В колонках играет - 30STM-Hero


Nobody knows it but you've got a secret smile
And you use it only for me
Nobody knows it but you've got a secret smile
And you use it only for me



So use it and prove it
Remove this whirling sadness
I'm losing, I'm bluesing
But you can save me from madness


So save me I'm waiting
I'm needing, hear me pleading
And soothe me, improve me
I'm grieving, I'm barely believing now, now


When you are flying around and around the world
And I'm lying alonely
I know there's something sacred and free reserved
And received by me only

В колонках играет - Oasis-stand by me
сперла с tokiohotelslash

Фотографии Solnechniy_Put :

— Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.(С)

иногда, когда становится совсем плохо, настолько, что слезы отчаяния и бессилия наворачиваются на глаза, так, что приходится, щуриться, отворачиваться и глубоко дышать, я закрываю глаза и вспоминаю наш дом.
помнишь, как скотти, царапая когтями по паркету, мчался тебя будить? заскакивал на кровать, и лизал в ухо, ты ворчал, злился, но при этом все равно смеялся и гладил его.
мы с тобой никогда не любили просыпаться рано, но я готов был не спать лишние две минуты, чтобы увидеть как ты вот так вот улыбаешься, по утрам.
а потом мы сидели с тобой на деревянной остановке, ждали автобуса, чтобы поехать в школу, и я клал голову тебе на плечо, задремав, а ты был весь такой нескладный, в широких джинсах, с огромным рюкзаком. иногда я только делал вид, что сплю, а сам украдкой косился на тебя, на то, как ты улыбаешься своим мыслям, теребишь пирсинг и смешно корчишь рожи, пытаясь рассмотреть сережку, скосив глаза, пока думаешь, что никто не видит. когда приезжал автобус, ты будил меня, проведя рукой по волосам. и мы вместе с неохотой тащились в школу.
вечером, после ужина, пока мама с отчимом смотрели телевизор, я выходил на крыльцо, воздух пах вечерней росой, я садился на чуть влажную от нее ступеньку и смотрел на звезды, казалось что они огромные и небо совсем низко, так что можно дотянуться рукой, а ты выходил ко мне, садился рядышком, брал за руку, и мы сидели и смотрели на звезды вместе, тянули к ним одинаковые ручки, как будто и правда верили,что звезду можно достать.
а больше всего я любил летом, в самый дневной зной выходить из прохладного дома и слушать как тихо вокруг, как будто все вымерли от жары, а ты,стоя рядом, оглядывал меня взглядом, которым иногда смотрел на девчонок из класса, потом, крикнув "билли, догоняй", мчался за калитку, через дорогу прямо в поле, а я бежал за тобой, зло пыхтя и царапая лицо о колоски. я всегда терял тебя из виду, всегда пугался, стоя среди ростков, которые были выше меня ростом, вертелся на месте, пытаясь увидеть, где ты но они росли слишком густо, я ничего не видел, и на меня накатывало отчаяние, что ты потерялся в этом поле, и я больше тебя не найду, никогда не увижу, и, когда слезы уже были готовы политься из глаз, ты выскакивал откуда-то сбоку, сбивал меня с ног, слезы все равно лились, уже не от страха, а от обиды, ты смеялся и щекотал меня, а твои короткие дреды пахли жарой и лезли мне в лицо, совсем как колоски ржи.

20.05.2008

динь просила написать ей етомии , и я его написала. месяца через три
вот собственно и все.
она же его и побетила.

пэринг: Дэвид Йост\Том Каулитц
жанр: PWP
рейтинг: NC-17
от автора: для
[info]sad_soulmate. для тебя все, что угодно.
варнинг: слэш. если вы не любите\не понимаете\не верите\не признаете этот жанр не читайте

POV Дэвид

До сих пор с ужасом вспоминаю, как мы разгребли этот скандал с заявлением якобы Билла, что он гей. Билл тогда очень хорошо держался, но только на людях. После того интервью, где он сказал эту, уже ставшую крылатой фразу «нет, я не гей», он плакал по дороге в отель, уткнувшись в плечо брата. Но прошло время, и Билл вновь перестал реагировать на постоянное обсуждение его ориентации, ходил веселый, постоянно что-то напевал, бормотал и улыбался в пустоту – у него это бывало, - никто до конца не знал, о чем думает Билл.

