Провести хорошую предвыборную кампанию - мало, убедить в своей правоте избирателей - мало, даже сделать так, чтобы за тебя проголосовало большинство - мало. Самое главное, чтобы голоса избирателей правильно подсчитали. Известная фраза вождя народов: «Важно не как голосуют, а как считают» в реалиях сегодняшнего времени не теряет своей актуальности.

Как ни странно, но мой поход в политику начался именно с опыта работы наблюдателем. Мой младший брат, Женя, в 2007 году по рекомендации кого-то из знакомых записался в наблюдатели от ассоциации «Голос». Естественно, я, будучи руководителем крупной компании, решил, что никак не могу отставать от младшего брата и последовал его примеру. Тогда, в 2007 году, на выборах в Госдуму я просидел на избирательном участке целый день и подробно написал обо всех своих впечатления в ЖЖ, который, кстати, появился у меня незадолго до этого события. Пожалуй, это был мой первый большой политический пост.

Пройдя обучение в «Голосе» и получив первый опыт в качестве наблюдателя, я понял одно: действительно грамотный наблюдатель может очень многое. Грамотность — это в первую очередь четкое знание своих прав и обязанностей плюс хорошее общее понимание того, как устроен процесс голосования и где могут быть фальсификации. Хороший наблюдатель — это тот наблюдатель, который не пытается заниматься ловлей блох, придираясь к мелким нарушениям.

Например, пожилая пара зашла в кабинку для голосования вместе.

Закон это явно запрещает, однако стоит сделать скидку на то, что это пожилые люди, которые привыкли с советских времен голосовать вдвоем, а не по одному. В этом случае наблюдатель не должен писать жалобу в избирательную комиссию с целью пресечь подобное нарушение.

Еще пример: старенькая бабушка не зашла в кабинку, а заполнила избирательный бюллетень прямо за партой, которая заботливо поставлена в школьном актовом зале. Нарушение? Да, безусловно. Жалоба? Нет, ни в коем случае.

Или, скажем, голосование с использованием переносной урны. Оно практически всегда связано с нарушениями. Члены комиссии ходят по квартирам бабушек, которые их не вызывали, но члены комиссии знают, что эти бабушки всегда голосуют на дому. Это грубое нарушение хотя бы потому, что зачастую члены комиссии охотно советуют, за кого проголосовать. И делают они этот как правило не со зла, а потому, что бабушки сами их спрашивают: «Милок, а где крестик-то ставить?» Именно поэтому результаты голосования в переносных урнах всегда резко отличаются от результатов в стационарных урнах: если в последних «Единая Россия» получает 30-40%, то в переносных урнах она получает 100%.

В этой ситуации возникает закономерный вопрос: должен ли идти наблюдатель на дом к избирателям, чтобы пресечь возможные нарушения? Мой ответ — нет, не должен, поскольку на дому обычно голосует 10-15 человек на участке, что редко составляет больше 1% голосов. Зато, пока наблюдатель будет ходить по квартирам, на избирательном участке может произойти все, что угодно.

Моя общая идея, которую я всегда озвучиваю на тренингах для волонтеров-наблюдателей, заключается в следующем: у вас есть 12 часов, с 8.00 и до 20.00, чтобы выстроить с членами комиссии хорошие и конструктивные отношения. Если вас просят в чем-то помочь — обязательно помогайте, всегда будьте вежливы и корректны, не изводите членов комиссии мелкими придирками, а по-человечески расположите их к себе. Ваша задача состоит в том, чтобы за 12 часов накопить определенный авторитет и уважение и показать, что вы умеете общаться с людьми. Это необходимо для того, чтобы в конечном итоге конвертировать уважение и авторитет в жесткую настойчивость, когда дело дойдет до процедуры подсчета голосов.

То, как выглядит эта процедура, мы не раз видели по телевизору: день голосования закончился, избирательный участок закрылся, из урны на стол высыпали бюллетени и несколько пар рук потянулось, чтобы их отсортировать по пачкам. Так вот, эта телевизионная картинка являет собой грубейшее нарушение сразу нескольких статей 68 закона «О выборах». Для того, чтобы исключить фальсификации, закон предусматривает очень четкую процедуру: бюллетени сортируются по стопкам и оглашаются по одному, поэтому несколько пар рук не могут одновременно работать с голой бюллетеней. По закону кто-то, скорее всего, председатель комиссии должен брать бюллетени по одному, показывать их всем присутствующим и оглашать: «здесь галочка стоит за «ЕР», а в этом — за КПРФ, а этот бюллетень недействительный», затем каждый бюллетень должен быть положен в соответствующую стопку. После того, как все бюллетени рассортированы по стопкам, начинается вторая часть процедуры — пересчет количества бюллетеней в стопках, причем, не за уголок, а путем перекладывания бюллетеней, чтобы всем было видно, какая отметка стоит в каждом бюллетене.

