За окном последний (надеюсь) снег, а я  по прежнему лечу запястья, жду папика из Америки и читаю несколько хороших книжек, что характерно, автобиографических:)

... - Человеческий мозг! - восклицает Вернике почти мечтательно. Раньше

мне хотелось стать матросом, путешественником, исследователем первобытного

леса - смешно! А ведь величайшие приключения таятся здесь! - И он стучит

себя по лбу. - Мне кажется, я и раньше вам это говорил!

  - Да, - отвечаю я, - и не раз...

(Черный обелиск)

 
Один из моих любимых писателей. Не устаю удивляться гармонии мелодий его слов.
 

...Я оборачиваюсь. Служитель веры и служитель науки сидят в лучах света,

озаряющего их. Для них мир - не смутная, трепетная тревога, он не ворчанье

бездны, не грозовые вспышки в леденящем эфире - они служители веры и науки,

у них есть отвес и лот, весы и меры, у каждого свои, но это их не тревожит,

они уверены в себе, у них есть имена и фамилии, которые они могут наклеивать

на все, словно этикетки; они крепко спят по ночам, они стремятся к

определенной цели, и этого для них достаточно, и даже ужас, даже черный

занавес перед самоубийством занимает соответствующее, определенное место в

их существовании, оно имеет название, классифицировано и потому стало

неопасным. Убивает только безыменное или то, что взорвало свое имя.