Обсуждение закона «О полиции»
Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт»
Заканчивается общественное обсуждение проекта федерального закона «О полиции». Способен ли новый закон качественно изменить существующую ситуацию в российской милиции? Об этом в программе «Угол зрения» Александр Привалов беседует с заместителем председателя комитета госдумы по безопасности Геннадием Гудковым.
– Здравствуйте, господа. 6 августа сего года Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев призвал граждан страны обсуждать законопроект о полиции, вывешенный на всеобщее обозрение на специально изготовленном сайте. Мы сегодня включаемся в это обсуждение, начинаем серию обсуждений с людьми, понимающими в тех вопросах, в которых надо понимать, чтобы обсуждать этот законопроект более или менее профессионально. Геннадий Владимирович, как вам этот законопроект?
– Честно говоря, он не решает главной задачи – довести реформу до ума МВД. Вот если бы шла речь о том, чтобы подрихтовать, обновить, освежить действующий закон о милиции – в принципе, можно сказать, что авторы справились с этой задачей. Но ведь другая задача стоит.
– Ну, говорили, что другая.
– Под это нужен совершенно другой закон, совершенно другие принципы. А тот закон, который есть, не отвечает однозначно, и это главный его недостаток.
– В чем вы видите его несоответствие широкой задаче?
– Я только что из огня да в полымя, как говорится, – с одной дискуссии на «круглом столе» с профессионалами. И мы договорились до того, что вообще не знаем, что обсуждаем.
– Как, вы не читали? Вы же читали.
– Нет, мы не просто читали – многие из нас даже наизусть знают некоторые пассажи. Не в этом дело. Что мы обсуждаем? Закон о полиции?
– Да.
– Это что? Это и есть как раз органы внутренних дел?
– Да, там написано.
– Не написано. Написано, что это часть органов внутренних дел. Какая часть?
– Какая-то часть.
– Вот именно, что какая-то. Поэтому сегодня мы обсуждаем закон о полиции. Я даже предложил экспертам договориться до понятий: давайте мы все-таки под законом о полиции будем подразумевать большую часть совокупности всех милицейских подразделений, тогда есть предмет для обсуждения. В противном случае – нет. Потому что нам говорят другие эксперты: «Нет, ребята, полиция – это полиция, а будут у нас еще муниципальная какая-то полиция, еще что-то, у нас будут следственные комитеты». Я говорю: «Тогда что мы обсуждаем?»
– Секундочку. Ничего подобного не просматривается в том законопроекте, который мы все читали.
– Это вы так думаете.
– А потом будет сюрприз. Вот мы с вами думали, только это…
– Сюрприз уже давно сделан, просто надо внимательно читать документ. Первая страничка начинается с того, что мы не понимаем, что мы обсуждаем. Мы обсуждаем часть органов внутренних дел, полицию. Какая часть – непонятно, какая структура – непонятно. Что там будет включаться, какова численность, кому они будут подчиняться, соподчиняться – непонятно.
– Какая численность там, конечно, непонятно…
– Открываете текст – нет структуры
– Структура определяется Президентом Российской Федерации, там черным по белому.
– А жизнь человека определяется Господом Богом. Когда человек помрет, узнают, какова была его жизнь. Несерьезно. Потому что даже в действующем законе о милиции определены основные принципы структуры. Второй момент: когда мы не понимаем уже, что мы обсуждаем, возникает проблема другая. У нас какое государство? Федеративное. Значит, у нас есть субъекты федерации, которые образуют целую страну. Субъекты федерации какую роль несут в полиции?
– Никакой.
– Правильно – никакой. Это говорят все эксперты. А в конституции написано, что охрана общественного порядка, поддержание общественной безопасности – предмет совместного ведения, то есть совместной ответственности субъектов федерации и самой федерации. Мы конституцию меняем?
– Нет. Но тут может быть тот же самый поворот сюжета, о котором мы только что говорили применительно к части целого. Сказано, что совместное ведение, не сказано, в какой пропорции совместно. Может быть, в этой части не совместные, а потом…
– Исходя из того текста, ни в какой пропорции. То есть субъекты федерации сами по себе, охрана общественной безопасности…
– Мне тоже показалось, что централизация предельная.
– Нет ни одного федеративного государства, где бы эти принципы попирались. Всегда субъект федерации, штаты, земли имеют очень жесткое свое собственное законодательство, регулирующее правоохранительную систему. Всегда, даже муниципалитеты.
– Я бы как раз сказал, что гораздо важнее муниципалитеты, гораздо важнее людские общины, которые…
– По-разному организованы…
– Все равно это идет от порядка в городе, порядка в поселке, порядка в селе.
– Никому еще в голову не пришло из Вашингтона управлять действиями участкового где-нибудь в штате Оклахома или на Аляске. Только у нас.
– Лучше на Гавайях.
– Или на Гавайях, или на Гаити. Мы хотим определять деятельность каждого сотрудника МВД прямо из Москвы аж до самых до окраин. Нонсенс. Кроме того, милицейские подразделения или полицейские (неважно, как они будут называться) – они лишатся социальной поддержки органов государственной власти субъекта. Это органы государственной власти, это не самоуправление, не самоополчение. Это органы государственной власти, которые сегодня помимо того что должны делать софинансирование, они решают вопрос с садиками, с больницами, с трудоустройством жен, они решают вопрос с квартирами, машинами…
– Абсолютно бесспорно. Нет, больше того, независимо даже от этих бытовых подробностей, которые безумно важны, но они все-таки якобы не входят в служебную сферу… А по службе? Каким образом налаживать взаимодействие с властями?
