10 апреля 1817 года родился Константин Сергеевич Аксаков (умер 19 декабря 1860) — яркий публицист, издатель, поэт, политический мыслитель, пропагандист и идеолог славянофильства. Вслед за своим братом Иваном К.С. Аксаков развивал и горячо отстаивал идеи самобытности России и славянского единства, бесстрашно, порой безапелляционно бичуя ошибки правительства. Оценки его деятельности как современниками, так и историками необычайно разнообразны, даже полярно противоположны. Чем вызвано такое восприятие — только ли не утихающим мировоззренческим спором западников и почвенников? Разнородность мнений говорит и о незавершенности изучения фигуры Константина Аксакова, к которой каждое новое поколение читателей подходит по-своему, находя в ней нечто важное и злободневное для себя

Аксаковы: Сергей Тимофеевич, Константин Сергеевич, Иван Сергеевич

Говоря о Константине Сергеевиче Аксакове, невозможно не упомянуть о его семье. Род Аксаковых в лице его ярких представителей Сергея Тимофеевича, Константина Сергеевича и Ивана Сергеевича внёс значительный вклад в культурную жизнь России XIX века, а также в развитие направления отечественной философской и общественно-политической мысли. Это направление получило название славянофильства, акцентирующего внимание на особой миссии России и русского народа.

Рассказывать отдельно только об К.С. Аксакове, не касаясь его великих отца и брата, невозможно, поскольку их творчество и деятельность взаимосвязаны.

Поэтому наша статья об этих удивительных представителях рода Аксаковых.

Имена братьев Константина и Ивана Аксаковых — поэтов и историков, публицистов и общественных деятелей, идеологов и пропагандистов славянофильства — известны сегодня в большей степени образованному человеку. Они более пятидесяти лет оказывали существенное воздействие на идейно-политическую жизнь русского общества в XIX веке: сначала Константин, будораживший московских интеллектуалов пьесами, статьями и поступками, отстаивавших своеобразие и самобытность России, а затем и Иван, энергично и безапелляционно бичевавший в своих изданиях ошибки внутренней и внешней политики правительства.

По своей сути — это уникальное явление, как дети достойно продолжали дело своего отца, С.Т. Аксакова, уникальное и в том, что они все вместе являли собой во многом образец семьи.

ТРОЕ НЕРАЗДЕЛИМЫХ. ОТЕЦ И СЫНОВЬЯ АКСАКОВЫ

О писателях Аксаковых —  Сергее Тимофеевиче и его сыновьях: старшем Константине и младшем Иване — трудно было бы говорить по отдельности, настолько сыновья, как ветви родового древа, пристволились к отцу, взросли на его духовной почве. Они принадлежали не к дворянству бальных щелкопёров и ловцов счастья и чинов и находили счастье не в «денисодавыдовском» задоре без стеснения отважно, но всё-таки кровожадно восклицать:

«Я люблю кровавый бой!».

Семья Аксаковых принадлежала к тем дворянским семьям из интеллигенции, где детям милее звона шпор был шелест страниц, сливавшийся с шелестом природы, где чтение было самым главным приключением, а писать стихи, хотя бы в юности, так же естественно, как читать стихи других поэтов.

Братья Аксаковы — основоположники и виднейшие идеологи славянофильства — сыновья русского писателя Сергея Тимофеевича Аксакова (1791 — 1859), известного благодаря автобиографическому роману  «Детские годы Багрова-внука» и сказке «Аленький цветочек».

Аксаков Константин Сергеевич (1817—1860), публицист, историк, лингвист, литературный критик, поэт. Окончил Московский университет. Стал одним из лидеров кружка славянофилов, один из первых в их среде сшил себе  «русский костюм» (стилизацию под древнюю русскую одежду) и стал появляться в нём публично. Участник всех литературных предприятий славянофилов. Автор работ по истории России, в которых обосновывал особенность русского культурно-исторического типа и социально-политического устройства русского общества. Идеализировал общину и государственные порядки Московской Руси. Вместе с тем считал необходимым отменить крепостное право и обеспечить свободу слова.

