Какие реальные исторические события стоят за любимыми русскими песнями: «Ой, то не вечер», «Из–за острова на стрежень», «Степь да степь кругом», «Вдоль по Питерской», «Коробушка», «Любо, братцы, любо», «Прощание славянки»...

Какие реальные исторические события стоят за любимыми русскими песнями? В каких известнейших песнях отразились жизнь и подвиги Степана Разина и атамана Платова? Что о жизни ямщиков, московских горожан и крестьянских девушек можно узнать и прочувствовать посредством песен?

Русская песня – уникальный культурный феномен, заслуживающий самого пристального внимания. Много ли мы знаем о любимых с детства словах и мелодиях? Например, такой факт – значительная часть известных русских песен, которые считаются народными в действительности имеют автора. Однако, как несложно заметить из истории их создания, чаще всего они не писались с нуля, а являлись адаптациями все же уже существовавших песен, которые были именно народными. То есть их смыслы и образы идут к нам из глубины коллективной народной памяти, а конкретный человек через призму своего опыта придает им законченность, шлифует до совершенства – как ювелир превращает алмаз в бриллиант путем огранки. В итоге все это становится частью нашей культуры в широком смысле, нашим общим наследием, причем и сами творцы – это плод нашей культуры, люди, выражающие лучшее что в ней есть, и в то же время невозможные без нее и вне ее поля, которое их создало и воспитало.

«Ой, то не вечер»

Эта казачья народная песня также известна под альтернативными названиями «Казачья притча» или «Сон Степана Разина». Авторства не имеет. Вероятно, она была распространена в народе повсеместно и довольно широко, так как имелись разные вариации ее слов, что зафиксировано первыми собирателями песенного наследия. Так, практически параллельно, песню записали:

– В 1880-х Александра и Владимир Железновы «от 75–летнего казака» (выпущена в составе сборника «Песни уральских казаков» под названием «Разин видит сон», 899 г.)

– В 1860-х А. М. Савельев (выпущена в книге «Сборник Донских народных песен» без названия).

Какъ и нынче доброму молодцу

Малымъ–то мало спалось, много во снѣ видѣлось:

«Будто конь мой вороной разыгрался подомной,

Разыгрался, расплясался подъ удалымъ молодцомъ

Совалилась кунья шапочка съ моей буйной головы,

Оторвался лукъ съ колчаномъ съ моей правой стороны.

Всѣ мелкія стрѣлочки посыпалися,

Въ сыру онѣ землю повтыкалися. Ахъ вы, братцы мои, братцы, атаманы молодцы!

(вариант А. М. Савельева)

В центре песни личность Степана Разина – одного из любимейших народных героев всех времен. Степан Разин – один из самых известных казачьих атаманов, именно он еще во времена царя Алексея Михайловича собрал на южных рубежах Руси целое войско, ходил даже на Персию, а в 1670–м возглавил Крестьянское восстание, в ходе которого его войска захватили такие города как Астрахань, Царицын, Саратов и Самару. Удивительно, но Емельян Пугачев – другой казачий атаман, также возглавлявший народный бунт спустя столетие (в 1773-1775 гг.), родился в той же самой станице Зимовейской (!), что и Степан Разин.

Альтернативные историки полагают, что оба атамана являлись не простыми выходцами из народа, а полководцами, либо даже последними наследными царями Тартарии, с которой на протяжении долгих лет воевали про–западные Романовы (что в устоявшейся исторической парадигме известно нам как «покорение Сибири»). Версия имеет право на существование, так как с данными восстаниями действительно связано немало странностей и нестыковок, а тематикой интересовался даже А.С. Пушкин, который среди прочего, сохранил для нас подпись-автограф «неграмотного» Емельяна Пугачева.

«… (Разин) был человеком крепкого сложения, необыкновенно предприимчивый и деятельный, человек непреодолимой воли, которая уже одна могла заставить преклоняться перед ним толпу, своенравный и непостоянный, и вместе с тем неуклонный в принятом намерении, то мрачный и суровый, то разгульный до бешенства, то преданный пьянству и кутежу, то способный с нечеловеческим терпением переносить всякие лишения… В его речах было что-то обаятельное. Толпа чуяла в нем какую-то небывалую силу, перед которой нельзя было устоять…»

(историк Н.Н. Костомаров)

Возвращаясь к песне, отметим, что имя Степана Разина фигурирует в значительном количестве народных песен (а также заговоров) – чего не удостоился ни один другой воин или полководец в нашей истории.

