Когда-то, довольно давно в небольшом городишке на реке, я вынырнул из небытия. Уже бы пора привыкнуть, но я все не перестаю этому удивляться. Время течет  и несет меня за собой, сплетая нейронные цепи в моей голове в причудливый узор сознания. Именно благодаря этому факту я осознаю,  что еду в автобусе из  района Walferdange, где расположен университет, в центр города.

Дорога  - без единого ухаба. За окнами мелькают разноцветные домишки, а из-за них смотрит на меня оживающая, просыпающаяся природа – огромные деревья и  зеленые холмы. Напротив сидят две негритянки и, оживленно жестикулируя, ведут беседу, очевидно, на своем родном языке. Они молоды, они в хорошей стране, подходящей для потомства. Здесь льются молоко и мед, а люди, может даже, и не умирают. И столько естественности, столько природной силы в их движениях, смехе, что невольно рисуется в голове их теплая далекая родина.

Это здесь они разодеты в пух и прах, в сапожках по весенней европейской моде и полными сумками местных деликатесов. А дома ведь все по-другому. Там жарит солнце и можно ходить босиком, еда простая и незатейливая и даже merci вряд ли где-то услышишь. Но они (как и я, и алжирец Тагар, и мексиканка Луна и турок Онур и…), гонимые странным внутренним амоком приехали сюда, за мечтой.

Прыгают-скачут по Земле блохами люди в поисках  лучшей жизни, исполосатили все небо самолетными лентами, изрезали пространство, исчертили землю. Все так заманчиво и многообразно. И все нужно успеть попробовать. Эту мысль за последние полгода я слышу уже от которого человека. Хотите новизны, красивостей, комфорта, да побыстрее? Тогда запрыгивайте. Только чем платить будете? Ага, значит тревогой и беспокойством? Отдышкой от быстрого бега? Неспокойным мечущимся умом? Ладно, тогда заходите, поехали.

А рядом, справа от негритянок, сидят две бабушки, явно местные жительницы. Им за семьдесят, одежда коричнево-бежевых тонов, очки и короткие стрижки. Их жизни зародились тут, среди деревьев-великанов и мысли в их головах сотканы из французских слов. И нет в них того огня жизни, которых пылает в их соседках. Лишь слабое тление и догорание, с условиями, цивилизованно. И льющиеся молочно-медовые реки  уже особо ни к чему. Тем временем автобус мягко подкатывает к вокзалу и негритянки первыми выныривают из него,  теряясь в разношерстной человеческой массе.

А я вдруг вспоминаю, как подкатывает другой автобус, набитый людьми и тюками,  к другому вокзалу – в сердце Катманду. Семь часов тряски по горным дорогам и мы на месте. После маленького тихого городка Дунче столица Непала бьет наотмашь. Мелькают тысячи фигур, на улицах жгут мусорные кучи, беспорядочно шныряют  по бездорожью машины, полная победа хаоса. Мы с Харкой выходим из автобуса и тут начинается дождь. Сначала мелкий и незаметный, он перерастает в порядочный ливень и прибивает пыль к земле, давая возможность дышать. Это было ровно год назад.