Оба эти этапа крайне важны: если пачки считаются параллельно, то невозможно проследить количество бюллетеней в каждой пачке, а процедура оглашения при сортировке по пачкам позволяет следить за тем, что пачки формируются корректно. Тем не менее, эти нормы закона нарушаются комиссиями практически на каждых выборах. В ответ на робкое замечание наблюдателя о том, что он слышал, что процедура подсчета ведется не так, председатель комиссии обычно говорит: «Да ладно, мы всегда так делам! Вы что, нам не доверяете? И что, мы должны тут просидеть до 3 часов ночи?» Большинство членов комиссии молча поддерживают позицию председателя, и даже не для того, чтобы сфальсифицировать результаты, а просто всем поскорее хочется пойти домой. К тому же сила привычки в этой ситуации имеет очень большое значение — они же всегда так делали, и значительно проще рассортировать и подсчитать бюллетени в 6 рук. Проблема заключается в том, что в результате эта процедура становится абсолютно непрозрачной, и в том случае, если в комиссии есть фальсификаторы с парой сотен заранее заготовленных бюллетеней за ту или иную партию, то наблюдатель не сможет предотвратить эту фальсификацию. Кроме того, практика показывает, что, когда работа по подсчету голосов ведется не путем оглашения и последующего перекладывания бюллетеней, результаты чаще всего не сходятся и их приходится пересчитывать. Естественно, времени на это уходит гораздо больше, чем если бы изначально процедура подсчета голосов велась по закону. Тем более, что сделать все по закону несложно и очень удобно. Однако комиссии на это как правило не идут. И здесь я возвращаюсь к своей мысли о том, что именно в этой ситуации вы, как наблюдатель, должны применить весь свой авторитет, накопленный за 12 часов. Вы должны сказать председателю комиссии вежливо, но твердо: «Извините, я знаю, что вы привыкли работать по-своему, но мы с вами очень хорошо провели сегодняшний день, сотрудничая на избирательном участке. Чтобы не испортить это хорошее впечатление и чтобы выборы проходили в соответствии с законом, давайте будем придерживаться установленной законом процедуры подсчета голосов. Я вас очень прошу». В том случае, если председатель все же будет стоять на своем и откажется от вашего предложения, вы можете сказать, что тогда вы вынуждены будете написать жалобу, а также начнете осуществлять фото и видеосъемку, чтобы иметь возможность зафиксировать имеющиеся нарушения.

Ради этого ключевого момента наблюдатель и работает на участке весь день.

Днем на участке всегда много людей: избиратели, члены партий, корреспонденты, а после 20.00 наблюдатель остается один на один с комиссией, которой поскорее хочется домой, поскольку она чертовски устала. Понятно, что в такой ситуации одержать психологическую победу и убедить комиссию в своей правоте наблюдателю очень сложно. Кричать и требовать от комиссии соблюдения законности процедуры бесполезно. Просить — тоже бесполезно. Выход один: за предшествующие 12 часов вам надо найти правильный тон и подходящие слова именно для этих людей — и только в этом случае они вас послушают. Это получается далеко не у всех наблюдателей, и я не возьмусь осуждать тех, кто не смог настоять на правильном подсчете голосов. Тем более, что в течение дня голосования могут встречаться не только мелкие нарушения, поэтому наблюдателю не всегда удается сохранить доверительные отношения с комиссией и не вмешиваться в ее работу. Конечно, вряд ли наблюдатель увидит открытый вброс бюллетеней в урну — это действительно редкое событие, но какой-нибудь наглый и циничный подвоз избирателей или массовое появление на участке алкоголизированных людей, которые фотографируют свои бюллетени в кабинках, вполне возможны. На эти существенные нарушения наблюдатель, безусловно, должен реагировать.

Однако, повторюсь, что для наблюдателя очень важно уметь различать существенные нарушения, которые могут привести к серьезным фальсификациям, от несущественных. Только существенные нарушения необходимо фиксировать и только с ними необходимо бороться — тогда работа наблюдателя окажется полезной и эффективной.