Как мы уже убедились, в русском языке основную тайну слова содержит в себе слогокорень. Удивительно, что самая короткая часть «языковой единицы», чаще состоящая всего-то из двух, редко трех знаков, обладает такой потрясающей емкостью, способна накапливать и хранить  самую точную, неизменную информацию. Причем, трехзвучный или трехзнаковый, он непременно включает в себя твердую букву О, соединяющую согласные лов, бор, дор, сор, мол, дол и т.д. Пожалуй, такое обстоятельство можно считать нормой для «акающего» языка, когда закономерно употребляется звук О. В других случаях его присутствие, как вода, размывает, разжижает суть слова: корова – крава, молодец – младец, голос - глас или вовсе меняет его изначальный смысл как в слове  брада – борода. Выпадение О может образовать совсем иное слово, как долина – длина (расстояние). 

Сергей Трофимович, здравствуй!

      Зашла сегодня на твой сайт. Оказывается, выложил уже аж 10 уроков русского. Я рада за тебя, рада, что у многих уроки нашли отклик,  собрали деньги на книгу. Правда очень рада. Прочитала сегодня уроки, все 10. Первые 5 уроков перечитала в который раз. Все также считаю, что уроки нужны, с чем-то согласна, что-то для себя открыла, а с чем-то не согласна категорически.

После публикации обращения о прекращении сбора средств ( http://www.stragasevera.ru ) пришло множество просьб этого не делать.
И ещё поступило предложение о создании фонда "СЛОВО":
"Учредить ФОНД СЛОВО с целью сохранения русского языка, родной речи.
Для поддержки молодых талантов, для учреждения Премии СЛОВО.
Для поддержки Учителей, несущих СЛОВО детям.
Для издания книг для детей.
Для Алексеевской писательской школы."
(вообще, фонд с таким именем уже существует, но мы можем придумать и своё!)
Встал вопрос, убирать ли платёжные реквизиты?
Конечно, всегда найдутся новые благостные идеи, на которые могут понадобится и средства, и человеческие ресурсы. Готовы ли вы поддерживать такие начинания?
Просим проголосовать:
http://stragasevera.fmbb.ru/viewtopic.php?t=7

Будучи невольником, он наконец-то испытал все радости жизни и благоденствовал на острове целых два года, впервые не испытывая невзгод и горестей. Вдоволь было всего – времени, изысканной пищи, ласковых наложниц и, прежде всего, много превосходного папируса, чернил и дерзких мыслей. Будучи рабом, он мнил себя господином, и казалось, это состояние продлится бесконечно, хотя блаженство вызывало в нем чувство хрупкости мира, и по велению Ариса, на острове не позволялось громко кричать, бить в барабаны и отбивать часы полудня и отхода ко сну.

Все эти благодатные дни покоя даже море не волновалось, тихо плескаясь в бухте в пору осенних бурь, словно младенец в ванне.

Он просидел у моря под знойным, палящим солнцем до самого вечера, пересыпая память из руки в руку, как горсть раскаленного песка, и издалека взирая, как близорукий Таисий Килиос, окруженный рабами с опахалами, читает его труды. И чем дольше он склонялся над несшитыми еще листами папируса, тем далее отступала смерть. Иные места в трудах эфор прочитывал дважды и затем, откинувшись на спинку кресла, подолгу о чем-то размышлял, и появлялась призрачная вера о пощаде, хотя бы на срок, позволяющий закончить труд. Когда же стемнело, надзиратель приказал установить возле кресла три светоча и продолжал читать уже при неверном, колышущемся свете! И тем самым добавлял уверенности, что жизнь продлится даже более срока, нужного для завершения сочинения! Он должен был, обязан был споткнуться на том, что рукопись обрывается на полуслове, и, уже захваченный, завлеченный историей о варварских святынях, потребует продолжения!

А его, это продолжение, можно писать бесконечно, пересыпая мысли из кулака на ладонь и потом обратно…

Он всего единожды испытывал ток крови в своем теле, когда, перевоплотившись в кентавра, мчал на себе прекрасную Пифию, жену философа. В другие времена, что бы не совершал, что бы не происходило на его глазах или с ним самим, царь не чуял биения своей крови, как не чуют воздуха, коим дышат.

И только на берегу Геллеспонта, в тот миг, когда предстояло сделать первый шаг, вдруг ощутил ее упругие толчки, как если бы обнаружил в себе нечто, ранее неведомое, чужеродное, существующее в его естестве помимо воли, как второе сердце сросшегося близнеца, прежде обитавшего в плоти тайно и неосязаемо.

Было чувство, что он опять перевоплощается в кентавра…

Дневник литератора Сергея Трофимовича Алексеева.
Официальный сайт http://www.stragasevera.ru