Галстук от Горголи |
Дневник |
Лев Бердников
Умолк рев Норда сиповатый,
Закрылся грозный страшный взгляд, –
– эти державинские стихи подвели итог мрачному царствованию императора Павла I, кончина которого была встречена многими без тени сожаления. “Почти все находившиеся при покойном государе чиновники, – вспоминал адмирал Александр Шишков, – обнимались между собой и целовались, словно бы поздравляли друг друга с каким-то торжественным приключением… Конец жизни Павловой, равно как и Петра Третьего, не был никем или весьма немногими оплакиваем”. О покойном монархе говорили, как о тиране “с нетерпимостью и жестокостью армейского деспота”. Воспринимался он и как враг мужской элегантности, а его самовластье наиболее ярко проявилось в “жестокой, беспощадной войне со злейшими врагами государства русского – круглыми шляпами, фраками и жилетами”. Император почитал сии атрибуты моды торжеством опасного духа либерализма и якобинства. Александр Тургенев с ужасом вспоминал, как по Высочайшему повелению драгуны “бегали по улицам и… срывали с проходящих круглые шляпы и истребляли их до основания; у фраков отрезывали отложные воротники, жилеты рвали по произволу и по благоусмотрению начальника партии, капрала или унтер-офицера полицейского… И тысячи жителей Петрополя брели в дома их жительства с непокровенными главами и в разодранном одеянии, полунагие”. Зато всем жителям империи, включая отставных, надлежало носить прусской формы мундиры, ботфорты, крагены, шпагу на пояснице, шпоры с колесцами, трость почти в сажень, шляпу с широкими галунами и напудренный парик с длинною косою. И не дай Бог нарушить сии предписания – ослушника подвергали телесному наказанию, он попадал на гауптвахту, а то и ссылался в Сибирь. Современник писал о том времени: “Зашумели шпоры, ботфорты, тесаки, и будто бы по завоевании города ворвались в покои военные люди с великим шумом”
Иван Савич Горголи
|
Щёголь павловских времён. Иван Брызгалов |
Дневник |
Лев Бердников
Обычно щёголем называют человека, который рядится в платье самого новомодного фасона, да и сам механизм моды традиционно связывают с принципом новизны в культуре. А что сказать о франте, который разодет по последнему слову моды… “времен Очаковских и покоренья Крыма” или иной седой старины, и следует ее правилам неукоснительно, с педантической точностью?
Литография. Иван Семёнович Брызгалов (1753-1841)
|
Тирания моды. Павел I |
Дневник |
Лев Бердников
В известном кинофильме “Тот самый Мюнхгаузен” (автор сценария Григорий Горин, режиссер Марк Захаров) перед нами предстает герцог (его играет актер Леонид Броневой), озабоченный прежде всего одеждой подданных. “Как вы думаете, где мы будем делать талию? – вопрошает этот титулованный модельер. – Два ряда выточек слева, половина справа. Я не разрешу опускать талию на бедра. В конце концов мы – центр Европы… Рукав вшивной… Лацканы широкие”. Справедливости ради отметим, что обостренное, гипертрофированное внимание к костюму – это не просто карикатурная черта незадачливого правителя
Царь Павел в форме полковника Преображенского полка. Портрет кисти Боровиковского.1796. Холст, масло. Местонахождение: Новгородский государственный объединённый музей-заповедник
|
Бриллиантовый князь. Александр Куракин |
Дневник |
Лев Бердников
Как‑то по вечернему Петербургу шли двое. Один в простом военном мундире, другой – в щёгольском кафтане. Настроение у попутчиков было весёлое, они травили анекдоты, как вдруг тот, что в мундире, явственно различил голос: “Павел, бедный Павел, бедный князь!”. Он невольно вздрогнул, остановился и оглянулся. Перед глазами предстал таинственный некто в испанском плаще, со шляпой, надвинутой на глаза. Сомнений быть не могло – орлиный взор, смуглый лоб и строгая улыбка выдавали великого прадеда Павла – Петра I. “Не особенно привязывайся к этому миру, Павел, – продолжал державный призрак с неким оттенком грусти, – потому что ты недолго останешься в нём”
Куракин на раннем портрете работы Александра Рослина
|
Демон интриги. Сергей Салтыков |
Дневник |
Лев Бердников
Исторический очерк
