"Когда четверо собираются, чтобы войти в сговор, трое
из них - полицейские шпики, а четвёртый - дурень."
(старая европейская поговорка)

«Мне 34 года, я – бывший школьный учитель, женат. Оба моих деда и
отец в своё время состояли в Ку-Клукс-Клане, так что я вырос
расово-сознательным человеком, получил хорошую основу в понимании
борьбы, которую мы ведем. В школе я был скинхедом-неонацистом и не
отрекаюсь от своего прошлого. Я вступил в «Национальный Союз» в 1994
году, а в 2000-м [его руководитель] Уильям Пирс пригласил меня
переехать в Западную Вирджинию для работы в ставке. Там я провел почти
два с половиной года. Некоторые из присутствующих здесь были со мною
на наших выступлениях у израильского и германского посольств или шли
со мною по столице США в 2002 году в марше, собравшем более тысячи
Белых националистов.
После смерти У. Пирса я основал «Белую Революцию», где, полагаю,
собраны наиболее решительные и идейно выдержанные несгибаемые Белые
соратники, стремящиеся донести смысл своей борьбы до рядовых Белых
американцев.
Говоря вообще, мы – не обычные люди, поскольку большинство людей
ни действуют, ни мыслят политически, не говоря уже о революционности.
Мы, каждый из здесь присутствующих, выступаем наиболее сознательными
часовыми и охранителями нашей расы. Мы отличаемся от других людей так
же как те сторожи в роду у степных собачек [животных семейства
беличьих], что стоят, вытянувшись, на возвышенности и высматривают
ястребов, дабы их сородичи могли спокойно жить, питаться и
размножаться. Мы добровольно подвергаем себя опасностям ради защиты
наших людей, даже когда они этого не ценят или даже отвечают нам
враждебностью.
Мы находимся сейчас в таком промежутке событий, когда уже поздно
изменить что-либо к лучшему путем голосований и уже бесполезно
пытаться переделать строй изнутри, но в то же время ещё слишком рано
начинать отстрел ублюдков. Сегодня мы должны поддерживать огонь
сопротивления и так нести факел, чтобы пламя его разгоралось. Нельзя
ни на миг забывать, к чему мы стремимся. Я не хочу видеть мёртвым
какого-то ниггера, или мексиканца, или еврея. Я хочу, чтобы они
исчезли все!...
Но мы не можем сходу перепрыгнуть в такое светлое будущее. И если
наш соратник идет пожизненно в тюрьму за уничтожение одного, или
десяти, или двадцати черномазых, то это видится как неравный обмен для
нас – как если бы отдать авианосец за какую-то лодку. Нам нужно
развить долгосрочное мышление, думать стратегически, чтобы в конечном
счете победить.
Мы погрузились в долгую битву, где Победа не ждет нас назавтра.
Потому не живите одним днём. От размахивания стягом со свастикой на
шествии против незаконной иммиграции у вас может стать хорошо на душе,
но продвинет ли это вперед наше Дело? Если мы хотим привлечь на свою
сторону людей, чтобы однажды они повернули свои ружья в одну сторону
вместе с нами, мы должны общаться с ними на их уровне, разговаривать
языком, который они понимают. Перед нами выбор: сидеть в своём углу и
быть непогрешимыми, пока все двери вокруг не захлопнутся и мы
останемся последними представителями своей расы либо, всё же, пойти в
народ к Белым рабочим и служащим и показать им, что их заботы и чаяния
суть наши заботы и чаяния.
У меня нет чёткого, шаг за шагом представления о том, как мы
победим. Но я знаю общий путь нашего движения, и знаю как по нему
ступать. Если б я знал, что нам нужно, дабы народ наш снова взял свою
судьбу в свои руки, я бы уже сделал это. И тогда сегодня было бы
празднование Победы, вместо совещания о путях ее достижения, но вы бы,
вероятно, не услышали моих слов, потому что вокруг стоял бы грохот
выстрелов, уничтожающих на каждой улице предателей нашей расы. Но сей
день грядёт!
Для роста наших рядов и для роста числа наших попутчиков мы
должны перестать витать в облаках. Всё, что способствует нашему
сближению с народом, – хорошо. Всё, что затрудняет такое сближение, –
предосудительно и вредно, будь то одежда, которую вы выбираете, или
знамя, которое несёте, или слова, которые используете. Признаюсь, меня
не волнует ни культура, ни язык, ни еще что-либо, только – гены. Я
предпочту, чтобы исчезли все породы людей за исключением одного Белого
мальчика и одной Белой девочки, которых вырастят волки, чем ежели
человечество превратится в триллионы мулатов, читающих Шекспира и
умеющих играть на скрипке. Культура, вера, искусство, наука могут быть
тысячу раз уничтожены, и они всё равно тысячу раз возродятся, покуда
остается та генетическая основа, что породила их. Но если такие гены
исчезают, если такая искорка гаснет, то ее уже ничто не будет способно
возжечь.
Вот почему, исповедуя сугубую пользу дела, скажу: ни знамена, ни
знаки отличия, ни одежда не сравнимы с важностью Победы. Только Победа
имеет значение, причем, достигнутая любой ценой! Мы должны уважить
уровень кругозора наших обывателей. Наши знания – это уровень
университета, а те, кого мы пытаемся спасти, ходят еще в первый класс.
Так что, просвещайте их согласно уровню их понимания. Не спорьте с
ними о священном смысле свастики, лучше обсудите с ними, как
преступность и иммиграция затрагивает их повседневную жизнь. «Кладите
корм туда, где цыплята могут его найти», говорил Джордж Уоллес
[американский политик, боровшийся против равноправия цветных с
Белыми]...
Говорите с людьми о местных делах, покажите им, как те дела могут
иметь расовую сущность и подоплеку. Учите людей передвигаться хотя бы
медленно, вместо того, чтобы пинать их за неспособность бежать с вами
на равных. Вы же не станете учить шестилетнего алгебре, поскольку
таким образом вы лишь навлечете на него тоску и он возненавидит эту
науку. Тогда зачем убеждать белого обывателя, что газ «Циклон Б»
использовался [в немецких концлагерях] лишь против вшей? Почему бы
просто не сказать шестилетнему, что два и два будет четыре, а
обывателю сказать, что неуправляемое вторжение чужаков отбирает у него
работу и не позволяет кормить семью?
Мы хотим, чтобы наши люди присоединились к нам и пошли за нами,
но важно понимать, что и мы нужны им. И самое ценное, что мы можем
дать им, более ценное, чем наша мудрость, знания и выкладки, есть наш
пример. Он состоит не в облачении, а в способности встать за свой
народ и говорить от его имени. Белым людям нужно видеть, как другие
Белые стоят за правду, как они не отводят глаза, когда отвратный
ниггер пристает к Белой женщине. Они должны слышать наш ответ, когда
кто-то разевает рот против Белых. Им нужно видеть, что мы ведем жизнь,
достойную уважения и исполненную чести... Наши сограждане достаточно
повидали опущенных глаз и молчаливого согласия, уступок и выбора
легкого пути, страха быть уволенными с работы и боязни попасть под
осуждение окружающих. Они повидали слишком много жертв, о которых
никто не отважился замолвить даже слова...
Мы можем быть лучше. И наши собратья тоже могут быть лучше. Они
нуждаются в нас как в примере каждый день – для того, чтобы пойти за
нами. И они – пойдут!»