В России торжественно отмечается год 800-летия св. благоверного князя Александра Невского. Проходят многочисленные мероприятия. Открываются памятники. Один из них поставлен на Чудском озере и его открыл лично Путин. Дружинники Александра Невского имеют на нем лица современных героев России - псковских десантников.

Однако до сих пор вокруг Александра Невского существует множество мифов. Часть этих мифов создана великим фильмом Сергея Эйзенштейна, оказавшимся настолько ярким, что режиссерские придумки перекочевали без всякой проверки в произведения историков.

Однако мифы об Александре Невском существуют не только героические, но и наоборот, темные, русофобские. Одни авторы пытаются преуменьшить военные подвиги великого князя, другие объявляют его проордынским "коллаборационистом", из-за которого, якобы, Русь не освободилась сразу от монгольского ига. Впрочем, другие сторонники той же версии объявляют Александра Невского сделавшим для России судьбоносный цивилизационный выбор между Западом и Востоком в пользу последнего.

Давайте разберем как героические, так и клеветнические мифы об Александре Невском и посмотрим - где правда.

Невская битва не была "мелкой стычкой"

 

Нет никаких оснований считать Невскую битву в июле 1240 года "мелкой стычкой". Несомненно, это был лишь один эпизод в длинном ряду шведско-русских столкновений. Шведы постоянно пытались перекрыть дорогу для Новгорода в Балтийское море, несколько раз нападали на Ладогу. Однако нападение 1240 года было особенно опасно тем, что происходило сразу после монгольского нашествия, на крайне ослабленную Русь Шла одновременная атака с нескольких направлений - в июле на Неве высадились шведы, в сентябре Изборск, а затем Псков взяли ливонцы. Некоторые историки считают, что нападения были скоординированы и я не вижу оснований отвергать эту версию.

Шведское нападение было отбито Александром молниеносно, а многие его дружинники и воины новгородцы совершили славные подвиги. В "Житии Александра Невского" впервые в русской письменности дается яркая картина боя с поименным называнием героев: Гаврила Алексич (предок Пушкина) въехал на коне на королевский корабль, Сбыслав Якунович дрался одним топором, Яков Полочанин напал с мечом на множество воинов, новгородец Меша потопил три шведских корабля, младший дружинник Сава подрубил королевский шатер. Все эти подвиги перечислил автору "Жития" сам князь Александр. То есть у нас есть репортаж с места битвы от очевидца и главного участника.

Значение Невской битвы было именно в скорой решительной победе малыми силами, показавшей западным соседям Руси, что она не является легкой жертвой. А Александр приобрел славу блистательного победоносного полководца и рыцаря, победив в единоборстве вражеского предводителя (имя ярла Биргера появилось в позднейших малодостоверных источниках, но в самом факте поединка с вражеским начальником нет никаких сомнений, так как "Житие" опирается на рассказ самого Александра). Поскольку и шведы, и немцы ценили рыцарскую доблесть, слава юного Александра, приобретенная в Невской битве, конечно увеличивала и безопасность и дипломатический вес Руси.

Лёд под немцами на Чудском озере не проваливался

 

Самый яркий образ другого знаменитого сражения Александра Невского, лёд проваливающийся под немецкими рыцарями, является от начала и до конца изобретением выдающегося кинорежиссера Сергея Эйзенштейна и его исторических консультантов. Велика сила искусства! Художественная фантазия проникла в историографию. Даже в трудах ученых историков, специалистов по русскому средневековью, нет-нет да и встретишь тезис, что на Чудском Озере Александр Невский "применил новаторскую тактику и заманил тяжелых немецких рыцарей на весенний лед озера, не выдержавший их тяжести".

На самом деле никаких утверждений о провалившемся льде и, тем более, о новаторской тактике Александра в современных событиям и достоверных исторических источниках нет. "Житие" сообщает о состоянии льда то, что он был не виден, так как покрылся кровью. Ни слова о потоплении не сообщает и рифмованная "Ливонская хроника", расписывающая злоключения немцев во всех подробностях.

Поздний Софийский список Новгородской летописи сообщает о судьбе побежавшей с поля битвы чуди (то есть эстонцев, служивших дерптскому католическому епископу) "а иных вода потопи". Может это додумка позднего летописца, может факт, но в любом случае речь идет не о событиях во время сражения, и не о "тактике", а о том, что произошло во время бегства чуди, достаточно далеко от места битвы. Возможно эстонцы при отступлении попали в полыньи - но ничего общего с показанной в фильме эпической сценой тут нет.