Аксаков Иван Сергеевич (1823 —1886), публицист, общественный деятель, поэт, один из лидеров славянофилов. Окончил Училище правоведения, состоял на государственной службе, но после преследований за литературно-философские убеждения подал в отставку. С начала 1860-х годов — ведущий славянофильский публицист. В 1870-х годах возглавлял Московский славянский благотворительный комитет. В последние годы жизни стоял на позиции монархизма и шовинизма.

А теперь более подробно о них и их творчестве.

В финале «Семейной хроники» Сергей Тимофеевич Аксаков прощается со своими «тихими» персонажами:

«Вы не великие герои, не громкие личности, в тишине и безвестности прошли вы своё земное поприще… Но вы были люди, и ваша внешняя и внутренняя жизнь так же исполнена поэзии, так же любопытна и поучительна для нас, как мы и наша жизнь, в свою очередь, будем любопытны и поучительны для потомков».

Аксакову-отцу и двум его сыновьям в отличие от скромных предков суждено было стать личностями «громкими».

Впрочем, «громкими» — наверное, слишком сильно сказано. Для нас, ленивых и нелюбопытных потомков, для многих (если не для большинства) имя Аксаков ассоциируется лишь с «Аленьким цветочком».

«Аленький цветочек» — сказка Востока и Запада

«Цветочек», который, — как это ни грустно для «патриотических» сердец, — лишь пересказ апулеевского «Амура и Психеи» (Апулей — римский писатель древности), хотя и переданный будто бы какой-то аксаковской ключницей, — можно счесть аллегорическим изображением судьбы семьи.

Западное чудовищество можно было расколдовать лишь восточным «поцелуем», и потому имя Аксаковых как расколдователей глубоко символично в истории духовной жизни России.

Потомки древнего рода, они ведут своё начало от знатного варяга Шимона (в крещении — Симона) Африкановича. Варяг Шимон-Симон был потомком норвежского короля Гакона Слепого.

Это — Запад. А с Востока у Сергея Тимофеевича была бабушка — пленная турчанка, жена суворовского офицера, да и фамилия оттуда же: оксак по-татарски — хромой.

Даже родились отец и двое его сыновей почти на границе Европы и Азии — в Уфимской губернии. Странные соприкосновения Запада и Востока в судьбе семьи, дойдут в истории их славянофильства до фарса: истового «русича» Константина Сергеевича, одевавшегося в «исконно народную одежду» и таким образом гулявшего при честных московитянах, оные честные в своей массе считали то ли безумным французом, то ли диким персианином.

Книги С.Т. Аксакова появились на заре российской «бури и натиска», что ударили прежде всего по патриархальным ценностям. Розанов обвинял русскую классику в разрушении этих самых ценностей, дома и семьи, прежде всего «Отцов и детей» и «Грозу».

Книги Аксакова были, напротив, сагами о Доме. Биограф Гоголя П.А. Кулиш в шутку звал Аксакова-отца «министерством общественной нравственности».

Наверное, совсем не случайно в 1834 году в доме Аксакова на Сивцевом Вражке воцарился настоящий культ Гоголя. Аксаковым — немногим в России — довелось быть почти единственными слушателями второго тома «Мёртвых душ». Только от Аксакова знаем мы и о третьем томе, где Павел Чичиков и Степан Плюшкин пережили бы религиозное возрождение. Тем интереснее, что серьёзным оппонентом идеологии первого тома «Душ» стал старший сын Аксакова — Константин Сергеевич, идеолог славянофильства.

Стоит немного пояснить, кто такие славянофилы и западники, какие взгляды они отстаивали.

СЛАВЯНОФИЛЫ И ЗАПАДНИКИ — В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Две доминирующие философские мысли в России XIX-го века — это западники и славянофилы. Это был важный спор с точки зрения выбора не только будущего России, но и её устоев и традиций. Это не просто выбор, к какой части цивилизации относится то или иное общество, это выбор пути, определение целей будущего развития. В российском обществе ещё в XIX столетии состоялся принципиальный раскол во взглядах на будущее государства: часть примером для наследования считала государства западной Европы, другая часть утверждала, что Российская Империя должна иметь свою собственную модель развития. Эти две идеологии вошли в историю, соответственно, как «западничество» и «славянофильство». Однако корни противостояния этих взглядов и сам конфликт невозможно ограничить только XIX веком: они были ранее, они есть и сегодня.

