тогда на простыне кино впивалось на контрасте пазлов мрака
легко преодолев рационального барьер подкожно в сердце
теперь картинка спорит с торбой звука сознанье разрезая пополам
и пересматривая старые картины мешает не изменчивость событий
ни время пробежавшее подземно шаги с дороги оторвав
а цепкий ум увидевший в надменной игре раскрашенного кадра
сухую поступь чьих то сытых дум желанием порвать чужое полотно
на до и после сном и отражением камней остывших ощутивших дно
себя в холодном маскараде за право чувствовать и вспоминать
в атасе прятаться небрежной пылью в стаде и отпускать
себя как детский шарик в небо меняя день на корочки ворованного хлеба
терапевтические стансы эриксона пробуя на зуб осведомленности пороком
