Настроение сейчас - зебест

Из года в год одно и то же: выборы всегда по воскресным дням, а у меня воскресенье – день рабочий, в храме я дежурю по воскресеньям.

В этот раз мне с особенной силой хотелось отдать свой гражданский долг и сходить на выборы президента Владимир Владимирыча Путина нашего дорогого. Очень хотелось, прямо тянуло меня. Отдам, думаю, долг, облегчу карму, ведь скоро уж и помирать, а кто меня с долгами в вечную жизнь пустит? Поэтому встала на час раньше, что для меня немыслимой высоты подвиг.

Встала с правильной ноги. Чисто умылась, помолилась Богу. Надела красный свитер, красный шарф и новую куртку. Крепко надушилась самыми французскими духами из своего арсенала. Ботинки решила белые надеть для символичности чистоты помыслов и праведных путей. Поцеловала кошку и пошла совершать акт гражданской воли.

С трудом проталкиваясь сквозь ряды сотрудников спецслужб (это не из-за меня, просто у нас Медведев голосует), в 08:05 по МСК подхожу к участку нашему, он же гимназия какая-то там элитная. Спрашивают паспорт, показываю. Иду дальше. Опять спрашивают паспорт, смотрят адрес, отбирают телефон, проводят четыре раза сквозь рамки на предмет металла в организме, ничего не найдя, отдают телефон, уточняют адрес и направляют прямо по коридору. 

А запахи такие гуляют по этой гимназии головокружительные – очуметь, товарищи дорогие, я в этом толк знаю, что-то у них там немыслимой вкусноты затеяно было. Сама-то на завтракамши, ибо к сакральным действиям приучена натощак приступать. Иду, вижу дверь приоткрытая, оказалось, столовая, и там толпа народу тусуется –  охранники, полицейские и вежливые люди в штатском вкусное едят, мне видно.

Растерялась я, как быть? Несытое чрево вкусного хочет, а время поджимает – Сергей должен заехать, чтоб в храм меня отвезти, не ждать же ему, когда я тут наголосуюсь. Неимоверным усилием воли (гражданской) заставила себя идти дальше. Дальше – лестница. 08:10. Один пролет – стою перевожу дыхание, второй пролет – стою принюхиваюсь. Третий пролет: опа, вылетает ко мне кто-то смутно знакомый (из телевизора), весь в триколоре, и говорит: делайте свой выбор, гражданка, только адрес назовите, мы все запишем! Я в пятый раз называю свой адрес, и тут…

Тут все на меня начинают махать руками и доброжелательно орать: не сюда, не сюда! А куда ж меня, спрашиваю? В Тунис, отвечают, куда ж тебя еще. Объясняют: вам надо спуститься, потом, пройти в другое крыло, там подняться, повернуть еще куда-то – и вот там голос свой и отдадите во славу Путина.

Тем временем внезапно 08:15. 

Вы что ж, говорю, ешаки, не видели внизу, что бабка старая женщина бальзаковского возраста пришла с одышкой, сейчас на лестницу, глядь, полезет свой последний долг отдавать?! Понятное дело, у меня куртка модная без рукавов, шарф красный и кремом лифтинговым я вся намазана, но не до такой же степени!

Вы ж, ешаки, у меня сто раз спросили, где я живу, зачем в другую-то сторону повели? Всё, некогда уже тут с вами переориентироваться, сейчас Сережа меня дежурить повезет, ну вот что вы натворили, а?

Стою посреди просторного зала, рыдаю, слезы горькие красным шарфом элегантно смахиваю…

Вас тут сто тыщ человек и все на зарплате, а не можете верный путь указать пожилому человеку прекрасной даме бальзаковского возраста! Из-за вас, козлов, моя гражданская позиция в опасности! – и голос мой неотданный дрожит и срывается. Топнула ногой – и ушла, даже шарик и значок памятный не взяла, так обиделась.

Ну, ничего, зато в храм не опоздали.

Но на литургии иногда принюхивалась к красному шарфу, еще хранившему еле уловимый запах вкусного, и нервно вздрагивала, скорбя о своем чревоугодии и пошатнувшейся гражданской позиции.