Сама песня считается своеобразной квинтэссенцией духа русского народа – в ней и широта русской души, и уходящие вдаль горизонты, и воинское братство, и мудрость ведающих, щемящая красота предчувствия грядущих потрясений, которые будут отважно встречены лицом к лицу, и гимн вольной воле.

Иван Билибин. Степан Разин

Тексты XIX века более длинные, по сравнению с вариантом, который широко известен нам сегодня. А вот какой была изначальная мелодия сегодня сказать трудно. Возможно, мелодий было несколько и они довольно сильно отличались друг от друга.

Песню «Ой, то не вечер…» считает своим гимном известный русский боксёр Фёдор Емельяненко, на ринг он обычно выходит под нее.

«Из–за острова на стрежень»

Еще одна песня, в центре которой атаман Степан Разин. Нередко ее считают народной, однако, в отличие от истинно казачьей «Ой, то не вечер», у этой песни есть автор – довольно известный в свое время поэт Дмитрий Садовников (1847-1883 гг.), являвшийся среди прочего собирателем русских сказок, песен, преданий и сделавший довольно много для изучении и популяризации русской истории («Загадки русского народа», «Подвиги русских людей», «Сказки и предания Самарского края», «Песни Волги» и проч.). Вполне возможно, что текст данной всем известной песни сложился у него на базе некоторых реальных народных песен.

Всенародная слава пришла к композиции не в последнюю очередь и благодаря первому исполнителю – известному гусляру С. Г. Петрову, выступавшему под псевдонимом «Скиталец». Он включил ее в свой репертуар и исполнял повсеместно, очем сохранились такие свидетельства:

«Пел он также у нас впервые песню о Степане Разине и о персидской княжне, которую поют теперь всюду, во всех углах и закоулках страны. Скиталец её популяризировал на своих гуслях; с его лёгкой руки она и полетела, по крайней мере по Москве, а из Москвы – далее.»

(Николай Телешов, организатор кружка писателей «Среда»)

Максим Горький и Скиталец, 1900 г.

Самым известным исполнителем песни считается Федор Шаляпин. Интересно, что вскоре она перешагнула границы России и впоследствии неоднократно исполнялась за рубежом (например, это делала международная команда Тура Хейердала, пересекавшая Тихий океан в 1969 г.). Причем нередко сохранялся лишь мотив, а слова полностью заменялись на другие и без каких-либо отсылок к русскому оригиналу – как например в случае с известной группой 70-х The Seekers и их хитом The Carnaval is over, занявшим первые строчки музыкальных хит-парадов. А вот российская интеллигенция на момент создания песни ее не оценила – так Иван Бунин возмущался тем, что «чуть не вся Россия» поет эту «пошлую, разгульную песню».

К. С. Петров–Водкин. Степан Разин

Так кто же та самая персидская княжна и почему она была брошена за борт? Речь идет о возвращении из похода «за зипунами» 1667–1669, когда 6-тысячное войско Степана Разина предприняло поход на Персию (побережье и город Решт) и разгромило превосходящие силы противника в битве у Свиного острова. Историки разнятся в оценках того ради каких целей этот поход в принципе был предпринят – кто–то считает, что казаки ходили «за добычей», так как их централизованное снабжение не было налажено. Однако, поистине безграничная всенародная любовь и уважение к Степану Разину не меркнущие с веками, явно указывают на то, что за его действиями стоит нечто куда большее. Так, ряд историков патриотичного толка (например, А. Куликов, В. Рунов «Все Кавказские войны России») указывают на то, что Персия активно промышляла работорговлей, захватывая в частности и русских людей на берегах Каспия, а поход Степана Разина был не «разбойничьим», а «освободительным» – ради возврата русских пленников.

«Он – национальный герой, и об этом, как ни странно, надо «забыть». Надо освободиться от «колдовского» щемящего взора его, который страшит и манит через века. Надо по возможности суметь «отнять» у него прекрасные легенды и оставить человека. Народ не утратит Героя, легенды будут жить, а Степан станет ближе.

