В колонках играет - I smoke a lot. K'S Choice
I don't know what you want
Because you don't know,
So what's the point of asking
You're almost happy
Almost content
But your head hurts
Far too many ways to go
We learn so much but never know
Where to look...
Almost Happy. K'S Choice


Воскресенье. Мне всегда казалось, что после субботы должно быть еще что-нибудь – ну какой-нибудь вариант выходного четверга. Мне важны переходы – не люблю из горячего прямо в холод. С недосыпу это дается тяжко.
День с утра томится ожиданием поездки. Все ходят мутные, недовольные. В особенности я. Кто бы сомневался, что за рулем придется сидеть мне? У мужа обязательная программа – пиво и поспать. Не выходной, а сказка. Робко начинаю разговор, - а не смените ли вы меня сударь на обратном пути? В ответ – только кривая усмешка. Ну да, конечно.
Сына на хоре обязали на традиционный выезд на природу на ферму, что носит гордое название «Яблочная мельница дядюшки Джона» Меня уже гнетут дурные предчувствия. И дело не в двадцатке, что я, уныло вписывая фамильное имя, сдала улыбчиво-рассеянной тетке-секретарю. Я трепещу как лань, когда за организацию мероприятия берутся гуманитарии. Это всегда на проверку оказывается полной бестолочью – когда одни уже уехали, а другие только паркуются – когда глинтвейн остыл, потому что на улице -3, а его принесли в хрустальном кувшине – для создания атмосферы. В итоге от глинтвейна только изжога, а кувшин в эйфории разбивает чей-то белокурый ангел-трехлетка с демоническим выражением лица – даешь ледяные осколочки, как во Фрозен!
Два пополудни – после обеда все скисли и расползлись – я безнадежно пытаюсь собрать народ по дому. Мы еще хуже – мы недогуманитарии. Мы физики-лирики с пивом после обеда, с раздраконенной детской – в нее не только страшно зайти, пугаешься, даже проходя мимо. Из-под арки привычно ухмыляется хаос. Мои дети – его властители, он – их муза. Хочется запереться в своей келье наверху. Там хоть можно пройти, не наступая на ошметки порядка. Ну чуток собачьей шести. Ну свечи. Ну не убрала кровать – мерзко, конечно, но так ведь дело-то воскресное. До моих капральских окриков всем глубоко фиолетово. Одна женщина в доме – это тяжко, товарищи. Начинаешь чувствовать себе пережитком средневековья, выходцем с картин Мазаччо, давно потерявших свой колорит – на стене от фресок осталась одна загадка – она что, не такая как мы? Уф! Мои мальчики давно знают – что есть месячные и что есть ПМС. Тогда мама сносит гаражи и рубит деревья. Или стрижет ненавистный «газон по-американски» - под корень, чтобы жизнь медом не казалась. В этих военно-полевых условиях не до тайн – все делается наживую. Я не муза – я поэт. Не вдохновляю – создаю. Суп, к примеру. Или порядок – тот, что делается с хлыстом и задерживается максимум до полудня, если навести его с утра.

В воскресенье порядком и не пахнет. Тут разруха - и им в ней хорошо. Плохо только мне. Поэтому я жду: до понедельника бы дожить, а там уже буду разгребать эти мужские «авгиевы конюшни». И тогда – идеальный порядок – до вторника, потому что во вторник нет бассейна. Нет хора. Только свободные игры, будь они неладны.

Мы выезжаем в тот час, когда нам уже надо быть в гостях у доброго дядюшки Джона. Меня это бесит – вот уж воистину гуманитарии. Врубаю музыку – чтобы не слышать, как на заднем сидении дети стараются друг друга перержать. Музыка хороша, но бубнеж мужа, критикующего мою манеру вождения, она почему-то не перекрывает. Обидно.