“Нет ничего смешнее на свете женатого щёголя”, — говорили в Европе в XVIII веке. Однако применительно к России эта формула не работала – холостяк воспринимался в то время как нечто аномальное, выходившее за привычные рамки. И франты здесь исключения не составляли. А потому никто не удивился, когда камергер великого князя Петра Фёдоровича, признанный щёголь и фат Сергей Васильевич Салтыков женился на фрейлине императрицы Матрене Павловне Балк-Полевой. Тем более, что та отличалась замечательной и притом наследственной красотой – приходилась внучатой племянницей печально известным в истории Анне и Виллиму Монсам, некогда вскружившим голову двум венценосным особам России: она – Петру I, он – Екатерине I
Сергей Васильевич Салтыков
|
Обойдённый наградой. Платон Мусин-Пушкин |
Дневник |
Лев Бердников
Исторические хроники
Среди фаворитов будущей императрицы Елизаветы Петровны граф Платон Иванович Мусин-Пушкин (1698–1745) стоит особняком. Как и два других ее высокородных аманта Александр Бутурлин и Семен Нарышкин, он был знатным дворянином и находился с ней в кровном родстве. Однако граф оказался единственным из сердечных избранников Елизаветы, кому она, обыкновенно столь благодарная за любовь и щедрая в наградах, не воздала по заслугам за доставленные ей минуты счастья. На прочих ее фаворитов, даже мимолетных, пролился золотой дождь чинов и почестей; Мусин-Пушкин же остался ни с чем. Об этом наша история…
Герб Мусин-Пушкиных
|
Первый Российский Полицмейстер. Антон Девиер |
Дневник |
Лев Бердников
ИСТОРИЯ И ЛИТЕРАТУРА
В кафтанах василькового цвета с красными обшлагами, в ярко‑зеленых камзолах, новоявленные стражи порядка, выстроившись в шеренгу, громко и внятно произносят слова полицейской присяги: “верным, добрым и послушным рабом” быть царю и “в том живота своего в потребном случае не щадить”. А затем каждый поочередно подходит к обер‑полицмейстеру Антону Мануиловичу Девиеру (1682–1745) и целует Евангелие и крест, которые тот держит в руках. И все было бы ладно, если бы не еврейская наружность главного полицейского чина: не крест ему подстать, а звезда Давида!
Антон Девиер (Антонио Мануэль де Виейра)
|
Два мира в одном Шапиро |
Дневник |
Лев Бердников
КОНСТАНТИН (ОШЕР) ШАПИРО
Многим памятна ставшая крылатой фраза «два мира, два Шапиро». И восходит она к реальному эпизоду конца 1940-х годов, когда в Москве в здании ТАСС встретились два корреспондента по фамилии Шапиро, один — американский, другой — советский, причем проявили друг к другу открытую враждебность. Оно и понятно, ведь первый олицетворял собой загнивающий капиталистический Запад, второй — страну, уверенно шагающую в светлое коммунистическое завтра. Эти миры, точнее, антимиры разделял тогда «железный занавес», глухой и непроницаемый
Константин (Ошер) Шапиро
|
Ратник добра |
Дневник |
Лев Бердников
Слава о капитане флота I ранга Дмитрии Александровиче Лукине (1770 – 1807) гремела в своё время не только по всей России, но и по Европе. Этот силач легко удерживал дрожки с впряженным в них рысаком, без натуги поднимал на отвес шканечную пушку со станком в 87 пудов весом, держал по полчаса пудовые ядра в распростертых руках, вдавливал яму посреди серебряного рубля, одним пальцем вбивал гвоздь в корабельную стену. О его чудесной силе и неизменном добродушии ходили многочисленные рассказы
Дмитрий Александрович Лукин
|
Из щёголей — в меценаты. Семён Нарышкин |
Дневник |
Лев Бердников
Этот представитель роскошного русского барства обладал тем счастливым качеством, которое А.С. Пушкин назвал “необыкновенное чувство изящного”. Семён Кириллович Нарышкин (1710-1775) слыл первым щёголем своего времени и одновременно славился “прекрасными сведениями о многих предметах”
|
Блеск и нищета двора Петра Второго |
Дневник |
Лев Бердников
Исторический очерк
Пётр II
Краткое царствование императора-отрока Петра II (1727-1730) авторитетный российский историк Евгений Анисимов назвал “бездарным”. И это очевидно, если обратиться к судьбе столь необходимых для державы реформ его великого деда – Петра I
Пётр II
|
История одной картины. «Марраны (Тайный седер в Испании во времена инквизиции)» |
Дневник |
Лев Бердников
Моисей Маймон
К этой самой известной своей картине еврейский живописец и график Моисей (Мовше) Львович Маймон (1860—1924) шёл 33 года. Впрочем, казалось, ему уже изначально было предначертано создать нечто важное, значительное во славу своего народа. Ведь род Маймонов восходил к знаменитому средневековому галахисту, философу, врачу и математику Моисею бен Маймониду (Рамбаму) (1135—1204), а тот, по некоторым сведениям, был прямым потомком царя Давида. Дедом же Моисея был видный раввин, учёный-талмудист, автор комментариев к Мишне и статей в газете «Ха-Магид» Александр Зискинд Маймон (1809—1887), оказавший на внука огромное нравственное влияние
