Одна девушка пришла на прием к психологу лучезарной няшей, простившей своих обидчиков, а вышла от него злобной звонкой стервой – перековалась за один сеанс.



Психолог пишет об этом с гордостью, потому что помог девушке стать настоящей — нуачо она как придурошная вся на позитиве, фу и буэ.

«У тебя есть право на ненависть и ярость!» — психолог вбивает в череп сверкающий гвоздь, и под куполом разливается истеричное торжество, услужливо питаемое давней болью.

Ненависть – высокооктановое топливо, сердце мигом трансформируется в мотор под него, и мощный ток витальности проходит сквозь тело. Очень освежает.

Дальше психолог вручает девушке дилдо и руководит дальнейшим освобождением. Триумф не замедлил, короче.

Психолог довольна пациенткой, собой, ремеслом и вообще. Пациентка стала вся сильная тигрица, и пусть в ноздрях ее теперь обжигающий пар ненависти и презрения к своим прошлым обидчикам, зато отныне она не даст себя в обиду никому.

К этому психологу, прочитав ее текст, разлетевшийся по рунету, побегут, теряя тапки, а то задрал уже позитив.

Тот, предыдущий терапевт, что вылепливал этой девушке лаковую скорлупочку из задушевного сю-сю «понять и простить, простить и отпустить» делал, что умел. Девушку в детстве отчим юзал не по-детски, а мама знала, но ничего не делала, но каким-то образом психолог убаюкал боль, обрядил девушку в психоскафандр из папье-маше, и выпустил в мир: не острая депрессия – и ладно, дальше видно будет.

А дальше последовало вот это описанное выше освобождение ненавистью.

Ну, чередование методов, не могло не сработать — хотя бы на временную ремиссию.

Я не осуждаю, каждый психолог делает что умеет, как умеет и кто ж ему запретит, он же помочь хочет. Ну, или впечатлить. Или самоутвердиться. Или своим обидчикам мстит, запуская вирус ненависти.

А люди что — люди во все времена предпочитают тех психологов/ораторов/чародеев, кто вкладывает в руку наиболее эргономичную кнопку управления собственной жизнью. Управления или иллюзии управления – сперва не отличить. Да и вообще, поскольку большинство живет ощущениями, а не рацио, иллюзия даже предпочтительнее, потому что доставляется в центры удовольствия по vip-коридору.

Поэтому, психолог, взломавшая глазированной экзоскелет квази-прощения всегда будет более востребована, хотя она ровно такой же читер в терапии сведения счетов, как и ее лучезарненький антипод.

Потому что прощение – это другое.

И от необходимости прощения никуда не деться все равно: не совершив этот ритуал не войти в свободу, и не сделаться проницаемым для счастья. Потому что боль от перенесенного теряет доступ к тебе только вместе с прощением, и пока ей не перекрыт ход она будет отжирать от тебя куски, и темнеть тяжелым мраком во взгляде, и ничего хорошего не притянет в твою жизнь, а притянет всяких психов и прочих семь злейших.
Но прощение – это не высвобожденная ненависть, как и не благостное сю-сю.

Дешевый позитивный подход перескакивает стадию, которую как раз возделывает автор описанной выше методики права на ярость.
Стадия ярости неминуема в деле прощения, это называние вещей своими именами, без этого никакое прощение немыслимо, ибо что прощать-то, если диагнозы ложные.

А прощение — это хирургия по точным диагнозам. Поэтому, праву на ярость и ненависть надо сказать да, но. Это ещё не конец дела.

Потому что прощение – это прекращение власти прошлого над тобой.



Ты берешь и отказываешь в визе в твое будущее этому сгустку мрака и боли, втиснутого в живого тебя твоим отцом, или матерью, или партнером, или другом, или кем-то еще, кто смог.

Ты берешь и сматываешь все эти корешки и побеги, проросшие в твою душу от причиненного зла, вырываешь их и отбрасываешь прочь.
Этим ты не реабилитируешь виновных, совсем нет. Пусть они сами разбираются с собой и своей виной, если вообще помнят о ней. Тебе не нужны их извинения, если ты не склонный к дурной драме идиот, которому важно чтобы эти люди признали что были неправы, и тогда тебе станет легче. Да пофиг, признают они или нет, и когда это будет. Тебе нужно жить свою жизнь сейчас.

Жить.

Свою.

Жизнь.

То есть владеть собой в одиночку, а не на паях с обидчиками.

Простить – не значит извинить их действия, простить – значит обнулить их последствия. Для себя. И — так уж выходит – что и для них.

Ты говоришь себе «да, эти люди причинили мне зло, искалечили мне психику, но ущерб и так слишком велик, чтобы еще и сейчас страдать от него. Я не знаю, почему они так поступили, да мне и пофиг, я не хочу об этом думать, я хочу об этом всём не думать вообще, как не думает здоровый о болезни. Я хочу не удостаивать их мыслями вообще. Поэтому я их прощаю. Мне не нужно чтобы они держали ответ передо мной за это зло. Пусть как знают, а мне нужно, чтобы с моей стороны были загерметизированы все утечки: я не хочу больше обслуживать своей психикой эту дыру. У этих людей больше не будет власти надо мной, поэтому я их прощаю, закрываю этот счет, сжигаю бумаги, делу конец».

Это очень крутой акт. Это изымание себя из сюжета, где ты был слаб и беспомощен.
Это и есть прощение.

Да, это отказ от справедливости и отмщения – не вообще, кстати, а только со своей стороны, потому что система устроена так, что каждый обидчик всегда получает бумерангом, система давно сказала о себе «Мне отмщение и азъ воздам».

Мне недавно задали вопрос: «Можно ли прощать того, кто вины не признал, прощения не просил и просто ни грамма не раскаивается и настроен дальше продолжать в том же духе?»

Повторю: да кому нужно его раскаяние, прощение не про раскаяние, а про избавление себя от власти обижавшего.

Ради этого избавления и говоришь "ничего не было", отменяешь воздействие прошлого на настоящее. Для себя прощаешь, а не для него, на него вообще пофиг, пусть он сам с собой разбирается что он там настроен продолжать, ты не обязан подставляться под его планы, тебе главное соблюдать гигиену психики, не давать власти над собой через интерфейс обиды.

Сказанное в этом тексте по большей части относится в прощению прошлого зла, когда ты не мог себе помочь, и всё это притащилось за тобой в настоящее, и не собирается само тебя покидать в будущем.

Как поступать в текущем моменте, когда тебя обижают — каждый разбирается сам, но он будет куда лучше ориентирован, и станет куда меньше подставляться, если разберется с прошлыми обидами и их авторами.

Если простит их — как будто спишет их долги, чтобы выключилась, наконец, боль от их имен.

Вот это выключение боли — и есть прощение.