Двадцать минут по хайвею – вокруг - неземная красота: хоть выскакивай из машины и берись за акварель. Я, конечно, никуда не выскакиваю, только злобно перестраиваюсь, когда надо и когда не надо. Ловлю себя на мысли что хочется курить. Но нельзя – я же мама. Моя мать начала смолить, когда мне было пятнадцать – это было для меня жестоким ударом. Поэтому она курит до сих пор, а я уже как десять лет бросила. Но иногда – как сейчас – срывает башню.
Когда мы наконец приезжаем, обнаруживается – как и требовалось доказать, - что на назначенном месте – (никто не говорил, где оно назначено: на гигантской территории заполненной надувными сосисками, лабиринтами из сена, ящиками с тыквами и яблоками приходится искать его самим) - никого нет. Там нам должны были выдать билеты для катания на аттракционах и скакания на большом резиновом батуте. Младший, почуяв неладное, тут же начинает канючить. Покупаем билеты еще раз – музыкалка нагрела руки на том, что продала «лишние» наши кому-то приехавшему вовремя. На детей лепятся желтые браслеты – теперь можно и расслабиться – но в том-то и загвоздка, что нельзя. У мужа в кармане «отвертка» - чем он разбодяжил колу, я не знаю, но полагаю, не водой. У меня – выпитый до половины «гаторейд» Ибо не спят на воскресных дорогах копы – а мне завтра на работу – первый день.
Дети удаляются на батут. Я пристраиваюсь к деревянной изгороди и лениво размышляю – не потеряются ли почти новые осенние кроссовки в общей массе стянутой наскоро детской обуви. Телефон садится – ну, что делать. В процессе вспоминаю, что забыла фотоаппарат. Сапожник без сапог, как обычно. Придется снимать на имеющиеся сподручные средства – как обычно. Где наша не пропадала... Хуже - это когда мой старшой гулял по подиуму в брендовой одежке в свете софитов, а я понимала, что телефон уже не включит вспышку, в то время как мой обожаемый Сanon закипал в багажнике машины, разогретой до 35 в салоне на августовском солнце в километре от места где я находилась. Что нам какой-то дядюшка Джон! Кстати, как я и предполагала, мельницей и не пахло. Зато во всю благоухало сосисками, попкорном, жареными пончиками, сидром и сигаретным дымом. Боги!
После батута идем кататься на странной повозке, которую тянет трактор. А где же здоровый ломовик, который непременно будет философски фыркать, косясь белым глазом на выпрыгивающих из штанов детей? Нет, его заменили на это синее убоище – ура не засирающей дороги технике! Дети, впрочем, не в меньшем восторге – они все равно визжат. Садимся в повозку. Тетя, сидящая напротив с полностью нарисованными черными бровями и сине-вороными волосами говорит по-русски. Делаю вид, что меня тут нет.
Первая остановка – лабиринт на кукурузном поле. Муж морщится – у него клаустрофобия. Но мы хотим – я хочу. Там совсем нет народа – огромное поле сухих стеблей меня болезненно привлекает. Американцы сюда не идут – тут надо двигаться…Они сидят в парке, за металлическими столиками пока дети играют на надувных горках, ведут неспешные беседы и пьют – те, кто не за рулем. Бедолаги, что нынче выбраны в кормчие оттягиваются папиросами. Жизнь жестока. Идем в лабиринт.
И тут я начинаю понимать, что этот момент – кульминация моего дня. Лабиринт прекрасен. Кукурузные сухие оранжевые початки похоже на пасти монстров из «Чужого» Снимаю их в упоении. Дети бегут - действо захватывает и их. Старший, как Сусанин, наслаждается дарованным контролем: «Мама, туда! Нет – сюда, здесь Уже. А там люди – туда не пойдем. Нам надо заблудиться – иначе не интересно…»
И правда, не интересно. После двадцати минут беготни мы почти достигаем цели – голосов уже не слышно. Лабиринт ведет нас под горку, к манящему густым багрянцем канадских кленов лесу. Решаю остановиться – гляжу на карту, что нам сунул странноватый паренек при входе. Ничего не понимаю – как обычно в схемах. Просто поворачиваем на сто восемьдесят и прём напролом – в стеблях кукурузы есть и узкие прямые проходы – мы тут не первые такие умные. Дети уже радостно насобирали сухих, жёстких как камни, рыжих кукурузных початков. Ну не отнимут же у них на входе этот трофей?