Так откуда же взялся проломившийся под тяжелыми немцами лёд? Он перенесен художником из другой битвы. В 1234 году на реке Омовже (Эмайыги) сравнительно недалеко от захваченного ранее немцами у русских Юрьева (Дерпта, Тарту) состоялась битва отца Александра Невского, князя Ярослава Всеволодовича, с войсками Ордена Меченосцев. Русские одержали безоговорочную победу. И вот там-то, по сообщению летописи, "на реце на Омовыже Немци обломишася". Вероятно речной лед обломился под немцами и сколько-то их потонуло. Эту подсказанную историческими консультантами историческую деталь Эйзенштейн и перенес на Чудское озеро, и, конечно, был как художник в своем праве, создав самую яркую батальную сцену в истории кинематографа.

Плодом переноса была и другая запоминающаяся деталь, перекочевавшая в исторические книги и на карты - сцепка из повозок, при помощи которой русские воины тормозят немецкую конницу. Такая сцепка против тевтонцев действительно применялась. Только не русскими, а литовцами в битве с орденцами при Карузене в 1270 году, о чем рассказывает Ливонская рифмованная хроника.

Потери немцев в Ледовом побоище не были "незначительными"

 

Битве на Чудском озере так же досталось от "демифологизаторов" и "борцов с культом Александра Невского". "Ледовое побоище — всего лишь небольшой пограничный конфликт, в котором Невский повел себя как бандит, напав большим числом на горстку пограничников" - изгаляется академик РАН по отделению истории Пивоваров (позор какой!).

В чем было значение битвы на Чудском озере и была ли она незначительной? Тут важно знать предысторию. С 1204 года Орден Меченосцев, а затем Ливонский орден вели наступление на Прибалтику, покоряя местных жителей и подчиняя русские опорные пункты - Кукейнос на Западной Двине, Юрьев на Омовже и другие. В Юрьеве появились агрессивные немецкие епископы из династии Буксгевденов. Нашлись и русские князья-коллаборационисты, готовые взять власть из рук немцев - изгнанный отцом Александра князь Ярослав Владимирович.

В 1240 году немцы вышли "за флажки" - они попытались захватить природный русский город, Псков. Сперва они осадили пограничную псковскую крепость Изборск, а затем разбили пошедшее на выручку псковское войско, перебив 800 псковских мужей, то есть огромную часть боеспособного мужского населения. После этого немцы стремительно осадили Псков, захватив в посаде множество жен и детей псковичей. Дерптский епископ начал добиваться того, чтобы Псков признал своим князем Ярослава Владимировича.

Однако хитрый посадник Твердило Иванкович решил сыграть на противоречиях между епископом и ливонскими рыцарями - вместо подчинением ставленнику Буксгевденов Ярославу он предложил немцам, что Псков войдет в Орден напрямую. Те на радостях отправили в Псков двух "фогтов" - представителей Ордена с небольшим гарнизоном. Возможно Твредило не был таким предателем, каким он изображен в фильме Эйзенштейна, напротив, он переиграл немцев в условиях, когда город остался без боеспособных мужчин, а Новгород, как назло поссорившийся именно в этот момент с Александром Невским, не мог помочь. На эту мысль наводит тот факт, что Твердила остался посадником после освобождения Пскова, есть даже судная грамота, подписанная им совместно с Александром Невским.

Так или иначе, случилось скандальное событие - впервые в истории коренной русский город, родина княгини Ольги, оказался в руках немцев. Агрессия Ливонского ордена развивалась дальше - были захвачены земли племени водь и крепость Копорье. Орденцы обкладывали Новгород со всех сторон. Возникла опасность того, что Псков, а затем Новгород попросту отвалятся от Руси, перейдя под немецкий контроль.

Тогда-то и вернулся в Новгород Александр Невский, представитель династии Суздальско-Владимирских князей, потомков Юрия Долгорукого и Всеволода Большое Гнездо. Эта династия исторически боролась за то, чтобы именно её представители княжили в богатом Новгороде и защищали его от врагов.

Александр действовал как всегда стремительно. Стремительно захватил Копорье. Стремительно захватил Псков, немецкий гарнизон которого благодаря интриге Твердилы был незначительным. Стремительно освободил Изборск. А затем отправился в карательную экспедицию на контролируемые немцами земли. За разорение Изборска и псковского посада надлежало ответить подданным Дерптского епископа. После того как немцы - ливонцы и дерптцы - собравши силы разгромили отряд новгородца Домаша, Александр отвел свои силы на Чудское озеро и там-то и дал немцам сражение. С ливонской стороны это были не пограничники, а крупные силы Ливонского ордена и все силы дерптского епископа.

