Людмила ВАЙНЕР (Чикаго)

"БУБЛИЧКИ"

Комментарий Г.Сухно /Польша/

Варшава, 1927 год. Столица польского, наконец самостоятельного, государства жила насыщенной театральной жизнью. В декабре ее многочисленные кабаре и кафе-театрики готовились к предстоящим праздникам, а наилучшими, самыми "острыми" и богатыми на выдумку среди кабаре считались "Кви-про-кво" и "Морское око", где в песнях и сценках всегда присутствовала "самая свежая" политическая сатира, где можно было увидеть и танец апашей, и сентиментальное танго, и длинноногих, совсем "американских" девушек: а то, что кабаре было несколько, только добавляло всему соревновательный дух. И так случилось, что в это самое время занесло из Советской России, из "разгара НЭПа", широко распевавшуюся там песенку "Бублички". Напомнить ее?


Ночь приближается,
Фонарь качается,
Все погружается
В ночную тьму...

С немного жалостным, немного залихватским припевом:

Купите бублички, горячи бублички,
Гоните рублички, народ живой!
И в ночь ненастную меня, несчастную
Торговку частную, ты пожалей!






Первыми о песенке узнали в "Морском оке", и поэт-сочинитель Анджей Власт быстренько перевел ее на польский, после чего "Бублички" были введены в новую программу. Эту же идею подхватил и Юлиан Тувим, молодой острослов и уже известный поэт, сотрудничавший тогда с кабаре "Кви-про-кво": он сделал свой перевод песенки, и вскоре многочисленные и нетерпеливые зрители декабрьского праздничного представления увидели, как поднимается занавес, а за ним - бедные домишки и фонарь, и на сцену вышла любимица Варшавы Ганка Ордон - в косыночке, сарафане и с бубликами (почему-то в ведерке). Она начала петь, подошла к ближайшей ложе, где сидел театральный завсегдатай, хватский полковник Венява, и протянула ему бублик, который тот с удовольствием (и с хрустом) начал есть. В зале раздался смех и аплодисменты, а громче всех бил в ладони какой-то господин из ложи напротив.

- Знаешь, кто это такой? - обратился Тувим к сидящему рядом директору театра Северину Майде.

- Понятия не имею!

В.А.Антонов-
Овсеенко
(1917 г.)


- Это же советский посол, его фамилия "Овсеенко", мне его как-то показывали в ресторане "Бристоля". Эх, давай устроим большевику развлеченьице!

С этими словами Тувим быстро удалился за кулисы, достал свой непременный черный блокнот и стал в нем что-то быстро писать, а после вызвал театрального служителя и попросил его сейчас же отправиться на угол Белянской, там всегда стоит уличный продавец газированной воды и лимонада, у которого должны быть и семечки. Нужно купить семечек, и побольше, и тотчас принести сюда. Тувим с усмешкой обратился к директору:

- Я вижу, "Бублички" понравились. У вас не будет возражений, если мы повторим их во втором отделении?

- Но пан Юлиан, мы никогда этого не делали. И пани Ганка не станет повторять!

- Об этом не волнуйтесь. Я ей дам "второй вариант", и на этот раз она споет не для полковника Венявы, а специально для советского дипломата.

- С этими словами Тувим сунул директору блокнот со своим новым текстом и Майде стал читать, еле сдерживая смех.

- Так решено?

- Решено!

Фридерик Яроши.
Шарж Ежи Зарубы.




И вот, в начале второго отделения на сцену вышел элегантный, как всегда, конферансье Фридерик Яроши и объявил:

- А теперь, господа (Яроши произносил свое "проше паньства" с легким иностранным акцентом) вы увидите нашу несравненную Ганку в новом репертуаре!

Поднялся занавес, и удивленные зрители снова увидели домишки и фонарь из первого отделения, - не ошибка ли это? Но нет, оркестр начал играть знакомую мелодию "Бубличков" и на сцене появилась Ганка. Она медленно подошла к ложе, где сидел советский дипломат, и, обращаясь к нему, начала петь:
Купите семечки, товарищ, семечки,
За три копеечки, хорош товар!


Ганка протянула ему горсть белых тыквенных семечек, которые тот от неожиданности взял. А Ганка продолжала петь:
Мой папа в ГеПеУ,
Живется - во! - ему,
А мама от тоски приняла яд...
Вот с моей маменьки
Сняла я валенки
И с братом маленьким - куда глядят...