- Мама, мама, мы идем на север!

Здесь все знают, где север. Если спрашиваешь на улице, куда пройти, тебе непременно объяснят в стиле: «Пройдите на северо-восток два блока, потом на восток - еще три» Можно подумать, у них в голове долбанный компас. Я вот понятия не имею, где он – север. А вот мои дети, похоже, передышали местным воздухом – и прибор для ориетирования на местности не замедлил вырасти в их лохматых головах. Это, в сущности, классно. Я умудрялась заблудиться между Пушкинской и Тверской….
Выходим из лабиринта – жалко его оставлять. Там было так шуршаще, так щемяще-ностальгически - как на черно-белой фотографии. Делаю еще пару снимков на память: в таких местах всегда получается либо отвратительно, либо шедеврально.
Еще пара аттракционов – уже за деньги, ибо все жетоны мы потратили на лабиринт (и я считаю, он того стоил), надувные горки (еле успеваем до начала мороси) и – все четверо понимаем, что пора уже ехать.
Отправляю мужа за кофе (меня срубает) – он артачится – весело предлагаю ему ключи от машины – он смиряется и уходит. Сажаю поднывающих детей в автомобиль. Младший чем-то недоволен, то ли у него не та бумажка, - он хочет карту лабиринта, что изучает старший - то ли оттого что не дали покататься на мельчайшем колесе обозрения высотой в пять метров (пять баксов с носа – шутить изволите?) Пресекаю все нытье – музыка на полную громкость – мой недопитый гаторейд в зубы – и все успокоились. В соседнем Шевви мрачная пухленькая мамашка пытается успокоить орущего благим матом десятилетнего недоросля. Я краем глаза наблюдаю, как она упаковывает его в сложную систему ремней. Чувствую себя заслуженным ветераном. Смотрю в зеркало заднего обзора – голову поворачивать лень – младший сын нарочито кусает подушку, закрепленную на ремне. Чем бы дитя ни тешилось…
Муж приносит кофе и большой мешок яблок. Наслаждаюсь его расторопностью. Когда мы садимся и наконец выезжаем, слегка увязая в мокрой траве – начинается дождь. Прощай, дядюшка Джон!

Где лепестками
Вянущих магнолий
Усыпан путь мой верный
На закат,

Где нету места
Стылой, серой боли,
Влекущей в пропасть
Много снов подряд.

Где приторная ночь
Чуть серебристей,
И край синеющих холмов
Покат

Где время тихое
Роняет листья
На гладь моей дороги
На закат.

Где облаков
Задумчивая близость
Чуть севернее, -
В южной синеве,

Где в нотах терпких
Бархатного бриза
Звучит канон
Сухой степной траве.

Где легче дышится
И легче ждется,
и плеч не ломят
Узкие века

Где вдалеке от будней
Прочь крадется
Строка моей дороги
На закат.

Умер и умер. Я лет десять назад тщетно пыталась прочесть - не взяло. Слишком - не поняла, много или мало.Про лагерную жизнь читала я и лучше вещи - которые брали сразу, безоговочно - например Е. Гинзбург - "Крутой Маршрут" - без претензии и теоретизирования - просто правда. А потом была в этом его возвращении в Россию и последующих действиях/недействиях какая то недоделанность и непоследовательность. Нет, человек безусловно эпохальный, но вот положительную ли роль он и его голос сыграли в России - это бабушка надвое сказала...Время рассудит...

Во мне так много
Любви смешной,
Что ею можно мостить дороги,
Чтоб мимолетно спеша весной,
Прохожие не сбивали ноги.

