Борщ и котлеты с макаронами с утра (кому и полдень - утро) из рук заботливой мамы... Это же поэма! Особенное если ты целый месяц приучала себя завтракать двумя чашечками кофе латте без сахара. Организм шокирован. Здравствуй, родина. Здравствуй, хоум, свит хоум, пылесос и гора посуды в раковине. Вот я и вернулась. Как же здесь хорошо!

Какие приветливые, родные и милые лица у наших россиян. Впрочем, на эти морды я уже и в Хургаде насмотрелась - там русских больше, чем в Тверской области, скоро русский вторым государственным языком сделают.

И весь самолет был очень русский, такой милый, и стюардессы со стюардами, хотя они оказались татарами. Но разве это важно! Там был один очень неуклюжий мальчик-стюард, который все ронял, забывал и попадал своим галстуком в еду. Я, чтобы его утешить, спросила: вы пилот, а он покраснел, уронил стопку стаканов и сказал: нет, что вы, я стюард! Тогда я сказала: нестрашно, вы еще молоды и у вас все впереди. Он обрадовался и уронил бутылку с водой.

Еще я очень переживала и мучила всех вопросом: будем ли мы пролетать над Украиной? И мои соседи стали поить меня ромом баккарди. Потом я спала, а проснулась в Москве, но привязанная к самолету. Звонил телефон, сыпались эсэмэски - это Наташа с Игорем очень хотели увидеть мой загар. Они встретили меня - милые, заботливые русские люди! Встретили, невзирая на мои запреты встречать. Говорят, ну как же, ненене, ну куда мы без тебя одни ночью в аэропорту, мы же секта, встретим...

Пока я таскала чемодан и сумку с покупками из дюти фри, сорвала вылеченную за месяц спину.
В общем, здравствуйте. Я вернулась.