Советский дипломат быстро поднялся, оставив семечки на барьере ложи, и ушел.

- Он покраснел, покраснел! - вскричал за кулисами квипроквокский актер-комик Адольф Дымша.

- Что ж, это правильно, - заметил, улыбаясь Тувим, - советский и должен быть красным.

Советского полпреда (а им был В.А.Антонов- Овсеенко) вскоре из Польши отозвали, по какой причине - неизвестно, но, возможно, случай в кабаре тоже имел к этому какое-то отношение.



А теперь (как в порядочных эпилогах) можно рассказать о дальнейшей судьбе участников этой сценки.

Одна из киноролей Ганки Ордон.




Певица Ганка Ордон еще много лет с успехом выступала на польской эстраде; кроме того, она приобрела титул графини, выйдя замуж за польского магната Тышкевича. После присоединения Западной Украины к СССР граф Тышкевич был арестован, сидел в Бутырках, попала в казахстанскую ссылку и Ганка; оба они были освобождены (как польские граждане) после нападения фашистской Германии на СССР, затем оба с польским корпусом генерала Андерса ушли в Иран (Персию). Ганка закончила свои дни в Ливане, так и не повидав родную Польшу.

Фредерик Яроки, конферансье, (кстати, бывший артист московского театра Балиева "Синяя птица") продолжал блистать на польской сцене; во время Второй мировой он служил в польских войсках английского формирования, а после войны остался в Лондоне, откуда писал своей большой любви, Ганке Ордон, горячие письма, полные воспоминаний о Польше.

Директор кабаре Северин Майде в оккупированной Варшаве попал в облаву - и пропал, он оказался "неарийского" происхождения...

Актер Адольф Дымша пережил войну и еще снимался в польских фильмах (в Союзе показывали его "Карьеру Никодема Дызмы" и "Мое сокровище").

Адольф Дымша.
Шарж Ежи Зарубы.



Юлиан Тувим стал большим польским поэтом (при этом ему все же приходилось часто "отбиваться" от антисемитских нападок официальной печати). В 1939 году, при приближении немецких войск, он бежал в Южную Америку, затем перебрался в США; в эти военные годы он написал поэму "Цветы Польши" и письмо-воззвание "Мы, польские евреи", которое стало клятвой и молитвой евреев, сражавшихся с фашизмом на разных фронтах.

У него было множество русских друзей, он любил русскую литературу: Тувим переводил на польский Пушкина, Лермонтова, "Горе от ума" Грибоедова, Маяковского... В 1950 году, незадолго до своей кончины, он успел побывать в послевоенной Москве.

Владимир Александрович Антонов-Овсеенко, участник штурма Зимнего, организатор Красной Армии, убежденный большевик, активно работавший в сталинском правительстве, был в 1937 году арестован и в 1938 году расстрелян (реабилитирован в 1956 году).

Вот такой получился "набор" судеб, характерных для ушедшего ХХ века.

А "Бублички" (композитора Г.Богомазова, слова народные) - им что, их поют и сейчас.


http://www.vestnik.com/issues/2001/0522/win/vayner.htm



P.S.
Мне кажется,что автор этой статьи был не совсем точен
В 1926 году по заказу куплетиста Красавина Ядов сочинил песню "Бублики". Он писал много смешных и легких песенок, которые на "следующий день пела вся Одесса, а через месяц-два они иной раз доходили до Москвы". В тот же год "Бублички" попали в Нью-Йорк и были переведены на идиш.

Д.Шварц.

КОММЕНТАРИЙ  НА СТАТЬЮ ЛЮДМИЛЫ ВАЙНЕР

"БУБЛИЧКИ"