Натура он сложная, во многом противоречивая, необузданная, размашистая. Другого быть не могло… Ему нужна была сила, он собирал её, поднимал и вёл. Он был жесток, не щадил врагов и предателей, но он и ласков был, когда надо было. Если он мстил…, то мстил широко и страшно, и он был истый борец за Свободу и предводитель умный и дальновидный».

(М. В. Шукшин)

Автор картины неизвестен

Атаману, по всей видимости, удалось не только вернуть своих, но и, вероятно, в качестве мести, что кажется в духе его характера – захватить сына персидского главнокомандующего Менеды-хана (или Мамед–хана). Конкретно этот эпизод зафиксирован несколькими историками того времени. При этом есть ряд упоминаний, также и о захвате ханской дочери – той самой персидской княжны – в частности у голландского путешественника Ян Стрейса. Однако, полной уверенности в реальности существования этой княжны все же нет – возможно, это просто легендарное переложение тех событий.

Впрочем, если княжна существовала и была захвачена, то ее символичное утопление можно трактовать как своеобразную сакральную жертву Волге-реке, невероятную в своем роде и именно потому сохранившуюся в народной памяти – ведь, человеческие жертвоприношения у наших предков славян НЕ практиковались, а вот свидетельства об отправлении под лед лошадей с телегами для Морского царя или ежегодные угощения Водяного хлебом встречаются вплоть до XIX века.  Возможно, разудалый атаман, памятуя о древних традициях своей родины, а также в качестве мести противнику и ради самоотречения от личных удовольствий во имя воинского братства, в импульсивном порыве решил принести реке–кормилице такой подарок, которого доселе не делал никто:

«…не видала ты подарка от донского казака!»

«Степь да степь кругом»

Этот известный «ямщицкий» романс написан поэтом–самоучкой Иваном Захаровичем Суриковым в 1869 году на базе народной песни „Степь моздокская“. Чувствуя скорую кончину из–за болезни ямщик просит своих товарищей позаботиться о своих вороных конях, передать поклон батюшке с матушкой, благословенье – детям и „полну волюшку все свободушку“ – жене.

Надо полагать, что такие трагедии в жизни ямщиков были вовсе не редкостью – тем более в степи, где морозы особенно сильны, при этом нет ни укрытия от метели, ни деревьев, чтобы разжечь костер и согреться. Нередки истории, когда ямщики замерзали насмерть прямо в санях, а лошади провозили их домой. Что уж говорить – люди замерзают на автомобильных трассах и сегодня, когда оказываются отрезаны непогодой. В прошлом же добавлялись также травмы лошадей, волки и различные поломки в дороге. Кроме того отметим, что санные трассы само собой никто не расчищал – ехать приходилось по целине, отыскивая путь практически наугад.

Автор картины неизвестен

Само же явление ямщичества было поистине повсеместным – многие крестьянские мужики ежегодно зимой нанимались в извоз для доставки купеческих товаров по разным городам. Делалось это намеренно в зимнее время, так как в иные сезоны не было возможности преодолеть встречающиеся на пути реки, озера и болота, а дорог много где не было вовсе.

Кстати, в Интернете на базе слов этой песни нередко проводят целые псевдо–детективные расследования, приводящие к довольно странным результатам. Мол, почему один ямщик замерз, а другой – нет, почему товарищ не отвез тело замерзшего друга его семье, а оставил в степи, что означают слова «не попомни зла» и чуть ли не обвиняют его в намеренном убийстве друга ради его жены. Но исходя из озвученных выше фактов, ясно, что ничего необычного и детективного здесь нет. Человек действительно мог замерзнуть в степи по самым разным причинам, особенно если уже имел проблемы со здоровьем, друг мог ехать не вместе с ним, а следом по тому же тракту, или же просто отличаться большей удачей и выносливостью. О том, чтобы везти тело родне, если это даже не по пути, не могло быть и речи – это не позволит второму ямщику выполнить собственные договоренности с купцами в срок и поставит под угрозу голода его собственную семью. Кстати, замерзающий товарищ ни о чем подобном даже не просит. Пристегнуть же к обозу дополнительных коней – другое дело. А во фразе «не попомни зла» и вовсе нет ничего из ряда вон выходящего – это обычное в русской традиции прощание совмещенное с прощением любых возможных обид – так же как и, скажем, фраза «не поминайте лихом».