Во мне так много кричать стыда,
Что его солью на лед осенний
От злых падений и смут спасеньем,
Вдруг расщедрившись бы,
Накидать.

Во мне так много,
Так много нот.
Что их - в потрепанную шарманку,
Что будит ремесленников спозаранку
Напевом простеньким, у ворот.

Во мне так много
Ненужных чувств,
Что как конфетти их на карнавале
Прохожим бесплатно бы раздавали,
Бросая в распахнутое окно.

Дом за плечами
Дразнит перламутром,
Как раковина
Зябкого моллюска.

И впереди закат,
А за спиною утро,
И шаг неровен
По дороге узкой.

Я вне политики,
Вне подозрений
И безразличьем собственным
Довольна

И в маскараде
Звонких уверений,
Я- развлеченье,
Мне уже не больно.

Как ветер пустоши
Скользит по травам,
Я прикасаюсь тенью
К будням смутным.

И черный омут
Псевдопереправы,
Уж не страшит
Слепо и безрассудно.

Лишь предрассветный
Холод перламутра
Гобатит плечи
Безнадежным зовом,

Сметает с мыслей
Рисовую пудру,
Лишая душу
Призрачного крова.

На улице вялой - пыль,
Жара пустяковых дней.
А в комнатах мир остыл,
Свернулся и стал бледней.

К сетям я, как к стенам льну,
И сны мне гудят в виски,
Не вспомню, не прокляну
Причины своей тоски.

Давно ли узнала, как
По плоти кромсать судьбу, -
Я боли своей не враг,
Ее прислоню ко лбу.

И сонным ее теплом
Забудусь еще на час.
Быть может, нам повезло,
И время решит за нас.

Пушистой стрельчатостью
Прожитых веков
Пригасит взор свой город,
Свет храня в душе,

Сквозь трепетность
Рассветных облаков,
Сошедших с кисти
Франсуа Буше.

Сияньем утренним
В переплетенье грез,
Из криков ласточек,
Из солнечных лучей

Чело охватит
Ароматом дальних гроз,
Стыдливой пряностью
Оплавленных свечей.

И окольцует
Фиолетом снов
Полуденных проулков
И камней.

Я позабуду -
Позабудусь вновь,
Как в отчужденье,
В собственной вине.

Настроение сейчас - сумбурно-эйфорийное

Как всегда в тяжелые времена, меня тянет на лирику....Впрочем, подозреваю, что немаловажную роль играет еще и весна, хоть и мать(мать перемать), а всё равно, как там, "играет ретивое"(что интересно это бы значило - ретивое), плющит меня, словом, весна, чертовски хочется домой, а нельзя и весну я на видела уже - годами - блядь!(нехорошо)
И стоят рядом в пластиковой вазочке желтые тюльпаны, деть попискивает, состояние души,(подозрительное), а я пишу мемауры, пардон, мемуары, разбирает во всех частях моего бренного тела, вечная дилемма между полетом(в окно) и падением(в никуда), мне теперь такого не полагается, мать всё же, впрочем мне это не помогло очистить голову, о боги, то ли повеситься, то ли поесть пойти, цитируя неведомого мне поэта, о чем я, ах, да мемуары, написала историю своих родов, но не опубликую ее здесь, чтобы не травмировать моих читателей, коли таковые имеются, хотя роды были хороши, что не скажешь о последствиях, нет результат мой сероглазый, которому не дают гражданства, чудесен...
Сумбур, господа...Апрельские сумерки падают серым шелком на плечи - и тяжел этот груз, непосилен....
И нарциссы...

Настроение сейчас - ничего себе

Завтра у нас выход в обчество - собрание одновремяутробников - встреча с барышнями с дородовых курсов - уже все родили...)) Любопытство разбирает...!
Пометки - самый очевидный женский порок - любопытство...Вспомнить хоть поучительную истрию о Синей Бороде...Я ее вполне понимаю, актульно...(нет, ну не про то, что у меня супруг напоминает Синюю Бороду, совсем нет, скорее Зеленую а про то что интересно же..))Но товарищи - существует же прайваси - что священно - ковырять чужие письма на чердаке не буду, нехорошо...И опять же никогда не подглядывай в замочную скважину - будет одно сплошное расстройство))
Любопытничаем без причинения ущерба себе и людям...)