Моисей (Мовше) Львович Маймон
|
Призвание – просветитель |
Дневник |
Лев Бердников
Учёный еврей. Леон Мандельштам
Он был первым евреем, окончившим российский университет, издавшим сборник своих стихотворений на русском языке и ставшим первым переводчиком произведений А. С. Пушкина на иврит. Поэт Осип Мандельштам приходился ему внучатым племянником. Этот еврейский юноша cовершил беспрецедентный по тем временам поступок: он покинул отчий дом и отправился в Москву, чтобы учиться в тамошнем университете. По пути в Первопрестольную он встретил кантора, который, узнав о цели его путешествия, спросил: “Зачем Вы едете? Вы могли бы быть первым в своем народе, а оставляете все, чтобы быть последним среди ученых христиан”. – “В Талмуде сказано: будь лучше последним у львов, чем первым у зайцев!” – парировал наш герой. Звали его Леон (Арье Лейб) Иосифович Мандельштам (1819-1889)
Леон Мандельштам
|
Печальник своего народа. Нота Ноткин |
Дневник |
Лев Бердников
Исторический очерк
“Хотя и еврей, но преблагородный человек!” – так во вполне антисемитском духе отозвался о нашем герое граф, отставной фаворит Екатерины II, обладатель подаренных ему императрицей богатейших земельных владений, Семен Гаврилович Зорич (1745-1799). Эта характеристика иудея Ноты Хаимовича Ноткина (он же Натан Шкловер, Натан Ноте) (1746-1804) в устах завзятого юдофоба на этот раз не грешит предвзятостью, а потому столь же лестна, сколь и справедлива
Герб города Шклова
|
Мудрец из Шклова |
Дневник |
Лев Бердников
Иегошуа Цейтлин
Иегошуа Цейтлин (1742-1821) – личность, еще не вполне оцененная историками. Между тем, он был первым в России приметным еврейским деятелем, соединившим в себе глубокую раввинскую ученость со страстным стремлением приобщить своих соплеменников к российской общественной жизни. Видный гебраист и тонкий толкователь Талмуда, он в то же время высоко ценил русскую культуру
|
ОСТРЫЙ ПЕРЕТЦ |
Дневник |
Лев Бердников
Абрам Перетц
Один мемуарист начала XIX века воссоздает в своих «Записках...» характерный диалог: «– А кто ж такой Перетц?» – «Перетц – богатый еврей, у которого огромные дела по разным откупам и подрядам и особенно по перевозке и поставке соли в казенные магазины»
Абрам Перетц
|
«Безупречно храбр» |
Дневник |
Лев Бердников
О дважды Георгиевском кавалере, генерал-лейтенанте Василии Александровиче Геймане (1823 – 1878)
Его именем названы горная вершина и казачья станица на Кубани. Солдаты прозвали его «Закавказский наш орёл» и прославляли в народных песнях
|
На службе империи |
Дневник |
Лев Бердников
Канцлер Карл Нессельроде
Его именем названа гора в Северной Америке, а также несколько кулинарных шедевров, среди которых знаменитый на всю Европу деликатесный пудинг. Главное же то, что он, человек подозрительного происхождения, на протяжении четырёх десятилетий возглавлял министерство иностранных дел России – пример, достойный книги рекордов Гиннеса. При этом он заслужил как лестное благоволение трёх российских императоров, так и острую неприязнь славянофилов и почвенников
Портрет Карла Нессельроде кисти Ф. Крюгера (1840-е годы)
|
Труды и дни доктора Рафаловича |
Дневник |
Лев Бердников
Выходец из заштатного городка, он добился того, что стал знаменитым врачом, профессором, видным путешественником-естествоиспытателем и членом высшего Медицинского совета России. Речь идёт об Артемии Алексеевиче (урожд. Артуре Абрамовиче) Рафаловиче (1816 – 1851). Фамилия Рафалович восходит к мужскому имени Рафаэль и означает ангела-целителя (на иврите: «Бог излечил»). И, забегая вперёд, отметим, что только наш герой вполне оправдает такую этимологию, ибо станет единственным врачом в этой многодетной купеческой семье
|
О чём молчал автограф… Владимир Бурцев |
Дневник |
Лев Бердников
Личность Владимира Львовича Бурцева (1862-1942), ревностного бойца с монархизмом, большевизмом и нацизмом, получившего за разоблачение провокаторов царской охранки прозвище «Шерлок Холмс русской революции», всегда привлекала мое внимание
Публицист Владимир Бурцев, фотография Карла Буллы (начало 1900-х)
|