В 1840-х годах в России широкое развитие получили эти либеральные идейные течения. В число наиболее активных западников входили В.П. Боткин, И.С. Тургенев, В.М. Майков, А.И. Гончаров, В.Г. Белинский, Н.Х. Кетчер, К.Д. Кавелин и другие представители дворянской интеллигенции.

В принципиальном споре (славянофилы) им противостояли братья Киреевские, Ю.Ф. Самарин, А. С. Хомяков, братья Аксаковы и др.

Славянофилы, отвергая либеральную Россию, считали, что Европа и весь западный мир также изжили себя и не имеют будущего и поэтому не могут являться примером для подражания. Славянофилы горячо отстаивали самобытность России. Важнейшей ценностью русского государства многие славянофилы считали православную религию. Они утверждали, что у русского народа ещё со времен Московского государства сложилось особое отношение к власти, которое позволяло России долгое время жить без революционных потрясений и переворотов. По их мнению страна должна обладать силой общественного мнения и совещательным голосом, но принимать окончательные решения имеет право только монарх.

В силу того, что в учении славянофилов содержится 3 идеологических принципа России Николая I: народность, самодержавие, православие —  их нередко относят к политической реакции. Но все эти принципы славянофилы истолковывали по-своему, считая православие свободным сообществом верующих христиан, а самодержавие внешней формой управления государством, позволяющей народу заниматься поисками «внутренней правды». Защищая самодержавие, славянофилы, тем не менее, являлись убеждёнными демократами, не придавая особого значения политической свободе, они отстаивали духовную свободу личности. Отмена крепостного права и предоставление гражданских свобод народу занимали одно из основных мест в работах славянофилов.

Представители западников в отличие от славянофилов русскую самобытность считали отсталостью. По их мнению, Россия и остальные славянские народы в течение долгого времени находились, как бы «вне истории». Западники считали, что только благодаря Петру I, его реформам и «окну в Европу» России удалось перейти от отсталости к цивилизации. В то же время они осуждали деспотизм и кровавые издержки, которыми сопровождались реформы Петра I. Западники в своих работах особо подчёркивали, что Россия должна заимствовать опыт Западной Европы в создании государства и общества способного обеспечить свободу личности. Силой способной стать двигателем прогресса западники считали не народ, а «образованное меньшинство».

В конце XIX — начале XX века эти два течения прошли сложную эволюцию и трансформировались в направления и политические течения, в том числе и в современной России.

Спор между западниками и славянофилами открыто продолжался вплоть до Октябрьской революции 1917 года, хотя редкие и своеобразные его отголоски можно было наблюдать даже в советские времена. И сегодня, в новой, демократической России дискуссия между новыми поколениями тех, кто настаивает на интеграции с Западом и теми, кто видит особый путь для России, не только не ослабевает, но и разгорается с новой силой. Каков был безоглядный путь на Запад, мы ощутили особо остро после развала СССР.

КОНСТАНТИН АКСАКОВ — ЗА ВОЗВРАТ К РОДНЫМ КОРНЯМ

В своих эмоциональных, проникнутых горячей верой и любовью к родной стране и народу статьях Аксаков утверждал самобытность русской истории, право на собственный, непохожий на другие, путь исторического развития России. Главной темой статей Аксакова является народ как «могущественный хранитель жизненной великой тайны». Он горячо проповедует необходимость возвращения верхнего сословия к родным корням. Его считали чудаком и эксцентричным мечтателем («самый восторженный славянофил», — говорил о нём Владимир Соловьёв), но даже идейные противники уважали за искренность и преданность убеждениям. По словам Герцена,

«Аксаков так и остался вечно восторженным и беспредельно благородным юношей, он увлекался, был увлекаем, но всегда чист сердцем».