Но тут проблемы начались с его близнецом. Всегда веселый Том вдруг загрустил. Это стало особенно заметно, поскольку его шуточки и разговоры «про девочек» перестали заглушать то, как Билл тихонько напевает себе под нос. Теперь Том почти все время молчал, угрюмо пялился в окно или бренчал в углу на гитаре, перестал обсуждать с Йорки очередные «сиськи вон той вот из второго ряда» и что хуже всего, потому что это сказывалось на работе, перестал заигрывать с девочками из зала, что было, надо сказать, важной частью концерта и его «имиджа»



Был достаточно длительный для нас перерыв между концертами, и я решил зайти к Тому в номер и поговорить, потому что все мои попытки сделать это в тур-автобусе оканчивались неудачно – он сразу отвлекался на вид из окна, на телевизор, брата, предлагал «прогнать еще разок» или начинал кому-то звонить.



Когда я зашел к нему, он лежал на спине полностью одетый, сверху лежала подушка, которую он обнимал руками.

-Так что все-таки случилось?

-А что случилось?- глядя в потолок, спросил гитарист.

-Ты понимаешь, о чем я.

-Ты о том, что я слажал вчера?

-Нет, я не о том, тем более ты отыграл отлично. Только вот кое-чего не хватало.

-Чего? - Том глянул на меня с подозрением.

-Ну, твоего фирменного, - я скорчил рожу, пытаясь изобразить мимику Каулитца - старшего.

-Чего моего фирменного? - передразнил меня Том, кривляясь.



Я глубоко вздохнул и отвернулся. Где-то через полминуты Том проговорил каким-то не своим, глухим голосом.

-Дэвид, это пиздец.

-Что?

Прошло еще где-то около минуты, прежде чем он заговорил:

-Я…этот скандал с Биллом и его ориентацией, понимаешь, после этого я все чаще стал ловить себя на мысли…что…, - он сглотнул,- раньше вот официантка, да: она подходит нагибается, отходит, виляет бедрами, опять приходит, нагибается, и я думаю «вау», а теперь я заметил, что мне плевать, Дэвид, плевать на ее попу, на ее грудь, на нее, - он шумно вздохнул, и закрыл лицо подушкой, так что остаток фразы было почти не разобрать, - кажется, я гей.

-Ну и новости.

-Пиздец, да, Дэвид?



Мы посидели пару минут в молчании, которое первым нарушил Том, все еще накрыв лицо подушкой.

-Но я все думаю, – может, я устал или, может, это из-за Билла, или что-то еще, может у меня паранойя?

-Давай проверим? – как-то само собой вырвалось у меня.





Повисло молчание. Пауза вновь затянулась. Потом Том зашевелился и, обернувшись, я увидел, что он снимает с себя свои футболки и плюхается обратно на кровать. Последний раз такое выражение лица я видел у него, когда он был у зубного. Мне самому как-то не по себе, но, тем не менее, я наклоняюсь к нему, и, закрыв глаза, прикасаюсь к его губам. Он вздрагивает, но приоткрывает их. Мне страшно так, как будто я должен прыгать с парашютом, но я раздвигаю его губы языком и начинаю его целовать. Очень аккуратно, не настойчиво, Том начинает отвечать почти сразу, но как-то слишком автоматически и мне начинает казаться, что он так всегда целуется. Но потом он поднимает руки и обхватывает меня за голову, сильнее притягивая к себе, уже сам настойчиво лезет ко мне в рот языком, так что я даже немного ошарашен таким напором. Мои руки гладят его тело, тянуться к пряжке ремня, я расстегиваю ее, тяну джинсы вниз, и он приподнимает бедра, так чтобы я мог снять их, снимаю свою футболку и наваливаюсь на него, припадая к шее, начинаю ласкать его рукой через боксеры, замечаю, что Том заметно напрягается, задерживает дыхание, перестает отвечать на ласки. Замираю тоже. Поднимаю взгляд не его лицо. Он лежит, открыв глаза, и смотрит в потолок.