Георгий Сухно /Польша/

Мне тоже так показалось.Эта статья Людмилы Вайнер была опубликована в Сети на нескольких сайтах. Имя Людмилы Вайнер, журналиста из Чикаго, часто встречается на страницах русскоязычной американской печати. Когда я впервые познакомился с содержанием этой статьи, первая мысль, которая зашевелилась в моей голове, была: "А я ведь всё это уже когда-то читал." Действительно, содержание статьи где-то на 80% является добросовестным пересказом раздела "Бублички" из книги знатока и исследователя польской эстрады писателя и журналиста Тадеуша Виттлина "Певица Варшавы Ханка Ордонувна и eё мир". Книга впервые была издана в Лондоне в 1985 году. Поэт и журналист Тадеуш Виттлин (Tadeusz Wittlin) в 30-е годы прошлого века сочинял тексты для театриков и кабаре Варшавы, был знаком со многими звёздами польской эстрады, а с героиней своей книги Ханкой Ордонувной, наиболее любимой польской певицой того времени, был в дружественных отношениях на протяжении многих лет. Почитатели таланта певицы называли её ласково Ордонкой. Ханка Ордонувна - это сценический псевдоним Марии Анны Петрусиньской, который она взяла в 1922 году по предложению коллеги по сцене в кабаре "Qui pro Quo" Кароля Ханyша. Людмила Вайнер переводит её имя на русский как "Ганка Ордон". В Польше артистку так никто не называл. (По языковому смыслу Ордонувна это "дочь Ордона". Ордон - герой стихотворения Адама Мицкевича "Редут Ордона", польский офицер, повстанец 1831 года. При обороне столицы, oкружённый со всех сторон русской пехотой, он взорвал пороховые склады, уничтожая и врагов и защитников редута.)

По свидетельству автора книги эпизод с русской песенкой на сцене кабаре "Qui pro Quo", приведенный в разделе "Бублички", был воcсоздан на основании сохранившихся воспоминаний очевидца описываемых событий Юзефа Галевского, театрального художника и сценографа этого кабаре.
<<Первыми о песенке узнали в "Морском Oке">> - сообщает нам Людмила Вайнер. Так ли это? Обратимся к известным фактам. Премьера программы под названием " Типы из "Кви про кво" ("Typki z "Qui pro Quo"), в которой впервые прозвучала со сцены песня "Бублички" в исполненни Ханки Ордонувны с польским текстом Юлиана Тувима состоялась 30 декабря 1927 года. В конкурирующем театрике "Морское Око" премьера ревю "Драгоценности Варшавы" ("Klejnoty Warszawy") имела место 28 октября 1928 г. Там песню "Бублички" с польским текстом Анджея Власта исполняла другая не менее популярная от Ордонки певица Зуля Погожельская. У меня нет сомнений, что первоисточником, из которого автор статьи черпала сведения была книга Виттлина, но иногда появляются непонятные разночтения. Людмила Вайнер почему-то заменяет присутствующего на премьере директора и артистического руководителя кабаре "Qui pro Quo" Ежи Бочковского административным и финансовым директором Северином Майде.
Исполнение "Бубличек" Ордонкой публика принимает горячими аплодисментами, громче всех хлопает какой-то рыжий тип, сидящий в боковой ложе.
В книге: "Знаете ли Вы, что это за тип? - шепчет Тувим Бочковскому, когда оба стоят за кулисами, откуда наблюдают за представлением. - Понятия не имею!
- Его зовут Овсеенко - говорит Тувим - Атташе советского посольства. Показали мне его когда-то на каком-то приёме в Малиновом Зале Бристоля. - И как бы с внезапным озарением добавляет: - Подстроим глупому большевику шутку!"
В статье: "Знаешь, кто это такой? - обратился Тувим к сидящему рядом директору театра Северину Майде.- Понятия не имею!
- Это же советский посол, его фамилия "Овсеенко", мне его как-то показывали в ресторане "Бристоля". Эх, давай устроим большевику развлеченьице!"
Я не знаю, был ли В.А Антонов-Овсеенко рыжим, но в данном случае цвет его шевелюры значения не имеет, ибо в это время был он полпредом СССР, но не в Польше, а в Чехословакии, откуда слал в декабре 1927 г. покаянные письма Сталину. Обвиняли его в троцкизме. В польском посольстве после убийства Войковa в июне 1927 г. полпредом был назначен Богомолов Дмитрий Васильевич, а упоминаемый в статье и в книге Владимир Александрович Антонов-Овсеенко был назначен полпредом СССР в Польше только через два года после описываемого представления. Понятно, что находясь в Праге, не мог быть он отозван в Москву из за поданной кому-то горсти семечек в варшавском театре. Расстреляли его в тридцать восьмом, как позже выяснилось, без всякой вины. Богомолова "поставили к стенке" годом раньше, но это к нашим "Бубликам" отношения не имеет.