Уж ты, степь ли моя, степь Моздокская,

Степь Моздокская!

Широко ли, далеко, степь, ты протянулася,

Протянулася,

От Саратова ты, степь, до села Царицына,

До Царицына…

(народная песня «Степь моздокская»)

Н. В. Сверчков

 

 

Суриков несколько переработал текст, сократив число товарищей–побратимов до одного и заменив свободу кольцом. Музыку написал (возможно, также на базе существовавшей уже народной мелодии) С. Садовский.

На момент написания стихотворения автору было 28 лет. Умер он уже в 39 в 1880-м. Вероятно, в тяжелой жизни самого автора кроется причина такой пронзительной трагичности и драматизма этого стихотворения. Автор был выходцем из крестьянского сословия, воспитанным в религиозной строгости. Торговал углем, железом, работал переписчиком, но все свободное время посвящал поэзии, воспевая жизнь крестьянства и городских рабочих, их тяжелый труд, а также красоты природы. После выхода нескольких сборников обрел известность и даже собрал вокруг себя кружок других писателей-самоучек из народа.

И.Суриков

Оригинальное стихотворение Сурикова «В степи» звучало так:

Кони мчат-несут.

Степь всё вдаль бежит;

Вьюга снежная

На степи гудит.

Снег да снег кругом;

Сердце грусть берёт;

Про моздокскую

Степь ямщик поёт…

Как простор степной

Широко–велик;

Как в степи глухой

Умирал ямщик;

Как в последний свой

Передсмертный час

Он товарищу

Отдавал приказ:

«Вижу, смерть меня

Здесь, в степи, сразит, –

Не попомни, друг,

Злых моих обид.

Злых моих обид

Да и глупостей,

Неразумных слов,

Прежней грубости.

Схорони меня

Здесь, в степи глухой;

Вороных коней

Отведи домой.

Отведи домой,

Сдай их батюшке;

Отнеси поклон

Старой матушке.

Молодой жене

Ты скажи, друг мой,

Чтоб меня она

Не ждала домой…

Кстати, ей ещё

Не забудь сказать:

Тяжело вдовой

Мне её кидать!

Передай словцо

Ей прощальное

И отдай кольцо

Обручальное.

Пусть о мне она

Не печалится;

С тем, кто по сердцу,

Обвенчается!»

Замолчал ямщик,

Слеза катится…

Да в степи глухой

Вьюга плачется.

Голосит она,

В степи стон стоит,

Та же песня в ней

Ямщика звучит:

«Как простор степной

Широко–велик;

Как в степи глухой

Умирал ямщик».

Впоследствии песня стала исполняться с несколько другими словами, в частности куплет про жену.

А жене скажи,

Что в степи замерз,

А любовь ее

Я с собой унес.

Здесь умирающий ямщик уже вроде бы не дает ей свободу, а, напротив, сковывает своей любовью навсегда, но это полностью противоречит изначальной мысли заложенной в песню – на пороге гибели молодой ямщик, который, конечно же, хотел бы жить дальше, думает не о себе, он находит в себе силы, чтобы позаботиться о всех своих любимых, причем так, чтобы минимизировать горечь от его утраты. Поэтому данная песня не о смерти, напротив – она о благородстве, самоотверженности и Любви в высшем ее проявлении, смерть же лишь обостряет все эти категории.

«Вдоль по Питерской»

Песня создана Федором Ивановичем Шаляпиным путем комбинации трех народных песен: ямщицкая „Вдоль по Питерской“, плясовая „Во пиру я была“ и „Кумушка“. Таким путем удалось добиться интересного контраста перехода одной музыкальной темы в другую.

Борис Кустодиев, Портрет Ф. И. Шаляпина, 1922 г.

Все три песни были известны в разных вариантах записи с XIX века. Ямщицкая песня „Вдоль по Питерской“ (вступительная часть новой шаляпинской композиции), впервые была записана в 1879 году в сборнике Мельгунова „Русские песни, с голоса народа записанные“ — она является поздней городской переработкой деревенской народной песни, которая начиналась словами:

Не сиди, девушка, поздно вечером,
Ты не жги, не жги восковой свечи,
Восковой свечи, воску ярова,
Ты не жди, не жди дорога гостя,
Дорога гостя, дружка милова!