-Не хочешь дальше?

Опять молчание. Я застываю в неудобной позе, так что начинает ныть шея, наконец, он говорит как-то сипло, потому что не может нормально вздохнуть.

-Можно я тоже попробую?

Вместо ответа я скатываюсь с него и разваливаюсь на кровати, приготовившись. Том окидывает меня взглядом, теребит пирсинг задумчиво, а потом нагибается и целует мою грудь, и я чувствую по движениям его рук, его губ, что он не до конца сейчас осознает, что я - это взрослый мужчина, а не малолетняя фанатка. Ну, может, пока ему будет так легче.

Он тянется рукой вниз к моим джинсам, кладет ладонь на ширинку и замирает. Опять «стоп» срабатывает на том же месте. Но он продолжает – двумя руками, хоть и дрожащими расстегивает мой ремень, ширинку, я уже сам стягиваю с себя джинсы и укладываю его обратно на спину, аккуратно целую в губы, одной рукой пробираясь под резинку боксеров, а другой тяну за нее, стягивая их вниз. Старший Каулитц шумно выдыхает и сжимает губы, когда я начинаю медленно двигать рукой вверх-вниз по его члену.

-Нам нужна смазка, слышишь?

Он быстро кивает и тянется рукой к тумбочке, открывает ящик и на ощупь достает тюбик. Выдавливаю содержимое на пальцы, размазываю другой рукой, и, слегка раздвинув его ноги коленом, нащупываю его дырочку.

-Том, если ты будешь постоянно задерживать дыхание, то ты задохнешься, - с улыбкой говорю ему, а он в ответ только кивает, сжимает плотнее губы и продолжает пялиться в потолок.

Просовываю внутрь палец почти до упора. Останавливаюсь. Том, наконец, вдыхает, как будто долго думая, стоит ли это делать вообще, и я начинаю аккуратно двигать пальцем внутри его, сгибая и разгибая. Когда понимаю, что свободно скользит туда-сюда, добавляю второй, Том зажмуривается, но я чувствую, как он подается вперед, вжимается в меня, чувствую, как его дыхание учащается. Свободной рукой приподнимаю его бедра и добавляю третий. Тесно. Том зажмуривается и обхватывает мою спину руками, тянет на себя, потом убирает руки, и сжимает простыни. Понимаю, что уже хватит, закидываю его ноги себе на плечи, и в нем уже совсем нет напряженности и страха, он весь расслаблен от возбуждения, и весь очень …покорный.

Приподнимаю его бедра и медленно вхожу. По его телу проходит судорога, Том весь сжимается, сдавленно стонет, и уже я жмурюсь от ощущения себя внутри его, мне нравится быть внутри, мне нравится смотреть на его запрокинутую голову, на то, как он облизывает губы и опять сжимает их, чувствовать его руки на своих – он слегка меня как будто придерживает, пытаясь привыкнуть к ощущениям, перетерпеть боль. Я начинаю двигаться, он подается за мной, как будто не хочет меня выпускать, потому что от моих движений больно, но это не помогает, я рвано вздыхаю и толкаюсь него, слыша, как он постанывает, и понимаю, что он отстраняется, тянется назад, пытается вжаться в кровать, ему больно.

-Том, потерпи, - целую в уголок губ,- скоро пройдет.

