У нашего среднего класса два хобби. Во-первых, выяснять, кто к этому классу может быть отнесен; а во-вторых, выяснять, существует ли он вообще. И это несмотря на периодические опросы ВЦИОМа и исследования ROMIR «Стиль жизни среднего класса». Определений тоже тьма, нередко остроумных — начиная от «это все, кто зарабатывает от 500 долларов в месяц в провинции и от тысячи долларов в Москве» и до «это те, у кого есть посудомоечная машина».

Словом: судя по изобилию народа в моллах и супермаркетах, средний класс у нас есть. А как поднесешь лупу ближе — так выяснится, что и нет.

И никто не может внятно сказать, отчего такая ерунда в России, если в прочих странах панатлантической цивилизации middle class очень даже легко обсчитывается — к великой радости маркетологов.

Я вот тоже не знал ответа на этот вопрос, но недавно вдруг получил — в Германии, в 60 километрах от Мюнхена, в городишке с приятным русскому уху названием Бухлоэ. Именно там расположена автомобильная фабрика Alpina, которая в кооперации с BMW производит знаменитые спортивные автомобили. Мы спросили владельца бизнеса Буркарда Бовензипена, на чем ездит он сам. Тот ответил, что есть и Ferrari, но в поездках в супермаркет он пользуется дизельной крошкой Volkswagen Luppo, так дешевле. И вообще, философия его производства в том, чтобы создавать двигатели меньшего объема, более экономичные, меньше загрязняющие воздух — поэтому лучше всего у него продается дизельная модель, вариация BMW 3 за 36 тысяч евро: философия подразумевает еще и доступность.

Тут уж мы обалдели: в России на такие дешевые товары спроса нет. Тут берут самые дорогие, с максимальным количеством ухищрений.

Следующий вопрос был: а сколько получают на заводе инженеры? Ответ нас потряс: от 3 до 10 тысяч евро в месяц. Все, это предел. Половину зарплаты в Германии съедают налоги. То есть инженеры знаменитого завода получали от, условно, 50 до 160 тысяч рублей на руки, треть из которых затем отдавали за жилье, еще 10 процентов — за всевозможные страховки, а еще 10 процентов — за обслуживание собственных автомобилей (одна поездка в Мюнхен — 20 евро на бензин).

Теперь перенесемся в Россию: в Москве 30 — 40 тысяч «чистыми» требует выпускник вуза, вообще ничего не умеющий делать.

При этом у нас чуть в разговоре заметишь, что в Европе жизнь дороже, тут же получишь ответ: «А у них зарплаты другие!» Но зарплаты сопоставимые. Просто россияне свои доходы «чистыми» сравнивают с европейскими «грязными», трогательно не замечая, что европейские налоги колеблются от 30 до 65 (это в Норвегии) процентов, и уж решительно ничего не желая знать про европейскую структуру расходов.

У меня был период: я работал в Лондоне на Би-би-си. Там для новичков-иностранцев устраивают курс молодого бойца, где рассказывают не только о компании, но и о жизни в Великобритании вообще. Дико полезная штука! Мне в первый же день сказали: запомни, та прекрасная цифра, что значится у тебя в контракте (а значилось что-то около 50 тысяч долларов в год), — это не то, на что нужно обращать внимание. 35 процентов тут же уйдет на налоги. 40 процентов от оставшегося — на жилье. 200 долларов не забудь выложить ежемесячно на проездной, так что подумай о дешевом велосипеде. Медицина у нас бесплатная, но запомни, что частная консультация…

То, что все это — чистая правда, я понял, когда стал выкладывать за комнатку (туалет общий, в коридоре) в ведомственном доме 1700 долларов в месяц. Дом был старый, я положил на пол теннисный мяч — мяч покатился. Через месяц знакомый аристократ одолжил мне велосипед: я оценил щедрость жеста. На еде я отчаянно экономил. А вскоре увидел, что так жили все мои знакомые: английский миддл-класс. Экономия, расчет путешествий вперед чуть не на год (чем раньше покупаешь билеты, тем дешевле), одежда демократичных марок, альтернативный транспорт.

Именно так живут и по сей день все мои друзья во Франции, Британии, Америке, Финляндии. Хотя один из них телевизионный продюсер, другой — владелец лесов и киностудии, третий — физик-ядерщик, четвертый — инвестиционный банкир (ну, тот шьет костюмы по 600 долларов, что у русских банкиров вызывает смех — у них костюмов дешевле 1500 долларов не бывает). Один из руководителей Би-би-си ездит каждый день на работу электричкой из городка Фокстон на Ла-Манше. Дорога — час сорок в один конец, зато в Фокстоне у него дом, а в Лондоне он себе дом никогда бы не смог позволить. А вы можете представить, чтобы руководители телеканалов добирались на работу электричкой из Волоколамска — просто потому, что жить в Москве им дорого?! А-нек-дот!