Теперь к названиям улиц: москвичи нередко именовали Тверскую-Ямскую (ул. Горького — в советское время) „питерской“, так как именно эта улица вела в северную столицу. Площадь Тверской заставы, в свою очередь, служила началом маршрута, первой отправной точкой тракта, где ямщики брали пассажиров.

Тверская-Ямская, Москва дореволюционная

С другой стороны, Тверская-Ямская была и одной из центральных оживленных московских улиц, то есть пройтись „вдоль“ нее — равнозначно тому, чтобы „выйти в свет“, „показать себя“. Сам оборот „вдоль по Питерской“ впоследствии превратился в устойчивый фразеологизм со значением „на виду у всех“. Именно здесь в XVIII веке возвели здание в котором располагался знаменитый „Елисеевский“ гастроном. Также именно эту улицу первой в Москве асфальтировали.

Таким образом лучше становится понятен смысл и настроение песни — в ней и удаль, и желание покрасоваться, и поездка с ветерком, и, возможно, начало и предвкушение длинной дороги.

«Коробушка»

Песня также известна под названиями „Коробейники“ и „Ой, полным-полна коробушка“. Слова песни почти полностью повторяют вступительное стихотворение поэмы Николая Некрасова „Коробейники“ (1861 г.) Так что желающие узнать дальнейшую судьбу „желанной Катерины“ и соблазнившего ее коробейника могут узнать их историю в деталях.

Лубок "Коробейник и Катеринушка"

Вкратце происходит следующее — коробейник обещался к Покрову дню вернуться и повести девушку в церковь, но и не думал исполнять обещанное:

Так постой же! Нерушимое
Обещаньице даю:
У отца дитя любимое!
Ты попомни речь мою:

Опорожнится коробушка,
На Покров домой приду
И тебя, душа-зазнобушка,
В божью церковь поведу!»

Вплоть до вечера дождливого
Молодец бежит бегом
И товарища ворчливого
Нагоняет под селом.

Старый Тихоныч ругается:
«Я уж думал, ты пропал!»
Ванька только ухмыляется —
Я-де ситцы продавал!

Лубок "Коробейник и Катеринушка"

Описывается как коробейники ходят по разным селам и городам, причем повсюду ведут себя довольно неприглядно — хитрят, обманывают людей, подсмеиваются над простым народом, сеют раздоры, не считаясь ни с чем — лишь бы набить суму. В конце, распродав все товары и возвращаясь домой в порядочным барышом, они в глухом лесу встречают возмездие в лице другого вооруженного охотника за удачей. Так что главной мыслью данного произведения может быть «на всякого хитреца довольно простоты» — или же, каждый получает по заслугам.

Лубок "Коробейник и Катеринушка"

Впрочем, в самой песне всей этой последующей истории с ее моралью нет, поэтому она вполне могла полюбиться совершенно по другим причинам.

Существовало несколько разных музыкальных аранжировок, самая популярная — это обработка Якова Пригожего на мотив венгерского танца чардаш. Веселая озорная мелодия снижает драматизм стихотворения и поворачивает акценты несколько по-другому. Стоит вспомнить о том, что в XVIII веке девушка-крестьянка далеко не всегда могла прожить жизнь с тем, кого действительно выбрало ее сердце. В таком контексте песня получается своеобразным жизнеутверждающим гимном, воспевающим красоту и пронзительность момента. Независимо от того кто мы, в какие тяжелые условия мы поставлены жизнью и что ждет нас впереди в глобальном смысле — мы все можем поймать свои искры счастья и сохранить их в памяти навечно как сверкающие сокровища, которые всегда будут с нами.

Константин Васильев, Жница

Нам представляется, что песня именно об этом — о том как молодая красивая девушка, одаренная и украшенная алыми лентами, идет на свидание с милым, чувствуя себя любимой, желанной и нет на свете никого кроме двоих влюбленных и бескрайнего звездного неба над бескрайним полем ржи.