Константин Сергеевич много и плодотворно трудился на ниве филологической науки: его магистерская диссертация посвящена роли Ломоносова в истории русской литературы и русского языка; получила широкую известность полемика с Белинским по поводу гоголевских «Мёртвых душ»; «философией русского языка» назван современниками неоконченный труд «Опыт русской грамматики». Он пробовал себя в качестве поэта и драматурга — изданы три драматических произведения: «драматическая пародия» «Олег под Константинополем», драма «Освобождение Москвы в 1612 году», комедия «Князь Луповицкий, или Приезд в деревню».

Но наибольшую известность Константин Аксаков получил как историк и мыслитель, внёсший солидный вклад в развитие отечественной историософской мысли.

Наиболее полно воззрения Константина Аксакова отражены в его «Записке о внутреннем состоянии России», составленной в 1855 году для императора Александра II (напечатана в газете Ивана Аксакова «Русь» в 1881 году). Принимая участие в общественной дискуссии по вопросам отмены крепостного права, Аксаков пишет «Замечания на административное устройство крестьян в России», в которых даёт свои комментарии к докладам Административного отделения Редакционных комиссий, подготавливающих законодательное оформление реформ 1860-х годов.

Константин Аксаков много печатался, особенно в «Русской беседе» и в издаваемой в 1857 году газете «Молва», фактическим редактором которой он являлся (газета была закрыта после публикации в ней статьи Константина Сергеевича «Опыт синонимов. Публика и народ», вызвавшей раздражение властей и части общественности). Обобщенное исследование человека из «публики», которую он противопоставляет «народу», сделано в очерке «О современном человеке», в котором автор делится соображениями, навеянными появлением человека нового, капиталистического типа.

ИВАН АКСАКОВ — ПРЕТЕНДЕНТ НА БОЛГАРСКИЙ ПРЕСТОЛ

«Поздний» славянофил Иван Аксаков будто бы подвёл итог под деятельностью своих соратников. После смерти А.С. Хомякова (русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства, член-корреспондент Петербургской Академии наук, 1804 — 1860) он писал:

«Теперь для нас наступает пора доживанья, не положительной деятельности, а воспоминаний, доделываний».

Ивану Сергеевичу, как и отцу, выпала долгая жизнь. Человек он был необычайно деятельный. Правовед по образованию, в мрачном 1848 году (февральская французская революция — наше прим.) Аксаков стал чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел и тут же выхлопотал себе командировку в Бессарабию — по делам раскольников, а затем в Ярославль — для ревизии городского управления, введения единоверия и изучения секты бегунов.

Впечатления от реальной жизни, которых едва ли хватало старшему брату, заставили Ивана Сергеевича пересмотреть многие положения «старших» славянофилов. В отличие от них он видел то, что происходило в России на самом деле.

В марте 1849 года был арестован Юрий Самарин. Аксаков горячо возмущался арестом, о чём написал родным и друзьям. Перлюстраторы не дремали — за несвоевременные мысли в кутузку попал и Иван Сергеевич.

Правда, содержался он в палатах III отделения и, по вежливому приглашению Дубельта, написал записку царю. Николай ознакомился весьма внимательно и наказал шефу жандармов Орлову:

«Призови, наставь, благослови и выпусти».

Благословив, выпустили, но Аксаков продолжал оставаться неугодным человеком. В 1852 году он вышел в отставку (в 29 лет) и окончательно посвятил себя журналистике.

Всё, что начинал издавать Аксаков, практически сразу же запрещалось. Дольше всех продержалась его газета «День» (не везёт в России этому названию!).

С закрытием газеты Аксаков углубился в дела московского Славянского комитета, первоначально созданного «старшими» славянофилами во главе с Погодиным исключительно как благотворительное общество. Но мало-помалу его участники стали заниматься и вопросами политическими.

Особенно заметно это стало в годы балканских кампаний. Тогда-то и проявился талант Ивана Сергеевича — публициста и оратора. Дошло до того, что его кандидатуру даже предложили на болгарский престол.

Достоевский писал Аксакову:

«Умри, например, Вы, и кто же останется, чтобы проповедовать русское направление?».

Похороны Ивана Сергеевича стали событием общественным — он удостоился чести быть похороненным в Троице-Сергиевой лавре, что выпадало мало кому из мирских деятелей.