– Конечно, если мы игнорируем территорию, на которой работаем, тогда мы строим унитарное государство, а никто с этим не соглашался. Это второй серьезный изъян документа. Третий – я беру крупные мазки…
– А все равно когда не на бумаге, а в разговоре, мелочами заниматься бессмысленно.
– Ну, там есть, конечно, всякие вызывающие мелочи, которые мелочами назвать нельзя…
– Скажете.
– Третий момент. Вот мы сейчас с вами говорили о том, что мы обсуждаем. Где следствие? Мы прочитали с вами закон. Следствие исчезло.
– Я уже читал, что это гипотеза, в тексте этого не сказано.
– Какая гипотеза?
– Что а вдруг будет отдельный следственный комитет?
– Нет-нет, никакого вдруг. В тексте написано, что следствием милиция, полиция не занимается. У них есть функция дознания, некоторых неотложных следственных действий до того, когда там начинает действовать следователь. Куда действие у нас девается?
– Вот я и говорю, следственный комитет, может быть. А может, и нет.
– А может, мы всех отправим на Луну, и там они будут вести следственные дела абсолютно независимо из-за больших расстояний.
– Сейчас не отправим.
– Неактуально, пока не можем. Значит, опять непонятно. Какие-то принимаются кулуарные решения. В общество вбрасывается непонятный проект закона, типа, ребята, вы тут пообсуждайте, а мы уже все решили. Ну, тогда давайте говорить о следствии. Профессионал не может понять, куда девается следствие, как оно будет работать, кто его будет контролировать, какова будет ответственность, как будет делиться следственная…
– Подождите. Что следствие, которое неизвестно куда делось и непонятно кто будет контролировать, – это ладно. Ту самую полицию, про которую закон написан, непонятно, кто будет контролировать.
– Вот это как раз понятно.
– Они сами.
– Конечно.
– А кроме них кто?
– Кроме них никто. Это еще один из серьезных аспектов, я до него дойду. Дальше, мы говорим – меняем название. Почему мировая практика, все страны имеют полицию? Банальный вопрос. Назовите мне страну цивилизованную, с которой мы берем пример, где бы полиция работала за деньги на рынке услуг. США? Германия? Нет такой страны.
– Нет такой страны. И главное, в предварительных-то разговорах о реформе все говорили…
– 430 тысяч сотрудников ГУП охраны – это кто? Это дочки МВД.
– Это милиционеры, да. Говорили, все вроде соглашались, что это надо выводить, этого не должно быть. Соглашались все, а написали опять…
– Там удивительно, что функция поддержки и защиты граждан 11м номером, а функция коммерческая – на 8м. А на 9м идет функция контроля своих конкурентов на рынке. Прекрасная полиция! Вообще изобретаем новое представление о полиции, весь мир вздрогнет. Они не догадались…
– Нет, не вздрогнет.
– Надо же, русские опять подковали блоху, и за хорошие бабки! Еще один момент. Мы хотим что получить? Компактную, профессиональную, за счет компактности и профессионализма хорошо обеспеченную всем полицию, включая социальный пакет зарплат. Что делаем? Читаем функции. Называется: хочу везде быть, все знать, везде участвовать, все проводить. Мы хотим предприятия все проверять сверху донизу, административно-хозяйственную деятельность, все бумаги изымать, все справки получать, все контролировать…
– Даже то, что за последние два года у них отняли, все возвращается опять.
– …В налоговых проверках участвовать, с налоговыми органами работать, их даже подменять, видимо. Дописались до одного случая, что милиция контролирует исполнение законодательства. И прокурор нам не нужен: есть милиция.
– Абсолютно не нужен. Прокурор, главное, не должен лезть в тактику всего этого дела.
– Я понимаю, что вы в запале написали, я понимаю, что отогнут эту фразу, все-таки нехорошо у прокурора хлеб отнимать. Но написали! И, конечно, это выглядит смешно, если бы это не было так грустно. То есть мы хотим не сократить милицию за счет сокращения обеспечения, а мы хотим написать все, потом будем под это все просить бабки, потом будем под все это просить штаты, будем просить офисы, машины, связь, медицину и так далее. В результате уже Кудрин говорит, что (министр финансов, если кто не знает, всех времен и народов) он уже приготовил или хочет приготовить 215 млрд рублей.
– Он уже все сказал: на 30% повысит довольствие. Уже сказал Кудрин, что тут обсуждать-то?
– Притом что в стране у нас почти три миллиона различных правоохранителей, силовиков и других структур, которые выполняют защиты в области той же правоохраны, то есть защиты нас от всего. Но я как-то не чувствую, что эта защита эффективна. Еще один момент, с чего мы начинали с вами спорить, – механизм контроля. Отсутствуют эти механизмы! Назовите мне полицию, если мы говорим про полицию, про честных полицейских, про русских бобби, которые будут копировать англичан и будут уважаемы в обществе, любимы больше, чем дядя Степа… Где полиция работает без парламентского контроля, без гражданского контроля, где полиция сама определяет, что им давать СМИ или не давать, где сама полиция формирует общественные советы, которые якобы от имени общества назначают эти советы и контролировать их должны. Отчеты даже – и то будут определяться процедурой, определенной министерством.
далее
http://www.expert.ru/articles/2010/09/17/privalov_gudkov?esr=16