«Любо, братцы, любо»

Большинство исследователей сходятся в том, что эта песня является народной и посвящена сражению 1774 года между казачьими войсками во главе с легендарным полковником Матвеем Ивановичем Платовым (1753–1818) и объединенными ногайской и крымскотатарской ордой Девлет-Гирея.

 

Интересно, что первые строки песни в разных вариантах звучат совершенно по-разному и от этого меняется ее смысл и возникает путаница. Нередко ее начинают строчкой «как на вольный Терек, на высокий берег…», однако, же указанное сражение произошло в степи у реки Калалах (Калалы — Ставропольский и Краснодарский край), а вовсе не на Тереке. Более того, историки отмечают, что на Тереке в принципе никогда не было таких масштабных сражений, в которых могло бы участвовать «сорок тысяч лошадей».

Скорее всего дело в том, что в изначальных текстах был не «Терек», а «ерик», что не является именем собственным, а имеет смысл — узкая протока, залив, канал. Такое обозначение водных ориентиров нередко использовалась в низовьях Волги, Дона, Кубани и Днепра — то есть именно там, где проживали казаки.

Богатов Николай Алексеевич. Атака донских казаков

Далее нужно разобраться с количеством лошадей и кто именно их «выгнал». У атамана Платова было не более 500 казаков (=полк), а вот у противника — ногайцев и крымских татар — по разным оценкам от 16 до 25 тысяч (!) всадников. Именно в этом невероятном превосходстве противника и заключается соль этой истории. Умение атамана Платова воодушевить свое небольшое войско даже в такой казалось бы безвыходной ситуации, и стойкость наших донских казаков позволили им выдержать 8 (!) атак противника на оперативно созданное укрепление и дождаться еще 300 казаков под предводительством Уварова. Стремительная атака последнего в тылу неприятеля повергла орды Девлет-Гирея в смятение, в пылу битвы они не смогли верно оценить мизерное количество нападавших казаков и, вероятно, решили, что их атакует авангард подошедшей русской армии, а не горстка храбрецов. Матвей Платов, Федор Уваров и Иван Бухвостов обратили все войско противника в бегство и снискали невероятную славу.

«Друзья мои! Вы видите сами, какая сила… окружает нас! Нам нужно биться с этой силой — и победить её или лечь костьми, как поступали наши деды!.. Не будем же мы русские, не будем донцы, если устрашимся… Дон не забудет вашей услуги, а если суждена вам славная смерть, то знайте, что вы положите головы в честном бою за край ваших отцов, за православную веру, за ваших братии, за матушку-царицу — за все, что есть на земле святого и драгоценного для русского чувства!» 

(речь Платова к войску приведенная Василием Потто в «Кавказской войне»).

На тот момент Платову был всего 21 год. Через месяц о его подвиге написали в «Петербургских ведомостях» (16 мая 1774 года), он был награжден медалью и орденом Св. Георгия 3-й степени. Впереди у него Индийский поход казаков, назначение главой всего войска Донского, личное знакомство с Наполеоном во время Тильзитской встречи двух императоров (тогда он оказался от жалованного ему французского ордена), Бородинская битва.

Рейд казаков Платова в тыл наполеоновской армии. Художник Зелихман. 1959 г.

Матвей Платов стал одним из ключевых героев войны 1812 года, предопределившим ее исход — казаки Платова взяли в плен более 70 тыс. французов, 500 орудий, а во время Заграничного похода спасли императора Александра I от плена. 29 октября 1812 года император жаловал ему графский титул. В народе же его прозвали «атаман-вихрь» и не будет преувеличением сказать, что именно он был самым известным казаком (по крайней мере XIX века).

«Если кому-нибудь придется быть в таком же положении, то пусть приведет себе на память подвиг молодого Платова, и успех увенчает его оружие. Фортуна, не всегда слепая, возведет, быть может, твердого воина на ту же степень славы, на которую вознесла она и маститого героя Дона». 

(Денис Васильевич Давыдов)

Возвращаясь к песне «Любо, братцы, любо» и строчке «выгнали казаки/татары/ногайцы сорок тысяч лошадей» понимаем, что правильный вариант «татары» или «ногайцы». Хотя само количество всадников у них было порядка 16–20 тысяч, но по обычаю этого войска каждый из них вел с собой по 1-2 м «заводным» лошадям, которые везли продовольствие и снаряжение. Отсюда и получается «40 тысяч лошадей».

