаясь. А потом, когда мне удавалось разгромить их миры, винили не меня, а друг друга, по очереди приходя ко мне за утешением.
Странное дело, но когда убиваешь личность, сжигаешь до тла, то потом на кострище появляется новая, более совершенная структура, отчего же? Судя по этим фактам, можно сказать, что человек от горя становится только лучше. И те, кто погиб под моей рукой, потом с благодарностью возвращаются обратно… Странно?
Шалала-най-най-на! Вот с такой песенкой я обычно сижу в баре, не торопясь распивая свои 50 грамм коньяка с колой, в ожидании очередного клиента, желающего убить себя. Обычная обстановка бара. Довольно тесно, но от этого уютно, деревянные столы, высокая стойка, симпатичная барменша за ней, высокие табуреты, дающие возможность пообщаться с ней на равных, дымка, от трубок, сигар и сигарет, дым от эмоций людей, на которых я и играю.
Одного взгляда в глаза обычно хватает, чтобы понять чего человек хочет от сегодняшнего вечера. Выбираем того, кому мы можем помочь. Барменша и некоторые постоянные клиенты знакомы со мной, но ничем не выдают этого. Их ждет увлекательный спектакль…
И вот он начинается. Дверь бара открывается и в отражении от стекла витрины я вижу девушку, вполне обычную, но что-то неопределенно влечет завязать с ней разговор, но это буду делать не я. Но вот отражение и реальность сходятся друг с другом и можно взглянуть в глаза. А в них, в этих серых глазах разочарование, видимо в любви, следы истерики она скрывала торопясь, оттого эти следы все же остались. Серые, значит человек открытый, только надо найти подход, дернуть за нужную веревочку. Наши взгляды встречаются, но мой тут же смущенно опадает, как и ее. Опуская взгляд, она в очередной раз проверяет, как она выглядит, поднимая его, замечает, что я повернулся к ней спиной, уходя за столик в самом темном углу бара. Я затылком вижу, как она подходит к бару, слышу тихий, приятный голосок, заказывающий Мартини, и чувствую ее взгляд на моих губах. Я уже сижу, чуть наклонившись над столом, разглядывая записи в своем блокноте, изредка помечая что-либо ручкой или даже дописывая некоторые строки. О чем я пишу? Этот вопрос будет задан первым… Но не сейчас. В данный момент она оценивает обстановку бара, в котором явно впервые. Ее это смущает, но любопытство и мартини скрывают все возгласы смущения и здравого смысла. Чуть пройдя по бару и поставив оценки всему и всем, выбирает столик так, чтобы я не мог наблюдать за ней так, чтобы она не заметила.
Странное дело, думает она, но он не обращает на нее никакого внимания, единственный, кто не обращает на нее внимания. Компания молодых людей уже давно кидает в ее сторону флиртующие взгляды, но не их взгляды нужны ей, а того человека, который внимательно читает свой блокнот, изредка делая пометки. Смерть уже дышит ей в спину, дело за малым…