Настроение сейчас - спокойное

Чисто вегетативное существование. Сон как навязчивая мысль. Хотя сплю и не так плохо, а главное - не так мало - дитё дает в общем спать - спокойный мальчик напичканный укропными каплями спит как сурок...Видимо это неомамашинская истерия - да и хватило одной бессонной ночи чтобы теперь бояться...Ибо тяжело когда ребенок орет, по разным причинам - потому что не знаешь что делать и как помочь - потому что его жалко - потому что хочется уже тишины, уши в общем утомляются - потому что неохота угрюмо молчать или того хуже оправдываться на замечания(может и справедливые) соседей - соседи впрочем не жаловались пока но моя на тему закомплексованность и постсовковая вечная виноватось дают о себе знать...Ну в общем ночью спим. А так я привыкаю к дитю. Мысль о его присутсвии и вообще существовании пока мне нова - в особенности факт что я его родила в голову не укладывается - не монтируется как то беременность и он - нарушена отчетливо причинно -следственная связь - с этим у меня всегда впрочем было плохо...
Но безоговорочная любовь имеет место быть, возникшая не сразу, но почти, - в смеси с жалостью к мелкости и хрупкости его, робость перед его безоговорочным желанием жить...Потом бесконечные попытки понять на кого похож - но на кого бы не похож - нескончаемое умиление на его совершенство - а он безусловно совершенен во всех своих проявлениях, в отличие от человека взрослого в нем нет лишнего...и удивительная мудрость в глазах, всезнание и всепонимание - обидно что потом все ее теряют - а глупый окружающий мир делает всё чтобы это произошло поскорее...
В общем пребываю в океане незнакомых доселе эмоций(их слишком) и недоумения...

Настроение сейчас - умиротворенное

Родила. Зря говорят, что роды вещь нехорошая...Мне понравилось, всем советую...То же, что родиться заново...

В колонках играет - шипят за окном смерчи
Настроение сейчас - сонное

Вчера и позавчера прошли под знаком нервной штурмовщинной подготовки к выставке, сооружения паспарту(чуть не родила над ними, проклятыми)и прочей гадости - а вчера вечером я, нагрузивши мужа картинами, покатилась на вывешивание(теперь я понимаю, почему мужья беременных так расстраиваются - имеют их, бедняг, по полной программе, а послать и наорать не на кого, беда.) В общем, супруг кое-как дотащил картины, я - себя и бремя...(рожать я конечно боюсь, но вообще видимо беременность специально так вот всё осложняет, чтобы поникнувшись радостями мазохизма и надежды на избавление рвануть вперед к родам - так передвигаться становится уже совсем невмоготу, не говоря уже об вообще общей беспомощности, хотя и несколько преувеличенной - слава богу, вокруг нет родственников, которые бы говорили, что мне надо всё время типа лежать и вообще себя беречь - я конечно, колобок, но не инвалид...)
Но про выставку - картины повесили (я руководила), насуетились, с итальянцами наручкались, утомились, до дому добрались не родивши даже...В субботу инауграция, ох беда, не люблю я это дело, социофобия, но придется идти наверное...
А потом я, измученная трудами, не мною произведенными сьела гиганскую пиццу и задрыхла под новую экранизацию Бронте. Спала часов 12, снилось всякое (в основном сказывается недостаток сексуальной жизни, беда, извращенная эротика измучила...) Но под утро приснился смерч, такой реалистичный, налетевший на квартиру моей бабули, в которой пребывала я с многочисленными родствениками. Смерч побил стекла, потряс дом, - а глупые родственники рванули к окнам - смотреть на диво. Я же, видимо под действием материнского инстинкта, (который меня пока не проснулся, по ехидному замечению супруга) сгребла в охапку имеющихся в квартире детей - типа брата и еще какую то невыясненную барышню и упихалась с ними ко входной двери, вереща сквозь
свист и грохот, чтобы родичи отошли от окон - а то их побьет льдинами и каменьями - что собственно и произошло, к счастью без жертв...Но вообще смерч был красив и впечатляющ...Видимо, сон был навеян мерзким утренним шипением газовых баллонов, которые используют гадкие рабочие на лесах, чтобы приваривать водосточные трубы...Ну нет худа без добра. Свои 12 чсов я проспала, несмотря ни на что - проснулась на последнем кадре - после прошедшего смерча вышла на улицу - и увидила еще пять, подползающих издалека, с горизонта...Теперь мучаюсь мигренью с пересыпа и общей вялостью...И желанием заснуть обратно...