Российский средний класс в представлениях о жизни среднего класса в Европе вообще напоминает беженца-албанца, который, вплавь добравшись до Италии, требовал дать ему «женщину, дом и машину», поскольку у него, в Албании, бытовало представление, что именно так в Италии все и живут.

Средний класс в Европе — это труд, усердие, скромность доходов и расходов, планирование, накопление и никакого шика-блеска вроде дорогих машин, клубов и ресторанов. В Британии бесплатны музеи, в Финляндии прекрасна природа, во Франции дешево вино. Пикник — типично миддл-классовое изобретение: еду покупаешь по ценам супермаркета, а удовольствие получаешь, как от ресторана.

В России все по-другому. Либо реальная бедность — либо мотовство, чуть стоит из бедности выйти. Вы видели в России свадьбу без лимузина-стретча? Их заказывают даже жители пролетарских окраин. А в Лондоне меня пригласили быть свидетелем со стороны жениха: registry office (грубо говоря, загс) — и завтрак на четверых с шампанским в Hilton, откуда новобрачные поехали на работу в банк на метро: они копили на собственный бизнес.

Русские, когда вырываются за границу, тратят вдвое больше европейцев: речь не об элитном, а о массовом туризме, о Турции-Египте. Русские сорят деньгами. Русские дают гигантские чаевые даже в тех странах, где их вообще не дают (и я знаю в Хельсинки места, где этим испорчен сервис).

То есть русский средний класс (если он есть) — это вовсе не то, что под этим словом подразумевают в Европе. И вот тут я подхожу к самому главному, ради чего все и пишу.

В попытках найти, описать и определить наш middle class все исходят из того, что Россия есть некое специфическое, но продолжение европейского уклада и общественного строя. Внешне — если судить по жилищу и платью — так оно и есть. Но Россия в своей тысячелетней глухой истории никак не Европа, и к этому своему привычному укладу она после периода нестабильности катится быстрее и быстрее, к радости большинства населения.

Средний класс — порождение панатлантической цивилизации, объединяющей Европу, США, Канаду, Австралию и ЮАР. И это не только уровень потребления, основывающегося на сходном понимании того, что разумно, а что неразумно. Когда, например, старые машина или телевизор не выбрасываются лишь оттого, что появились новые модели; а новые модели не приобретаются, чтобы потрясти соседа. Это определенный стиль жизни, уклад, основанный на приоритете закона, приоритете личности и приоритете свободы. Это и есть скелет среднего класса, а все прочее — это материальное мясо, наросшее во время индустриальной и постиндустриальной эпох.

Но вы попробуйте обнаружить этот миддл-класс в другом цивилизационном устройстве! Где средний класс в Индии? Где в Пакистане? Где в Африке, Китае, Таиланде, Полинезии, где там та самая «массовая консервативная сила, социальный балласт общества, не дающая ему перевернуться»? Там другие силы ответственны за непереворачиваемость: какая-нибудь пакистанская тайная полиция, какой-нибудь китайский КГБ, и классовая структура в той же Индии ну совершенно, абсолютно другая.

Россия внешне ужасно похожа на Европу, чем постоянно Европу, а вслед за ней и Америку, смущает, заставляя требовать того, чего они требуют от себя. Россия порой даже сама обманывается, принимая себя за Европу.

Но внутри Россия куда ближе к Азии, где правят монарх, жус, клан, визирь, а народы взирают и радуются светозарности правителей. Поэтому наше социальное устройство куда ближе к азиатскому, закрытому, понятному (и то не всегда) лишь своим. В России, как и в Азии, есть ужасно богатые, есть невероятно бедные, но есть и какие-то вообще неожиданные, типа индийских неприкасаемых, которые судя по их виллам и машинам — богатые, а судя по зарплатам в госструктурах — недотягивают и до средних.

Пора изучать в себе то, что есть, а не то, что — по аналогии с Европой — нам хотелось бы иметь.

Поиск миддл-класса хорош там, где все прозрачно и ясно, у нас же определять миддл-класс — пустая трата времени. Хотя бы потому, что за поисками мифических миддлов мы не изучаем реально существующие классы, имеющие специфическое отношение и к производству, и к потреблению. А ведь безумно интересно хотелось бы знать, кто такие, с точки зрения стиля жизни, сегодняшние siloviki? Или хотя бы гаишники? Или эти, плодящиеся как кролики, госслужащие? Какую долю посетителей «Меги» или «Пятерочки» составляют? Мечтают о посудомойке или об отдыхе на островах?

Вот где разгулье социологу!

Мы — русские. Это многое объясняет. И отсутствие миддл-класса, и подписание писем деятелями культуры по извечной схеме «княжи, скока хошь, царь-батюшка, и всыпь нам, ежли что, дуракам неразумным!».

Хотя это, кажется, совершенно другая тема. Как и тема о том, куда деваться тем, кто в такой России такими русскими быть не хотят.