В некрологе газета «Неделя» писала:

«Определяя характер Аксакова, нельзя руководствоваться какими-то обыденными классификациями. Его нельзя причислить ни к консерваторам, ни к либералам, ни к радикалам… Он считался славянофилом, но и это определение … не вполне ему соответствовало… Это была слишком исключительная натура, совсем особенное явление в нашем общественном мире».

Помимо того, что все Аксаковы были особенным явлением в общественной жизни того времени, при этом невозможно рассматривать каждого из древнего рода Аксаковых отдельно друг от друга, поскольку помимо определённой линии в творчестве и политических взглядах (славянофильство), их объединяло понятие — семейный дом, семейные ценности, что значительно их отличает от многих других писателей и политиков.

АКСАКОВЫ И СЕМЕЙНЫЙ ДОМ — ОДНО ЦЕЛОЕ

В русской культуре были люди, которые понимали значение семьи, домашнего очага и неплохо формулировали свои мысли.

На пересечении Нового Арбата и Поварской есть небольшой храм. Он притулился у подножья бетонной высотки, и этот вид с советских времен украшает туристические открытки. Но чем памятен этот храм для русской культуры?

Именно здесь началась история семейства Аксаковых — в храме преподобного Симеона Столпника 2 июня 1816 года обвенчались 25-летний сын оренбургского помещика коллежский секретарь Сергей Аксаков и 23-летняя дочь отставного суворовского генерал-майора Ольга Заплатина, откуда и пошёл род всех Аксаковых: Сергей, Ольга, их дети Иван, Константин, Вера, Григорий, Ольга, Михаил, Надежда, Любовь, Анна, Мария, София.

«В дореволюционной России, — свидетельствует Василий Розанов (русский религиозный философ, литературный критик и публицист, 1856 — 1919), —  стоило произнести имя Аксаковых — и «не найдется грамотного человека на Руси, который не отозвался бы: «Знаю — Аксаковы, — как же… Любили Русь, царей, веру русскую»».

Люди могли не читать «Семейную хронику», «Детские годы Багрова-внука», не слышать сказки «Аленький цветочек», но они знали, что старик Аксаков — отец великой семьи. И ключевым словом в оценке Аксаковых было слово «любили».

«Знаю — Аксаковы, — как же… Любили…».

Любили друг друга и свой дом. Без пафоса любили свой народ, трезво понимая все его слабости. Любили, как Сергей Тимофеевич, — наивно и хлопотливо. Любили, как старший сын Константин, — слепо, горячо, по-детски. И как Иван — требовательно, без иллюзий. По-хозяйски — как Григорий. Жертвенно — как Вера, которая писала в дневнике:

«Один миг любви, и всё недоступное, всё ужасное и несовместимое, всё становится близко и доступно… всё ясно, светло и блаженно…».

И люди в большинстве своём отвечали Аксаковым добром. Это был тот редкий случай в русской истории, когда не одного человека, а целую семью окружало всеобщее почтение. Что-то загадочное было в этом. Ведь в жизни Аксаковых не происходило ничего героического. Многодетность сама по себе не почиталась за подвиг. Мемуары же Сергея Тимофеевича, философские статьи Константина, стихи и публицистика Ивана были известны лишь небольшому кругу образованной публики. Через несколько дней после смерти С. Т. Аксакова одна из московских газет написала:

«Его поприще представляет какую-то странность, почти необъяснимую…».

Такими странными и необъяснимыми Аксаковы остаются до сих пор. И самым необъяснённым остается глава семьи Сергей Тимофеевич. О нём все слышали, его «Аленький цветочек» всеми любим, многие в школе читали какие-то отрывки из его книг о рыбалке и охоте, о детстве, но редко кто перечитывал их в зрелые годы.

Вот уже полтора века русскому читателю всё как-то не до Аксакова. Он кажется слишком понятным, чтобы в него вчитываться. А с точки зрения сегодняшнего обывателя идеалы Аксакова выглядят ущербными: где тут место амбициям, успеху, богатству, славе? И что это за счастье — жить в семейной тиши?