Далнейшее описание эпизода с исполнением Ордонкой "Cемечeк" почти слово в слово повторяет содержание книги. Вот только текст пародии Тувима автор статьи несколько сократила:

Купите семечки, товарищ, семечки,
За три копеечки хорош товар!
Ведь я не царская и не боярская,
Я пролетарская, мне наплевать!
Мой папа в ГПУ, ... итд.

Статья в целом заслуживает внимание читателя, интересующегося польской эстрадой двадцатых - тридцатых годов, написана живым языком, удачно подобраны иллюстрации. К описанию лиц, упоминаемых в статье, я добавлю несколько слов.
Ханка Ордонувна заслужила нашу память не только своими песнями. В годы войны в СССР после освобождения из ссылки она по поручению польского правительства отыскивала на вокзалах беcпризорных польских детей, родители которых погибли от холода, голода и непосильного труда в таёжных посёлках Сибири, в безбрежных степях Казахстана. Спасла и вывезла в Индию несколько сотен детей, написала о них книгу "Дети - скитальцы" ("Tuacze dzieci"), изданную в Бейруте в 1948 г. под псевдонимом Вероника Хорт. Вскоре певица умерла от туберкулёза, заработала его, когда под конвоем дробила камень для строительства дорог в Казахстане.

Фредерик Яроши - это настолько яркая личность, что сказать о нём "конферансье", это значит не сказать ничего. Гениальный мастер эстрады. Благодаря ему кабаре "Qui pro Quo" стали называть кузницей талантов. Занесла его в Варшаву "Синяя птица" Якова Южного и Виктора Хенкина, русский эмиграционный театр миниатюр. Яроши влюбился в Ханку Ордонувну и остался в Польше в течение двадцати долгих лет. Каждое его появление на сцене гипнотически воздействовало на публику. После войны артист остался в эмиграции. Его последняя работа не была связана с театром - заворачивал в бумажки конфеты на кондитерской фабрике. Умер в Лондоне, в нищете и всеми забытый. О великом артисте издана в Польше книга воспоминаний "Родила его "Синяя птица".

<<Директор кабаре Северин Майде в оккупированной Варшаве попал в облаву - и пропал, он оказался "неарийского" происхождения...>> - пишет автор статьи. Северин Майде, хотя к описанным выше событиям непосредственного отношения не имеет, заслуживает на несколько дополнительных слов. Разбогатевший на торговле мылом, все свои сбережения вкладывал в кабаре и теaтрики ревю, был в них финансовым директором, театральным репертуаром oн не интересовался. Но история сохранила его имя совсем по другой, не связанной с театром причине. До начала восстания в варшавском Гетто он был единственным из евреев Гетто, который оказал физическое сопротивление врагам. Kогда те пришли забрать его на Умшлагплац (Umschlagplatz), откуда начинался путь в Треблинку Северин Майде бросил в голову одного из жандармов тяжёлую бронзовую пепельницу. Был расстрелян на месте.

Ежи Бочковский, композитор, автор песен, ветеран польской эстрады, (дебютировал в кабарете "Момус" в 1909 г.) Был создателем, директором и артистическим руководителем кабаре "Qui pro Quo" с 1919 г. по 1931 г. Сочинял также оперетты и водевили.


<<А "Бублички"... - им что, их поют и сейчас.>> Верно сказано, Пани Людмила! "Бублички" и сегодня поют на разных языках, даже на японском. О истории создания песни Яковом Ядовым написаны десятки статьей. А вот имя композитора этой песни Г. Богомазова незаслуженно забыто. Дело в том, что композитор музыку для "Бубличек" не создавал. Сочинил он фокстрот, задорная музыка которого напоминает нам ритмы одесских улиц. Назвал его "Маша". В нескольких странах фокстрот был записан на пластинки. Записала "Машу" и польская фирма "Syrena Electro". Сохранилась на пластинках и немецкая запись инструментального исполнения фокстротa "Машa" оркестром Марека Вебера в 1929 г., мы можем прослушать eго на этом сайте.
Listen or download Поль Мориа Бублички for free on Prostopleer


В заключение добавлю, что в Польше "Бублики" исполнялись с тремя разными текстами, авторами которых были Юлиан Тувим, Анджей Власт и Роман Якса-Квятковский. Песня эта стала символом ушедшей эпохи - золотого периода расцвета русской эстрады.

Георгий Сухно
Польша
январь 2010г

http://www.shanson.org/forum/showthread.php?p=2783#post2783
{C}{C}{C}

http://www.liveinternet.ru/users/3370050/post223739488/