РАССКАЗЫВАЕТ Михаил Иванович Дьяченко. Профессор механико-математического факультета МГУ

«Он своим ученикам верил»

Пётр Лаврентье­вич Ульянов (1928–2006)

Математик, академик РАН, лауреат Государственной премии, заведующий кафедрой теории функций и функционального анализа механико-математического факультета МГУ, профессор.

О секрете успеха

Меня очень интересовал вопрос: почему не каждый из хороших и даже великолепных математиков, имеющих достаточно много учеников, создает научную школу? В чем в данном случае секрет успеха? Для себя я ответил на этот вопрос так: в очень многих случаях научный руководитель, даже будучи очень крупным ученым, дает своим ученикам темы, которые лежат в области его интересов. К чему это приводит? К тому, что каждый занимается более узкой тематикой и за два-три научных поколения происходит вырожде­ние: люди изучают настолько мелкие проблемы, что это не рассматривается математическим сообществом как нечто значимое. Подход Петра Лаврентье­вича был совершенно иной: он своим ученикам верил. Он мог оценить значи­мость задач не только в своей области, но и в смежных, и  охват тем был очень широк. Поэтому среди учеников Петра Лаврентьевича, если я правильно помню, 14  докторов наук, многие из которых создали свои собственные школы. Например, школы теории функций в  Грузии и Армении в значительной мере состоят из учеников Петра Лаврентьевича. Это очень важный момент: даже спустя много лет после кончины их основателя научные школы развиваются вполне успешно. 

О лыжах, разгрузке вагонов и подсолнечном жмыхе 

Биография Петра Лаврентьевича была достаточно тяжелая. Родился он в 1928 году в крестьянской семье в селе Слепцовка. Он был вынужден ходить в школу через лес — пять километров на лыжах, а может, даже больше. Кстати, Петр Лаврентьевич потом сумел это обернуть себе на пользу и стал хорошим лыжником и спортсменом вообще, что ему помогало всю жизнь. 

В 1945 году он поступил в Саратовский университет. Время было очень сложное, и родные не могли ему помогать. Он учился отлично, а по ночам ходил на станцию и разгружал вагоны. Платили ему подсолнечным жмыхом, часть которого употреблялась в пищу, а часть менялась на что-то еще. 

При поступлении ему пришлось выдержать большую конкуренцию: это был год окончания войны и пришло поступать много фронтовиков. У них Петр Лаврентьевич много чему научился в жизненном плане — например, хорошо понимать людей. 

Об умении видеть людей

Петр Ульянов и Борис Кашин (теперь академик РАН). Около 1995 года © Из личного архива Михаила Дьяченко

В 2000 году мы вместе поехали на один локальный математический конгресс в Польшу. На обратном пути мы приехали на вокзал в Познань. Было уже совсем темно, и мы увидели, что на перроне собралась компания молодых людей накачанного вида и в спортивных штанах. Я сказал Петру Лаврентье­вичу: «Давайте поосторожнее — явно они будут ехать с нами в одном вагоне». Он на меня посмотрел и говорит: «Михаил Иванович, вы не правы — это спортсмены, я сразу вижу». И действительно потом оказалось, что это команда борцов, возвращающихся с соревнований. Вообще Петр Лаврентьевич очень хорошо умел раскрывать натуру человека, давая людям высказаться. При этом он задавал какие-то вопросы, на первый взгляд совершенно невинные, и было любопытно смотреть, как человек проявляется и что он из себя представляет. 

О семинаре и обзоре курсовых

Каждую осень одно из первых занятий семинара было посвящено обзору возможных тем курсовых работ. Курсовые работы — название очень обоб­щенное: это могли быть и темы докторских диссертаций. На эти обзоры сбегалось очень много народу. В аудиторию притаскивали стулья, было не протолкнуться. Пожалуй, недовольны этим были только уборщицы, а все остальные с удовольствием слушали то, что Петр Лаврентьевич рассказывал. 

Широта его кругозора была уникальна. Он тратил на эти встречи очень много времени: прочитывал огромное количество научной литературы и потом черпал оттуда темы. После того как человек брал тему курсовой работы, он должен был периодически приходить к Петру Лаврентьевичу и отчиты­ваться о том, что сделал. Первые работы все писали по многу раз, писали, переписывали, он это все читал, подчеркивал все непонятные места, то есть прочитывал абсолютно все работы и говорил, что нужно переделать. Это переписы­вание могло происходить раз пять-шесть. 

У Петра Лаврентьевича было два семинара. Один — в пятницу вечером, с 18:30 до восьми, и там выступали достаточно известные люди. А другой — в среду, и на него ходили студенты и аспиранты. После семинара Петр Лаврентьевич всегда устраивал встречу с учениками. Это затягивалось до  полпервого ночи, и нужно было тренировать волю — сидеть дожидаться. 

Об отношении к ученикам

Петр Ульянов с группой участников школы по теории функций. Байкал, бухта Песчаная, 1987 год © Из личного архива Михаила Дьяченко

Петр Лаврентьевич очень заботился и о своих учениках, и о студентах вообще. Например, один из его студентов, достаточно талантливый парень, в какой-то момент перестал появляться на семинарах. А жил он километрах в трехстах от Москвы. Петр Лаврентьевич собрался, поехал, нашел его родственников и  выяснил, что с этим человеком произошло. Хотя в тот момент он уже был немолодым человеком и  заслуженным профессором. Мне доводилось видеть, как у других научных руководителей пропадали доста­точно талантливые студенты, и никто не интересовался, почему это произо­шло, почему он бросил заниматься.

О сходстве с Петром I

Петр Ульянов. Калязин, 1990-е годы © Из личного архива Михаила Дьяченко

Петр Лаврентьевич очень гордился, что его зовут Петром. И надо сказать, что в его высказываниях было большое сходство с Петром I. Например, указ Петра об отмечании Нового года в России начинался словами «с сего числа перестать дурить головы людям», а заканчивался так: «А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять — на то других дней хватает». Однажды мы были на конференции под Казанью на берегу Волги. Расслабленная атмосфера не на всех действовала положительно, и один человек чересчур увлекался употреблением горячительных напитков, но на лекции ходил и даже там выступал. Петру Лаврентьевичу это сильно не нравилось, потому что он считал это совершенно недопустимым. И вот однажды он поймал этого человека на улице и сказал: «Я вам хочу сказать две вещи: первая — на лекции пьяным не ходить, второе — глупых вопросов не задавать, потому что пьяный человек ничего, кроме глупостей, сказать не может». Мне показалось, что это очень созвучно тому, что в  свое время писал Петр I. 

arzamas.academy