Само сражение развивалось, по всей видимости, так: Александр выставил перед немцами пешую рать и стрелков, спрятав свою конную дружину. Поэтому немцы атаковали "свиньей" - строем, пригодным для атаки на пехоту. Суздальские лучники, приведенные братом Андреем, нанесли немцам огромный урон, а конная дружина Александра отрезала немецкий клин от войск дерптского епископа - преимущественно чуди, которая начала разбегаться. Русские обладали численным превосходством, так что после ошибки с выбором тактики шансов у немцев не было. Ливонские рыцари оказались в окружении и погибли, или были взяты в плен.

Сколько потеряли немцы? Чудь никто не считал, а вот потери братьев-рыцарей "Ливонская рифмованная хроника" исчисляет в 20 человек убитыми и 6 пленными. Много это или мало? Давайте сравним с другими сражениями, описанными в той же хронике. 1257 г. - поражение ливонцев от куршей под Мемельбургом, погибли 12 братьев. 1259 - битва с литовцами при Шотене, погибли 33 брата. 1261 год - битва с литовцами при Леневардене - 10 братьев.

Бывали, конечно, эпические поражения Ордена, как битва при Сауле в 1236 году, где погибли магистр и 48 рыцарей-меченосцев, после чего орден пришлось упразднить и преобразовать в Ливонский. Однако это сопоставление - 48 в 1236 при Сауле - абсолютный разгром, и 26 в 1242 на Чудском озере, показывает, что речь шла не о мелкой пограничной стычке, а об очень чувствительном поражении, поставившем крест на попытке немецкого блицкрига в собственно русские земли.

 

Александр не был побратимом сына Батыя Сартака и не заключал союз с Ордой против Запада

 

Множество мифов окружает взаимоотношения Александра Невского с монгольской Ордой. Очень популярен и часто встречается в политической риторике и публицистике миф о том, что Александр Невский осуществил цивилизационный выбор России между Востоком и Западом, отверг чуждый Запад и заключил "евразийский союз" с Ордой. Особенно часто при этом ссылаются на сочинения Льва Николаевича Гумилёва "От Руси до России", где утверждается, в частности, о том, что св. Александр был "приемным сыном" Батыя, "побратался" с сыном Батыя Сартаком, бывшим христианином-несторианином.

"Побратимству Александра и Сартака" посвящены картины, стихи и т.д. Однако перед нами историографический фантом, так сказать "подпоручик Киже". Никаких источников, говорящих об этом побратимстве попросту нет. Откуда же оно взялось? В 1948 году в СССР вышел роман писателя Алексея Югова "Ратоборцы" в котором писателем и была сочинена история о побратимстве Александра и Сартака: "Сартак был христианин, Сартак был ему побратим. Наконец - и это было важнее всего - сын Батыя главным образом на Александра и рассчитывал со времени опереться, если только возникнет кровавая распря между ним и Берке из-за престола, который вот-вот должен был опустеть".

Писатель Югов, как и режиссер Эйзенштейн, был полностью в своем праве сочинять те или иные детали, особенно если они прямо не противоречат историческим источникам. А вот историки выдавать писательские фантазии за факты не должны. Произошло же в данном случае именно это.

Либо напрямую, либо через посредство сочинений казачьего историка-эмигранта А.А. Гордеева, первый том "Истории казаков" которого вышел в 1968 году и между делом упоминает о "побратимстве", эту версию усвоил Гумилев. Особенностью же мышления Гумилева была унаследованная от матери чрезвычайно яркая фантазия, порой не отличавшая бывшее на самом деле от вымышленного. В его сочинениях постоянно встречаются утверждения, не основанные ни на каких источниках, но показавшиеся автору красивыми и яркими.

Одним из таких утверждений оказалось сочиненное романистом "побратимство", которое под пером Гумилева обросло новыми фантастическими деталями: "В 1251 г. Александр приехал в орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал сыном хана и в 1252 г. привёл на Русь татарский корпус с опытным нойоном Неврюем" ("Древняя Русь и Великая Степь"). В этом утверждении правдой является только то, что в 1251 году Александр приехал в Орду Батыя, всё остальное - чистейшая выдумка.