Он, кивает, мычит и мучительно запрокидывает голову назад и немного в бок. Ну, когда же? Болезненные стоны прекращаются, он тяжело дышит, открыв рот, двигаясь уже вместе со мной, сжимается ритмично и крепко обхватывает руками мою спину. Я чувствую, как он тянется к себе, и перехватываю его руку, сжимаю его член, сбивая его дыхание и наш ритм, потом начинаю двигать рукой по стволу, очень резко, крепко сжав, и Том весь извивается подо мной. Двигаюсь внутри него сильнее, ускоряю темп, рукой чувствую, что он уже на пределе. Выпускаю его из руки, и изливаюсь внутрь, он делает то же самое себе и мне на живот почти сразу, извиваясь, пытаясь вжаться в меня сильнее, крепко зажмуриваясь и хрипло вскрикивая.

Выхожу их него и ложусь рядом. Тело слегка подрагивает, и мне невероятно хорошо после оргазма. Свешиваясь с кровати, тянусь у джинсам, достаю сигареты, и, кажется, только вместе с затяжкой могу вновь нормально дышать.

Том не шевелится. Только дышит, дышит, дышит, никак не может восстановить дыхание, а потом затихает и всхлипывает.

Я подскакиваю на кровати, заглядываю ему в глаза, пытаясь понять, что именно не так.

-Очень больно? Больно? Том, что? – это звучит так, как будто он коленку разбил.

-Нет, - он всхлипывает снова. Мне уже страшно, я не знаю, что с ним делать, если он расплачется.

-Не больно, - сглатывает, голос спокойный, - просто слишком…слишком круто, - он окидывает меня смеющимся взглядом и выхватывает сигарету.

-Нет, я не гей, - выдыхает дым в потолок, хмыкает.

-Йост, - вопросительно.

-Ммм?

-А у нас много фанатов мальчиков, ну то есть я знаю, что мало, конечно, но они вообще есть?

-Ты не исправим, да? – улыбаюсь.

-Ну, хоть до конца турне будет чем заняться?

22.04.2008

Том всегда думал, что им с братом снятся одинаковые сны, до тех пор пока ему не приснился кошмар. Этот кошмар не был похож на остальные его детские, с чудовищами и темными пещерами. В этом кошмаре у него не было брата. Это было в один из тех первых дней, когда они с Биллом стали спать в разных комнатах. Том проснулся в слезах, тяжело дыша, вглядываясь в темноту, напрягая слух, пытаясь услышать дыхание брата и понять, что все это был всего лишь сон. Но он не услышал дыхание, и сердце охватил ледяной страх. В следующую секунду дверь распахнулась, и в комнату влетел Билл, шлепая босыми ногами по паркету, влетел и почти с разбегу прыгнул к нему в кровать, зарываясь под одеяло, прижимая его к себе, обнимая за шею тонкими руками, щекоча нос растрепанными черными прядками. Все это он делал так стремительно, что Том даже не успел осознать, что вот он Билл, он настоящий, существует и бояться нечего.

***

Они играли вступление к Ubers, так начинался каждый концерт Zimmer тура. Как всегда – они начинали, потом на сцену выскакивал Билл и начинал петь. Но тут этого не произошло, пальцы на автомате выводили куплет, потом припев, зал бесновался, а Билла все не было и не было. Вопреки всем правилам передвижения на сцене, Том добрался до Георга и, подавляя панику, спросил:
-Где Билл?
Георг на секунду поднял глаза от гитары, откинул волосы назад и недоуменно спросил:
-Кто такой Билл?

Кажется, Том кричал.
Моментально открыв глаза, он увидел прямо перед собой лицо Билла, и глаза, искрящееся добром, теплом, светом. Понял, что Билл это Билл, которого только что никогда не существовало в том кошмаре, лежит сейчас рядом с ним, на узкой койке тур-автобуса. Осторожно, будто боясь, Том глубоко вздохнул, перевел дыхание и дал тонким рукам обнять себя, как когда – то давно, в детстве.

7.03.2008