Настроение сейчас - Омерзительное

***
- Как дела?
- Нормально, только вот что-то сдохнуть хочется. (с)

***
Тошно. Выворачивает наизнанку.
Чувствую себя прокрученной через мясорубку.
И дышать, дышать нечем.
Мысли мухами вьются вокруг головы.
Жалят, жалят куда ни попадя. По больному. По нарывающему.
Вопрос что делать, неотступно стоит за спиной, как тень отца Гамлета...
И в самый неожиданный момент - херак! Лопатой по спине.
А в следующее мгновение - херак! Раскаденным железнам прутом под дых.
Насквозь.
И грузишься. Зависаешь, как старенький Windows. Да и новенький тоже.
И больно. Невыносимо больно и тошно.
Рассказать, что случилось, нельзя. Никому.
"После прочтения сжечь" - найдут плохо будет.
Ладно, если бы только мне. Так ведь пострадает еще один человек.
Слишком дорогой, чтобы предать...

***
Я странная. Всегда это говорила.
Всем. Как говорится "На берегу", чтобы знали, с кем связываются.
Наивные. Не верят.
Но когда ты начинаешь доказывать слова поступками... И слышишь в свой адрес: странная...
Хочется уебать. И сказать, что предупреждали.

***
Так тошно от самой себя.
Чувствую себя грязной.
По-настоящему, грязной. Такой, что отмываться долго.
Хотя я и не должна этого чувствовать, ведь по сути я ничего не делала.
Кроме того что сама согласилась.

***
Несколько лет назад у меня было трое, как я тогда наивно считала, лучших друзей.
У нас была компания.
Но потом они меня предали.
Все вместе. Лишь мило улыбнувшись в ответ...
Я долго сходила с ума. Мелкая была. Глупая.
Но они меня научили.
Научили не подпускать людей ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
И я перестала подпускать.
Научилась играть "дружбу".
Хочет человек считать меня другом - не вопрос.
Я даже относиться к нему буду замечательно. Помогать. Как друзья делают. Настоящие.
Но личное - запрет. Не подходи - убьет.
А если такой "друг", к которому относилась по-хорошему, вдруг сделает гадость...
То не больно. Почти совсем.
Лишь небольшой, легкий укольчик в сердце и новая запись в амбарной книге:
Сюда больше не ходить.

Из этого негласного правила мной было сделано лишь одно исключение.
Зря, наверное.

***
Душа отравлена.
Такое ощущение, что просто пропитана ядом.
В мыслях - загашник папы Карло.
Самой туда заглядывать страшно.
Если бы кто-то имел возможность заглянуть туда, он бы увидел что-то вроде:

Пыль, мерзость и грязь, везде паутина.
Все в черно-белых тонах.
Есть даже болото, в нем только тина,
В нем утонул веры прах...
Несколько томиков книжек амбарных,
В углу, в сундуке, почти на виду.
А рядом совсем - кучку досадных
Промашек. Без них не уйду.
- А пыли-то сколько, ба! - Не пугайся.
Здесь как раз страшного нет.
Гляди, вот оазис. Сюда продвигайся.
Тут просто свалка побед...
А тут аккуратно! Легко уколоться.
Здесь изгородь черных роз.
Шипы ядовиты. А изгородь вьется
Вокруг всего склада. Гляди, сколько лоз!
Это защита, хоть впрочем - понятно
Другого не может и быть.
В тот угол вообще мне смотреть неприятно,
Там то, что не вышло забыть.
А здесь вот оградки, и мрамора много
Здесь кладбище грез и надежд.
Что говоришь? А, что за этим порогом...
Там свалка личин и одежд.
Ручку не трогай! Совсем что-ли спятил?
Откроешь - считай нам конец.
Там то, что страшнее ужасных заклятий.
От них не спасет и мудрец.
-А что там? -Там все мои страшные мысли,
Они - это хаос и тьма.
Взгляни-ка на дверь! Смотри как обгрызли,
Они ее снизу! -Вот это да...
-Там самое злое, оно рвется наружу,
А я не хочу их пускать.
Но они все равно проникают мне в душу,
И ночью не могу я спать...
Ну ладно, продолжим, смотри - пьедестал,
Он белый и прочный, и чистый к тому же
Это - для целей. Их вечный причал.
- А здесь? -Здесь спрятано то, что под кожей,
То, что гложет меня каждый день или час,
Желанья, вопросы - безумные мошки.
-А там? - Там был костер, но погас,
Любовь там была. Теперь нет ни крошки.