Весна идет, Весне дорогу! (с)

 
 
- Я буду банальна, Миледи: расскажи мне, пожалуйста, о Весне и о человеке, что ей не рад.

Я почти недоуменно кошусь на мою Гостью. Ну ладно, не рада так не рада. Может, просто, это не ее Весна.
- Весна идет. Пусть она пока ступает совсем-совсем легко и незаметно, но она идет, пусть она только-только показалась на горизонте, но она идет и люди это чувствуют. Слышишь, вот, стук ее сапожек? Видимо, она забрела в сугроб и теперь изо всех сил топает, пытаясь стряхнуть снег. Люди, они только на вид такие холодные. Почти все чувствуют приближение весны: кто-то увидит ее мельком, кто-то поймает ее взгляд. Кто-то, как я, услышит стук ее сапожек, которые она вскоре сменит на туфельки.
 
Но есть люди, которые не рады Весне и не хотят ее чувствовать, а тем более встречать. Один из них – это безвестный скрипач, человек, казалось бы, романтичный и даже в чем-то добрый. Но почему-то он не рад приближающейся Весне и по вечерам, тревожно прислушиваясь к кристальной тишине, он боится услышать ее песню. Прислушайся и ты, мой неведомый читатель: неужели ты не можешь различить тоненького, почти жалобного голоска его скрипки, которым скрипач старается заглушить песню Весны, пока такую же тихую и тоненькую?
 
Этот неведомый скрипач играл Паганини, потом Листа, а потом и ту музыку, что сочинил сам. Он не хотел слышать песни весны, и музыка с каждой минутой становилась все более жалостливой и просящей и как будто говорила: «Не пой, Весна, пожалуйста, я не хочу и не могу тебя слушать…»
 
Но молодая Весна и не думала о безвестном скрипаче в черной рубашке. Она пела свою песню все громче, и, повинуясь ее голосу, все оживало. Снежинки таяли и превращались в дождь, Небо радовалось и становилось из серого - лазурным, да и сама жизнь наполнялась красками. Все радовалось Весне, только молодой скрипач не ждал ее прихода.
 
И он хотел, чтобы люди слышали голос его скрипки. Чтобы слышали голос той скрипки, которая не подпевает Весне.
Он надел пальто и поднялся на крышу своего дома.
Осторожно провел смычком по струнам скрипки, которая уже устала петь.
Но вдруг он остановился и услышал музыку Весны – щебет птиц, стук каблучков по асфальту, звон капели, уханье ветра в тупиках, шорох дождя. Вся эти звуки неожиданно красиво сливались и превращались в одну мелодию, именно ту, что могла аккомпанировать красавице Весне.
Но в этой музыке не было солирующего инструмента, который бы повел ее за собой и превратил бы в настоящее произведение искусства.
Юноша тихонько улыбнулся и заиграл.
Так было? Или ему казалось, что потом к нему присоединились и тоненький голосок флейты, и хрустальные переливы арфы, и одобрительный бас контрабаса.
А Весна все пела свою песню.
И помогала ей старая скрипка юноши-скрипача, который когда-то не хотел прихода чьей-то Весны.

Это так весело - быть влюбленной идиоткой!

Shinigami

Конечно! Можно умереть и заново родиться!

 Ra'Ann a.k.a Milady

 Раз история первая, то вы должны немного узнать о вашем Рассказчике.

Нет ничего плохого в том, чтобы рассказывать свою жизнь в пустоту.

А когда закрываешь глаза, мир теряет смысл.

Вы слушайте, ежели хотите. Я не держу.

Так вот. Жила как-то, в каком-то королевстве, а может и федерации, юная девушка. Была девушка умной не по годам, но глупенькой соответственно возрасту. В школе училась, с ровесницами дружила, и горя не знала. Была, может, немного странной, да кто замечал-то? Никто. Дружила девушка с Дождем, да улыбалась загадочно, а когда была дома, писала в дневник - все то, что вспомнилось и запомнилось в течение дня.

Мы все взрослеем. Мы даже можем сказать, что становимся с годами умнее, но, как говаривал один мой знакомый Мышонок, сказать-то мы что угодно можем.

В общем, самооценка у нашей девушки явно была поднебесной. Иначе зачем, скажите, она смотрела на все снисходительно, не имея к тому, в общем-то, никаких прав?

Звали ее…А какая, собственно, разница, как звали там какую-то девушку, тем более что у нее имен-то было видимо-невидимо: ее звали и Ра’Энн, и Рохмой, и Миледи, и Весп…Кто-то называл ее Хлоп-Хлоп, а кто-то обыкновенной Сестрицей.

Сойдемся на том, что девушка была безымянной, ладно? Мало ли сейчас по миру бродит безымянных девушек – да миллионы! И не важно, что написано у них в паспорте, важно, как их называют.

Таким Nemo нельзя влюбляться – они начинают искать свое имя. То, единственно правильное имя, которое будет принадлежать именно им, и никому более. Но бесхозных имен на свете, которые ищут своих хозяев, еще больше, и поэтому очень редко влюбленным Nemo везет. Чаще они или сходят с ума… Или привыкают к Nemo.

Наша Знакомая не хотела привыкать, но и сходить с ума…

Хотя, чего врать…Сходила она с ума на почве имен, сходила.

И все же, быть влюбленной идиоткой – это исключительно веселое занятие. Можно умереть и заново родиться, и все буквально в течение каких-то недель.

Окрестить своего любимого Гостем и нарочито подчеркивать, что он тут не задержится, просто Погостит и уйдет, пытаться выдумывать имена, рыская по словарикам…

…Нет, ну мало ли что! Может она и не ведает о том, что Ветер знает все имена на свете, и можно лишь попросить его нашептать тебе твое...

Гость действительно не задерживался - приходил и уходил, когда ему вздумается, спорил с Дождем, добросовестно делал вид, что он там и вовсе не причем, посмеивался тихонько, но подыгрывал изо всех сил.

А наша повзрослевшая Знакомая, но ничуть не поумневшая, видела тихие насмешки, да и сама посмеивалась: она ни к чему не умела относиться серьезно. Даже к собственным сказкам.

Через некоторое время ее кто-то назвал Сказочницей.

А она воистину полюбила это имя.

Кто знает, может, Ветер и впрямь окрестил ее именно так?

Действительно, кто знает…