В колонках играет - Вечер на рейде
Пока НЕ включай музыку. Рано ещё.

- Когда и где был этот вечер? - может спросить чересчур дотошный читатель.
- С какой целью интересуетесь, гражданин?! - тут же откликнется человек в штатском.
Поэтому: где было - там уж нет... Всякому времени - свои песни.

Вчера.
Вчера был крайний день увольнений экипажа на берег.
Ещё вчера свободные от вахт и нарядов матросы, старшины и офицеры ходили по Берегу, по тёплой и мягкой земляной земле с живой зелёной или пожелтевшей травой, среди тёплых и мягких деревянных деревьев с живыми зелёными листьями, а не по серым стальным плитам и решёткам палуб и трапов среди серых стальных стен, переборок и орудийных башен. По удивительно неровному и возмутительно пыльному, но такому тёплому и мягкому асфальту прыгали пушистые живые воробьи и стучали кастаньеты совершенно не форменных женских каблучков. А выше каблучков начиналось форменное умопомрачительство - женские ножки. Поизящнее или поаппетитнее, постройнее или позамысловатее - все они заканчивались женскими булочками/булками/батонами/караваями и бёдрами разных калибров!
Редкий моряк был в состоянии оценить, что было выше. Уже и это зрелище "накрывало" Девятым валом и оставалось только беззвучно открывать рот и "пускать пузыри".

Хорошо было корабельному главстаршине, боцману третьего срока Михалычу (за глаза - Полундра). Девушками он не увлекался и весь отпуск на берег проводил в неспешном употреблении пива в портовой пивной "Бич" и вдумчивых разговорах "за жизнь" с нетрезвыми береговыми философами.

Хорошо было и старшему матросу второго года службы Сашке Балкину, имевшему, по его словам, на берегу "Правильную Боевую Подругу", которая всегда была рада его приходу и в постели вытворяла ТАКОЕ...
Впрочем, судя по прозвищу Баклан, Сашкины рассказы воспринимались хоть и с одобрением, но довольно... виртуально.

Офицерам было совсем хорошо. Их форма, звёздочки и размеры денежного довольствия делали их весьма востребованными объектами женского внимания. К тому же, их свободно пускали в Морской клуб, где уже "теребили в руках платочки" многочисленные профессионалки и любительницы.

Матросикам было сложнее "найти свою бухту". Конечно, Приморский бульвар был заполнен прогуливающимися женщинами, девушками и школьницами с уже выдающимися формами. Но от калейдоскопа ног, бёдер, задков, талий, грудей, губ, глаз, щебетаний, смешков и лукавых взглядов молодые оголодавшие организмы моряков выстреливали такими порциями гормонов, что всякая высшая нервная деятельность, вроде связной речи, напрочь глушилась канонадой сердца в горле и пресловутый дуболом поручик Ржевский уже казался галантным Цицероном.

К счастью, женское население Приморска с молоком матерей усваивало принципы сексуального доминирования и мичуринского лозунга "Нам нечего ждать милостей от Природы. Взять их - наша задача!"
Косяк бичующих моряков решительно и технично "вылавливался" поодиночке или попарно местными пираньями, щуками и акулами.

Вечером, на борт многие поднимались с большим трудом переставляя подкашивающиеся ноги и цепляясь за леера трапа. День был прожит с запасом на неделю.

Завтра.
Завтра, в 4:00, согласно поступившему приказу, Большой противолодочный корабль "С" в составе Н-й эскадры уходил на несколько месяцев в дальний поход. А это вам не к тёще на огород съездить!
И в то непростое время... нужно было быть готовым к любым событиям.

Сегодня.
Сегодня с утра был объявлен предпоходный аврал. Экипаж добивал бункера, танки и погреба водой, топливом, провиантом и прочим "положенным".

После восьмой склянки, в 16:00, заступившая вахта приняла швартовы и корабль медленно отошёл от причальной стенки. Ведомый лоцманским катером, он вышел из акватории гавани и из бухты на внешний рейд. Привычно и споро были отработаны стояночные маневры и якорные работы и вот, ещё засветло, экипаж получил свободное время.

Когда моряку делать нечего, то моряк или спит или идёт на бак, на верхнюю палубу.
В этот вечер, перед Походом, там собралось много народу. Нижние чины и офицеры стояли и ходили вперемежку, курили, разговаривали, смеялись, смотрели на закатное солнце, ленивые синие волны и неблизкий берег.

И вдруг на баке кто-то негромко и задумчиво пропел: "На рейде большом легла тишина..." И замолчал.
Все замерли. Умолкли разговорчики, смешки, покашливания. "Ангел пролетел"...

И хриплый баритон боцмана Полундры, не попадая в ноты, но очень проникновенно "выдал":
"...а море окутал туман".

И сразу несколько молодых теноров "обхватили и поддержали" спотыкающийся и покачивающийся баритон и вывели его на правильную мелодию:
"И берег родной целует волна, и тихо доносит баян:"

И подхватили все, кто был на баке:

Прощай любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

- Михалыч, ты что, плачешь, что ли?! - изумлённо прошептал Баклан, дёргая Полундру за рукав.
- Тю! Такэ скажешь! То ж витром в очи надуло...
И тут же бескозырка Баклана наехала ему на нос от руки поющего рядом старшины первой статьи Привалова.

Моряки пели. На бак подтягивались с других палуб, помещений, кубриков и даже чумазые "черти" из нижних уровней.
. . . . . .

"Экипаж, смирно!" - раздалась команда одного из офицеров.
Все замерли в уставном положении и удивлённо уставились вверх, на Командира корабля, стоящего у поручней в белой "парадке" и гадали "к чему бы это?"

Командир торжественно-медленно поднёс ладонь к козырьку. Офицеры автоматически вскинули руки в отдании чести. Матросы и старшины недоуменно переглянулись и тоже поднесли ладони к бескозыркам.
"Вольно" - сказал Командир и повторил старший из присутствующих офицеров.

Командир повернулся лицом к опускающемуся в море солнцу, помедлил и снял фуражку. Многим показалось, что он сейчас перекрестится. Седой командирский "ёжик" горел медным нимбом в закатных лучах. Золото пуговиц и знаков различия сверкало на белом мундире. И серый фон брони подчёркивал сакральность картины "Явление экипажу Наместника Бога на Корабле".
Перехватывало дыхание. Мурашки бегали под тельняшками и головными уборами...

Командир повернулся к баку и произнёс:
"Сынки! Дру́ги! А давайте - вместе, с самого начала и до самого, что ни есть конца!" и подал в БЧ-4 сигнал радисту.
Раздалась музыка.
Ну вот, пора и тут включать музыку.

Командир Корабля пел с экипажем.
Медленными волнами накатывала мелодия. Проникновенно и печально звучала песня. Многим "надуло ветром" глаза.
Души моряков прощались с Берегом и готовились к уходу в Море. Уходу в другой мир, мир без суши, мир Второго Дня Творения, где только Море и Небо с солнцем и звёздами и только Ветер носится над волнами...

Их Путь был предопределён, но сокрыт... И его до́лжно было пройти.

Серия сообщений "Рассказы и прочие хвосты":
Часть 1 - Как оно было, без купюр.
Часть 2 - Первый Траффик Хунты из "ЧД"
Часть 3 - Вечер на рейде.
Часть 4 - Отличающиеся Отражения
Часть 5 - Как упоительны в деревне вечера...
...
Часть 18 - Всё не просто так
Часть 19 - Хроники шверца. Начало.
Часть 20 - Хроники шверца. Граница