Выдумкой является и общее утверждение, что Александр Невский совершил "цивилизационный выбор, заключив союз с Ордой против Запада". Александр Невский подчинялся Батыю потому, что монголы обладали абсолютным военным превосходством над разгромленной Русью и никаких возможностей сопротивления у него просто не было. Как отличный полководец он отлично понимал, что возможно, а что невозможно, какую битву реально выиграть, а какую нет. Решение признать себя вассалом монголов принял еще отец Александра, Ярослав Всеволодович, постаравшийся добиться в монгольской иерархии максимально высокого места. Александр был верным продолжателем политики отца.

Никаким "антизападником" Александр Ярославич тоже не был - он был готов вести переговоры с послами Римского Папы, с Ливонским Орденом. с Швецией и Норвегией, со всеми западными соседями. Однако, в отличие от своего современника Даниила Галицкого, Александр Невский никогда не полагался на помощь Запада против монголов и не был готов жертвовать ради этой помощи Православной верой.

Даниил действительно заключил с папством церковную унию, был провозглашен по воле папы "королем", однако никакой помощи против монголов ни Рим, ни страны Европы ему не оказали. Мало того, папство не смогло даже защитить Даниила против его агрессивных соседей Венгрии и Польши. В итоге унию галицкий князь отверг.

Александр Невский, напротив, предоставил у себя убежище митрополиту Кириллу II, бывшему соратнику Даниила, уехавшему из Галицкого княжества, чтобы не подчиняться униии с Римом. Митрополит Кирилл стал ближайшим соратником Александра Невского и первым инициатором его прославления как святого, защищавшего Православие. Однако в исторических источниках нет никаких оснований для утверждения, что Александр Невский воспринимал монголов как "опору" в противостоянии с Западом.

Александр Невский не "доносил" хану на своего брата Андрея

 

Ту же историю, что и сторонники евразийства, только с обратным знаком, рассказывают про Александра Невского его противники-западники. Утверждается, что в 1251 г. Александр Невский поехал в Орду к Батыю с доносом на своего брата Андрея, ранее утвержденного монголами Владимирским князем, а затем решившего вместе с Даниилом Галицким бороться против ордынского господства. Из Орды Александр вернулся с "Неврюевой ратью", которая разорила Владимир, а Андрея согнала с княжеского стола. А несколько лет позднее Александр еще и принудил жестокими мерами Великий Новгород выплатить Орде дань, причем не пожалел княжившего в Ногороде своего родного сына Василия, осмелившегося идти против воли отца и орды.

Этот приписываемый Александру Невскому поступок показывает его как "коллаборациониста с монгольскими оккупантами" и нехорошего человека, предавшего брата. "Оперевшись на Орду, стал ее наемным воином... он единоверцам, восстававшим против монголов, резал уши, заливал в рот кипяток и свинец. Он стал проводником карательной политики Орды на Руси в надежде натравить Орду на Запад… Невский, по сути, способствовал закрепощению собственного народа кочевниками. Именно он оказался главным монголом Руси" - болтает академик Пивоваров.

Как обстояло дело в действительности? Противостоять монголам в XIII веке у Руси никаких сил и средств не было. Каждое проявление непокорности монголам, как тверское восстание 1327 г. заканчивалось страшным разгромом. Даже полтора столетия спустя победа на Куликовом поле сменилась разгромом Москвы Тохтамышем. Однако русские князья пытались играть на противоречиях между разными группами в обширной династии потомков Чингисхана.

Ситуация в 1240-50-х годах определялась противоречиями между Улусом Джучи, образовавшимся в Поволжье и контролировавшим Русь, и ставкой Великого Хана в далеком Карокоруме, в Монголии. Батый, как хан Улуса Джучи, считался лишь наместником Великого Хана, а на ханском престоле, после сына Чингисхана Угедэя оказался его сын - Гуюк, который отчаянно Батыя ненавидел. Мать Гуюка, ханша Туракина, отравила прибывшего в Карокорум великого князя Ярослава Всеволодовича, которого считала соратником Батыя.

Когда в Карокорум прибыли сыновья Ярослава, Александр и Андрей, перед ними стоял выбор, - продолжать поддерживать Батыя, как делал это отец, поплатившийся за это жизнью, или переориентироваться на его врагов. Младший сын, Андрей, сделал выбор в пользу карокорумских правителей, рассуждая, что лучше подчиняться тем, кто дальше. За это он был назначен Владимирским князем, то есть получил реальное наследство отца. Александр предпочел сохранить верность отцовской линии на лояльность Батыю, рассуждая, что от ближних соседей угроза для Руси будет больше и желательно сохранить мир с ними. Он получил в Карокоруме почетный, но лишенный всякого реального влияния стол в разоренном Киеве.