Настроение сейчас - сумрачное слегка

Обещали итальяшки - и как ни странно, не соврали - удивительное дело. Вышедши от очередного врача сегодня утром(опять проклятые визиты - за всю жизнь сознательную и не очень не посещала врачей в таких количествах - действительно, хорошее дело беременностью не назовут) в типический итальянский двор-колодец - с маленьким парком внутри - самшит там и прочее подстриженное вечно зеленое - обнаружила беззвучный тихий снегопад...и нашло на меня умиротворение, даже несмотря на визитно-врачебное утро...так тихо, так спокойно...бело и зелено - такой нетронутый белый и мертвенный зеленый...Из окна нашего дома снега не видно - ибо не убрали еще проклятые леса...но за углом уже начали впрочем демонтировать - когда нибудь и до нас доберутся - боюсь только к тому времени снегопад уже кончится(опять дудочка и кувшинчик...бля...)
Впрочем всё же бело, бело от натянутой на леса сетки - итересно а для чего сетка - для прайваси рабочих или для медленного но верного развития клаустрофобии? мы как бабочки в сачке...всё детство мечтала заиметь сачок, кстати, но так и не довелось, к счастью - это жестоко и грустно...
Свежую могилу моего синего попугайчика под кустом сирени медленно засыпает снег...
И пальма финиковая сникла и ссохлась. В этом доме выживают только взращенные мною лианы и вьюнки - почитатели тьмы и сырости...и не то слово выживают - разрастаются бурно и неумеренно - своими мясистыми зелеными ползучками и блестящими восковыми листьями - мды, атмосфера однако...остальное всегда, всегда унывает...Интересно, что же мы тут вырастим из намечающегося младенца? Боги...

Вокруг - все белое - нечто среднее между дурдомом и роддомом...
И идет унылейший дождь - стена протекает - снежнобелое прорывает грязно желтым - какая жестокая и ранняя дефлорация, боги...
Кто знает, почему подтеки в углах всегда по форме напоминают вагины в анфас?
Как всё это печально, однако...

Настроение сейчас - сумрачное

За окнами второй день мерзкие металлические леса(вот вечно так, мечтаешь о елках а получаешь железяку - хорошо что не железякой - пока). За окнами ходят мужики и переорываются. Я второй день живу в темноте, за закрытыми ставнями. Это несколько угнетает, и создает ощущение вечного вечера - ставни, лампы, пижама...
Плохо то, что сегодня они начали стучать. С утра. Новая игра - угадай что делают с твоей стеной рабочие. Веселость игры в том, что все равно один хрен - ничего не узнаешь. Высовываться-как то не хочется...Интересно, нравится ли отсутствие солнечного света моим зеленым друзьям - и могут ли они фотосинтезировать из ламп? (а действительно?)
Да, еще сказали, что будут сверлить какие-то дыры, какие-то вентиляционные отверстия в стенах. Интересно, рабочие для этого должны проникать внутрь квартиры? Уж не через окно ли? (меня разбирают разные паранои) Как то все утомительно.Дыры для того, чтобы когда сидишь за компом ледяно поддувало в ноги. Говорят, по европейским нормам. Видимо, специально для борьбы с компьютерозависимыми - на подошвенном сквозняке хрен долго просидишь...поневоле придется куда-нибудь уйти. А так не хочется...
Любопытно, что чувствует человек с высотобоязнью и клаустрофобией на этих лесах?(ибо леса ко всему прочему затянуты такой беловатой сеткой - полное ощущение что ты живешь в коконе - видимо я была права и пора закукливаться - пришла зима...