Нет, не случайно Сергею Тимофеевичу Аксакову, первому в мировой литературе, удалось передать то, что философ и поэт Алексей Хомяков, друг семьи Аксаковых, называл теплом общего гнезда. В воссоздании словом повседневного семейного лада Аксаков был первым. Это уже потом, после Аксакова, будут и семейные главы «Войны и мира», и чеховская «Степь», и «Жизнь Арсеньева» И. Бунина, и «Лето Господне» И. Шмелева, и «Детство Никиты» А.Н. Толстого, и «Последний поклон» В. Астафьева…

И хотя не так уж много славы собрала аксаковская ветвь русской литературы, но нет в нашей классике ничего более актуального и насущного, чем аксаковская семейная сага («Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Наташа»).

Главное, что за минувшие полтора века потеряла российская семья — статус домашнего очага, неприступность последней крепости. В крепость, пусть и самую маленькую и неказистую, не принято вламываться в грязных сапожищах, с пошлыми прибаутками и руганью. А у нас через электронные СМИ блуд и брань без всяких помех со стороны государства вламываются в каждую семью и корежат её изнутри. В результате краеугольные понятия — любовь, семья, муж, жена — опустели для многих, стали в лучшем случае плоскими юридическими терминами, за которыми нет ничего святого. Сокровенные тихие слова затасканы крикливыми таблоидами до неузнаваемости.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В одном из писем Ивана Сергеевича Аксакова своей невесте, опасавшейся «пошлости» семейных будней, есть такие слова, будто и к нам обращенные:

«Разве может опошлить человека ежедневная будничная жизнь?..».

И у всех есть эта возможность, но отчего же бывает так трудно выслушать близкого человека? Почему люди не находят для ребёнка тех слов, которые невзначай ронялись неграмотным дядькой Евсеичем и западали маленькому Сереже Багрову в душу на всю жизнь? «Соколик мой…».

Для того, чтобы уцелеть как народу, можно обратиться к наследию Аксакова. И как бы ни морщились некоторые от слов «идеал», «благочестие», как бы ни потешались над «целомудрием», нам по жизненным показаниям придётся дорожить этими понятиями.

В школах необходимы уроки Аксакова, где старшеклассники станут получать не секс-знания, а получать представление о том, что такое атмосфера семьи, как она создаётся, какова тут роль отца и матери, что такое семейные традиции и как сохранить мир в доме. Наверно, надо «Семейную хронику» дарить молодожёнам, чтобы они ценили основы семьи.

«Я сразу полюбил всех трёх Аксаковых —
наивных, мудрых дедушек моих,
и я с такою радостью раскапывал
то строчечку, то сразу целый стих.
Во мне так много мной неразглашаемого —
и потому всё чаще я молчу,
и улучшателем неулучшаемого
я больше быть на свете не хочу.
Как западням, не верю злобным заповедям,
что русским враг, кто кровию не чист,
ведь был таким славянофилом-западником
один афрокурчавый лицеист.
Чего ещё хотите вы, чего ещё?
Я соблюдаю тайны, этикет.
Но что-то есть во мне и от чудовища,
да в ком из нас чудовищ этих нет!
И так вот я живу, большой и маленький,
и возрасту, и веку вопреки.
Но мне поможет лишь цветочек аленький
из тёплой, в жилках дышащих, руки. (Евгений Евтушенко).

МАТЕРИАЛЫ:

Западники славянофилы, почвенники
http://apocalypse.orthodoxy.ru/secret/10.htm
К.С. Аксаков, биография
http://biblioman.org/authors/aksakov-ks/
Аксаков
http://www.perspektivy.info/book/russkaja_mysl_ivan_aksakov_2008-12-04.htm
Аксаковы
http://his.1september.ru/2003/32/8.htm
Отец великой семьи
https://foma.ru/otecz-velikoj-semi.html
Западники и славянофилы
https://www.kakprosto.ru/kak-857498-v-chem-sut-zapadnichestva-i-slavyanofilstva
Западники и славянофилы
http://istoriarusi.ru/imper/zapadniki-i-slavjanofily.html
К.С. Аксаков
http://www.shpl.ru/readers/today_library_open/konstantin_aksakov/
Аксаковы
https://newizv.ru/news/culture/01-02-2008/83695-troe-nerazdelimyh-otec-i-synovja-aksakovy

inance.ru