В 1251 году Батыю удалось добиться избрания Великим Ханом своего союзника, хана Мункэ, группировка Гуюка была полностью разгромлена.Тогда-то Батый и вызвал к себе в ставку Александра Невского, а против союзника своих врагов, Андрея, сын Батыя Сартак и послал Неврюеву рать, чтобы согнать его с княжеского стола. Причем, по всей видимости, перед Андреем был поставлен выбор - подчиниться хану или покинуть престол. Об этом говорит фраза летописи: "здума Андрей князь Ярославич со своими боярами бегати, нежели царем служитии побеже на неведому землю". То есть у Андрея был выбор служить царю, или нет, но он посовещавшись со своими боярами решил бежать и навлек на Суздальскую землю страшное нашествие. Тесть Андрея - Даниил Галицкий оказался хитрее и подчинился воле хана добровольно.

Александр Невский ни коим образом не натравливал монголов на брата и не был участником "Неврюевой рати". Напротив, его приезд во Владимир после монгольского нашествия был ознаменован восстановлением мира и порядка. "Приде Александр князь великыи ис Татар в град Володимер и усретоша и со кресты у Золотых ворот митрополит и вси игумени и граждане... и бысть радость великая в граде Володимери и всеи земли Суждальскои".

Чему радовался разгромленный Владимир? Защите и избавлению, заботе великого князя. "По плѣнении же Неврюневѣ князь великый Александръ церкви въздвигну, грады испольни, люди распуженыа събра в домы своя" - сообщает "Житие".

Откуда же родилась теория о каком-то "доносе" Александра Ярославича на брата? В этом виноват еще один историк-фантаст, Василий Андреевич Татищев.

Он был одним из первых историков в послепетровской России, сводил вместе данные оказавшихся ему доступными летописей, и, иногда, сочинял и приукрашивал летописные известия. При этом Татищев при изложении своих домыслов никак не отличал доставшиеся ему летописные сведения от собственных сочинений.

Татищев прочел источники о "Неврюевой рати" и домыслил причину этой рати - жалобу Александра Батыю: "И жаловася Александр на брата своего великого князя Андрея, яко сольстив хана, взя великое княжение под ним, яко старейшим, и грады отческие ему поймал, и выходы и тамги хану платит не сполна. Хан же разгневася на Андрея и повеле Неврюи салтану итти на Андрея и привести его перед себя". На этой-то "жалобе", то есть домысле Татищева, и строятся обвинения современных авторов против Александра Невского в мнимом неблаговидном поведении в отношении брата.

Впрочем, будем к Татищеву справедливы, он ориентировался на более ранний фантастический источник - "Никоновскую летопись" XVI века, в которой реальные исторические события и летописные известия перемежаются с патетическими риторическими речами, сочиненными составителем, митрополитом Даниилом. В ней читается следующее известие.

"В лето 6760. Иде князь велики Александр Ярославич во Орду к царю Сартаку, Батыеву сыну, и приат его царь с честию. Того же лета прииде изо Орды Невруй царевичь, и князь Катиак, и князь Алыбуга храбрый ратью на великого князя Андрея Ярославичя Суздалскаго, внука Всеволожа, правнука Юрья Долгорукаго, и на всю землю Суздалскую. Князь велики же Андрей Ярославич Суздалский смутися в себе, глаголя: "Господи! что се есть, доколе нам меж собою бранитися и наводити друг на друга татар; лутчи ми есть бежати в чюжую землю, неже дружитися и служити Татаром". И собрав воинство свое иде противу их..."

Очевидно, что речь Андрея сочинена составителем летописи с моралистической целью. Поскольку за века прошедшие между Неврюевой ратью и составлением летописи русские князья и в самом деле не раз наводили друг на друга татар, эта речь выглядела вполне органично. Но сама эта речь тоже "домысел по аналогии" никаких оснований в современных Александру Невскому и его брату Андрею памятниках летописания не имеющий. И вот домыслив эту риторику Татищев наивно предположил, что дело началось с жалобы Александра на брата.

На деле Александр Невский не только не был гонителем своего брата, но и очевидно защищал его перед монголами. Уже в 1256 году Андрей Ярославич вернулся на Русь, получив от брата Городец, Нижний Новгород и Суздаль. Александр Ярославич успешно ходатайствовал за брата перед ханом. Потомки Андрея стали Суздальскими князьями и даже занимали дважды великокняжеский стол - в 1328-1331 и 1359-1362, потеснив Московских князей. А потомок этих князей Василий Шуйский стал русским царем, хотя и весьма несчастливым. Все бы доносы заканчивались так.