Настроение сейчас - задумчивое

Идет дождь. Весь день. Так спать хочется...Стеллажи не везут - это стало моей зубной болью, моим наваждением. Интересно, почтальон и вправду всегда звонит дважды? (первая утренняя мысль) Хотелось бы надеяться, ибо можно и не успеть...
Покрасить спальню в нежно фейолетовый или не стоит? Или к простоте вперед - в комнате с белым потолком и там же белые стены? Между прочим, цвет комнаты в которой спишь в детстве оставляет неизгладимый отпечаток на психике(ИМХО). В моей детской были страшенные обои в красно-багровых цветах, цветы своей причудливой формой напоминали всякие профили и рожи(любимое занятие с детства - разглядывать и отыскивать рожи и профили на любых поверхностях - видимо чтобы знать, где страшно...) Помнится, в осенне-зимние периоды перманентной ангины я каждовечерне полоскала горло шалфеем в ванной - шалфей горький, стакан большой, единственное развлечение - рассматривать при тусклом свете лампы (почему то он всегда был тусклый, то ли это было давно и воспоминания потускнели, либо лампочки такие покупали) профили на потолке и стенах в трещинах желтоватой краски. Эти профили были знакомы до боли, они были лучшие мои друзья,верные и постоянные в своем присутствии, скрашивающие мое одиночество. Да, всё это полоскание четко связано с одиночеством, холодом и отдаленностью от мира - меня было так мало, что даже потолок казался бесконечно высоким и осуждающим...И никого, ничего, тишина, запустение - только профили - родители где-то затеряны в глубинах гостиной, за закрытыми дверями, где тепло и уютно под торшером, у телевизора - но всё это бесконечно от меня далеко - как отрезано и туда дороги нет, нет допуска...В кухне так же сиротливо и одиноко - и тускло, и через холл, в спальню, в обьятья красных цветов, что в темноте дрожат, корчатся и меняют форму под игрой светотени от пролетевших во дворе фар...

К просмотру "Тихого Дона" - нет, не переплюнул Бондарчук Герасимова! Отнюдь...
(пугаем дитё классикой - супруг не одобряет - говорит, в совклассических фильмах музыка страшная...и вправду, дитё вздрагивает от ревов синфонического оркестра - хорошо работали на студии, блин...) Эх!

Настроение сейчас - злобствующее

Елки-палки, ненавижу униформизм - хотя сама ему в определенной степени подвержена - в той видимо, в которой меня от него с детства отучали - и приучали к тому, чтобы быть непохожей на других - перестарались товарищи...Но блин, приходишь на эти предродовые курсы - и обнаруживаешь 10 теток разновозрастных всех в одинаковых дорогих майках от Пренатал - одинаковые майки, одинаковые погони за тряпками - теперь уже для младенца - есть повод погнобить мужа - видимо в куклы не наигрались в детстве...Ох...Кстати, здесь не принято вещи детишковые брать у друзей - свое надо покупать, иначе какая типа радость от этого события - ну как не потратить пару тысяч евров на тряпки, что дитё поносит пару месяцев - и потом в шкаф их- навечно...Ура радостям консумизма! Я конечно злобствую, но и вправду какой всё же тупизм...

Мышли навеянные предродовыми курсами - в природе понятие отца отсутствует в большинстве случаев...и вправду...И зачем...

Да, тоска. Видимо, на родине снег...Весь день меня плющит, колбасит и вообще. так хочется домой...И никакой зимы, ужос...