Сама же песня стала гимном стойкости, веры в победу и любви к жизни — жизни, которая так «люба», но с которой истинный казак готов расстаться во имя родной земли и своих побратимов.

В период Великой Отечественной песня получила новое рождение. В 1942 году на фронте шли тяжелейшие бои, переломный момент Сталинградской битвы был еще впереди, и крайне остро стоял вопрос о моральной поддержке нашей армии. В связи с этим на экран вышел воодушевляющий фильм «Александр Пархоменко», повествующей о командире 14-й конной дивизии, сражавшейся с махновцами - в нем прозвучала и эта песня.

Афиша фильма «Александр Пархоменко»

Сегодня в плане исполнения выделяются две основных обработки — некоторые поют эту песню размеренно и пронзительно, с нарастающим к концовке накалом, другие же считают, что эта песня не должна быть трагичной и исполняют ее быстро, весело и лихо, как заводную и можно сказать плясовую.

 

«Прощание славянки»

Марш был написан в 1912 г. в Тамбове трубачом кавалерийского полка Василием Ивановичем Агапкиным. На момент написания музыки ее автору было 28 лет. Произведение создано им как результат личных наблюдений событий на Балканах во время Первой Балканской войны, где Болгария, Сербия, Черногория и Греция боролись за освобождение от османского ига. В особенности Василия Ивановича впечатлили трогательные сцены прощаний — когда девушки и женщины провожали своих мужчин на праведную войну.

Обложка марша «Прощанье славянки». Вероятнее всего на изображении сам автор гимна Агапкин и его жена.

Музыка понравилась полковому капельмейстеру, а затем и известному композитору Якову Богораду, который придумал название и помог подготовить оркестровое сопровождение. Марш стал быстро набирать популярность, в том числе и в Европе, чему способствовало то, что произведение было доступно в записях. На военном параде марш впервые прозвучал в Тамбове.

Первые стихотворные тексты к нему были написаны в 1914–1915 годах и связаны с темой отправки на фронт Первой мировой русских солдат: «Вспоили вы нас и вскормили» и «По неровным дорогам Галиции». Широкое распространение марш получил и в Гражданскую войну, при этом он с разными словами исполнялся и белыми и красными. В этот период он был также известен под названием «Сибирский марш».

Константин Васильев. Прощанье славянки

Затем, в первые десятилетия Советской власти, марш на долгое время попал в своеобразную опалу и был запрещен к исполнению — из-за того, что ассоциировался и с белым движением тоже. Полноценный «возврат» марша в общественное ифнополе произошел только в 1957 году вместе с выходом фильма «Летят журавли».

Дмитрий Ананьев, Ансамбль Александрова на Белорусском вокзале, 26 июня 1941 г.

Однако, есть свидетельства, что он все же звучал и в 1941-м во время того самого парада 7 ноября с которого полки уходили непосредственно на фронт Великой Отечественной. В официальных документах с музыкальной программой парада он не значится, но на параде присутствовал автор марша Агапкин и есть немало свидетельств очевидцев, которые указывают на то, что этот марш исполнялся.

Сегодня же марш часто завершает парады на Красной площади, а в повседневной жизни нередко звучит на вокзалах, в речных и морских портах, ведь именно эта мелодия, с одной стороны, прочно ассоциируется с темой разлуки и прощания, а с другой — воодушевляет своей торжественностью и дарит надежду на скорую новую встречу.

_________________

Невозможно в одной статье рассмотреть все многообразие русских песен. И за каждой стоит целая история — и жизнь ее автора, и исторический контекст. Существует устойчивое мнение, что веселых русских песен довольно мало — это и так, и не так. Есть довольно много веселых плясовых мелодий (часто именно мелодий без слов), а также народных и казачьих плясовых песен. Однако, сегодня не так много людей знают их слова наизусть. Наибольшее же распространение и всенародную любовь получили именно песни драматического характера, пронзительные, глубокие, берущие за душу, воспевающие волю-вольную, отвагу, честь, жизнь и любовь на грани смерти. И, наверное, именно такие композиции лучше всего созвучны нашим бескрайним просторам, менталитету и строю души.

 

Текст отсюда:  Источник