Лояльность "ближним монголам" против "дальних" Александр сумел использовать в интересах Руси в 1262 году. К этому моменту в Орде воцарился брат Батыя - Берке, а в далеком Карокоруме брат Мункэ - Хубилай, против которого выступил его брат Ариг-буга. Берке поддержал Ариг-бугу против Хубилая, Улус Джучи перестал подчиняться Великому Хану.

В этот момент на Руси вспыхнули народные восстания против монгольских сборщиков дани и откупщиков. Движение охватило Владимир, Суздаль, Переяславль Залесский, Ростов, Великий Устюг. Сборщиков податей избивали и убивали. Характерно, что география восстания совпадает с основными великокняжескими городами, где у Александра Ярославича были большие силы. Очевидно, что такие мятежи не могли бы возникнуть везде одновременно без серьезной организации и такое восстание могло бы привести либо к свержению князя, либо, напротив, осуществлялось с его ведома.

Александра Невского никто не сверг. Нет и информации о жестоком подавлении им этого антимонгольского движения. Напротив, в устюжском летописце сохранилось известие о великокняжеской грамоте, поднимавшей горожан на монголов. Очевидно, что Александр использовал вражду ближних монголов с дальними для того, чтобы избавиться от зависимости от дальних, бывшей довольно тяжелой. Отныне Русь платила дань только хану в Сарае, а о Карокоруме могла забыть. А вскоре сбором дани вместо татарских баскаков занялись сами великие князья, сумевшие использовать централизацию финансовых потоков в интересах укрепления государства.

В чем историческое значение Александра Невского? Сохранение Руси как геополитического субъекта

 

Александр Невский стремился сохранить на разгромленной монголами Руси ту точку геополитического и государственного суверенитета, которое представляло собой Великое Княжение Владимирское. Его задачей было не дать его подорвать и уничтожить ни монголам, ни немцам, ни литовцам, ни внутренним распрям.

И Александр Ярославич оказался тут достаточно успешен. Он создал и оставил потомкам внятный, достаточно сильный и легитимный государственный субъект, который, в итоге, полностью подчинила себе одна из линий его потомков – Князья Московские, выигравшие соперничество у Тверских князей, которые, кстати, потомками Александра Невского не являлись, это были потомки его брата Ярослава.

И вот эта собранная Александром Русь устояла под ударами совершенно забытого сейчас, но когда-то самого мощного врага – Литвы. На протяжении всей своей жизни Александр Ярославич воевал с Литвой (хотя, бывало, и союзничал с нею против немцев). Уже тогда была ясна угроза этого крайне агрессивно и напористого языческого этноса, который, в итоге на столетия пожрал Западную Русь – и все только для того, чтобы сдать ее католической Польше. И будь оставленная после себя Александром Невским Русь слабее – Литва сожрала бы ее невозвратно.

Александр Невский отлично понимал, что разоренную монгольскими нашествиями Русь можно восстановить и укрепить в одном единственном случае. Если будет богатеть и процветать единственная не разоренная батыевым нашествием часть Руси – Господин Великий Новгород. И поэтому, с одной стороны, он отважно сражался за неприкосновенность его рубежей – и со шведами, и с немцами, и с литовцами, о которых слишком часто забывают, хотя его победы на этом направлении были чрезвычайно громкими. А с другой – он сражался с самими новгородцами – не из властолюбия, а с тем, чтобы новгородские богатства служили всей Руси, находясь в великокняжеских руках, а не работали на одну лишь боярски-купеческую олигархию, к тому же слишком часто пытавшуюся уклониться от сражений.

Александр Невский встраивал Новгород так сказать в «вертикаль власти». И эта модель взаимоотношений торговой республики и Владимирского княжения многократно усиливала преемников Александра. Именно она дала достаточно средств для того, чтобы усилить Москву, помочь ей отбиться и от литовцев и от татар и, в конечном счете, привести Новгород к полному политическому единству с Москвой, после которого мы имеем уже полное право говорить о современной России.

Новгородский летописец, летописец того самого города, за который Александр Ярославич не только воевал, но и в котором без милости казнил тех, кто изменил ему, тем не менее написал после его смерти: «Дай, Господи милостивый, видеть ему лице Твое в будущий век, иже потрудися за Новгород и за всю Русскую землю».