Настроение сейчас - (( грустноепишу заранее тк потом могу забыть)
_______________________________________________________________________________
Трагедия в Чернобыле
26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты на четвертом блоке Чернобыльской атомной станции прогремели два мощных взрыва. Ударной волной оторвало верхнюю металлоконструкцию и вместе со всей начинкой реактора выбросило из шахты тысячетонную крышу реактора.
О взрыве на Чернобыльской атомной станции официально сообщили лишь через два дня. Немудрено, что в условиях секретности советского образца авария стала обрастать неимоверным количеством версий - от диверсии иностранных спецслужб до локального всплеска сейсмической активности. На станцию одна за другой стали наведываться комиссии, каждая давала свое заключение.
Особо стоит отметить, что судебно-техническая экспертиза состояла из представителей организаций, проектировавших и создавших реактор, на котором работала ЧАЭС. Независимость подобных комиссий вызывает большое сомнение.
В то же время можно с уверенностью сказать, что в причинах аварии эксперты разобрались уже тогда, по горячим следам. О недостатках конструкции реактора РБМК-1000, автором которого был академик Н.А. Доллежаль, дважды Герой Социалистического Труда, было без промедления доложено "наверх". Однако выводы эти предназначались для сугубо внутреннего пользования и носили гриф секретности. А спустя несколько месяцев в газете "Правда" народу была преподнесена утвержденная и одобренная партией версия событий: "Авария произошла из-за целого ряда допущенных работниками этой электростанции грубых нарушений правил эксплуатации реакторных установок".
Ретроспективный взгляд показывает, что реакторы РБМК были в таком состоянии не один раз, и лишь острая грань отделяла от взрыва ранее
Анатолий Дятлов, замглавного инженера ЧАЭС
Таким образом вся вина была возложена на персонал, о недостатках конструкции уран-графитового реактора РБМК-1000 - ни слова. Никто не хотел выносить сор из избы в виде глобальных технологических проблем с реактором, который широко использовался по всей стране. МАГАТЭ также пошло на поводу у советских властей и приняло "партийную" версию событий за основную, поправив свою позицию лишь восемь лет спустя.
Так в широких кругах сформировалось мнение о том, что операторы и инженеры взорвали ЧАЭС во время некоего несанкционированного эксперимента, нарушив регламент и меры безопасности. Однако со временем и не без помощи дотошных экспертов, пытавшихся докопаться до истины, стало понятно, что причина аварии более чем неоднозначна.
Злополучный эксперимент
Испытания, о которых идет речь, представляли собой серию экспериментов, объединенных под названием "Рабочая программа испытаний турбогенератора No8 Чернобыльской АЭС в режимах совместного выбега с нагрузкой собственных нужд". Для непривычного уха звучит непонятно, но на самом деле ничего необычного в этой программе не было, а ее задачей, по злой иронии судьбы, ставилась как раз проверка безопасности работы станции.
Персонал утверждал, что не знал о недостатках реактора
Сотрудники ЧАЭС хотели испытать способность турбогенератора вырабатывать электроэнергию в аварийных условиях. Это была плановая программа, инициаторами которой были главный конструктор и генеральный проектировщик АЭС. Эксперимент уже дважды начинали, но по различным причинам до конца он ни разу доведен не был. Был ли он доведен до конца 26 апреля? Об этом, как собственно и о самих причинах аварии, единого мнения не существует.
Однако восстановим ход событий той трагической ночи.
Выполнение программы было намечено на 25 апреля, так как это совпадало с плановой остановкой реактора на профилактический ремонт. К середине дня мощность реактора была снижена на 50%. Однако дальнейшее снижение было приостановлено на несколько часов по просьбе диспетчера "Киевэнерго" для обеспечения пика вечернего потребления электроэнергии. В 23 часа операторы вновь приступили к снижению мощности. Вскоре после этого произошел резкий провал мощности до нуля. Участниками эксперимента было принято решение поднимать мощность, однако не до 700МВт, предусмотренных программой, а лишь до 200МВт.
Эксперимент был успешно выполнен и в конце, как и планировалось, была нажата кнопка аварийной защиты (АЗ). В результате нажатия АЗ 187 стержней-поглотителей должны были опуститься в активную зону и заглушить таким образом реактор. Стержни управления и защиты (СУЗ) начали опускаться, но не успели дойти и до середины, как прогремел первый взрыв, а затем второй. Аварийная защита вместо того, чтобы затушить реактор, стала его разгонять.
Не вдаваясь в подробности физических процессов, графики и формулы, создавшуюся ситуацию можно описать на бытовом уровне примерно так. Когда у вас в кастрюле кипит вода, и вы сыпете туда соль, то вначале вода вскипает еще сильнее, а затем затихает, так как плотность ее повышается. Примерно то же самое произошло с четвертым блоком ЧАЭС - после введения стержней в активную зону вместо тушения произошел разгон реактора. Температура поднялась до 2000 градусов по Цельсию, и стержни были разрушены. Однако эффект этот операторам и инженерам станции был неизвестен. Был ли он известен конструкторам? Некоторые эксперты уверены, что был, но до работников АЭС эта информация доведена не была.
У непосредственных участников эксперимента уже ничего не спросишь. Начальник смены энергоблока Александр Акимов и начальник смены реакторного цеха Валерий Перевозченко, а также оператор реактора Леонид Топтунов умерли, не дожив до конца следствия. Заместитель главного инженера ЧАЭС Анатолий Дятлов, руководивший экспериментом, был признан одним из главных виновников аварии и осужден на десять лет. Дятлов вышел на свободу в 1990 году. Его освобождения добивались различные организации, друзья, родственники и в том числе лично Андрей Сахаров. В 1995 году Дятлов скончался из-за прогрессировавшей лучевой болезни.
Человеческий фактор
После своего освобождения Дятлов написал книгу "Чернобыль. Как это было", в которой он восстанавливает ход событий 26 апреля и выдвигает свою версию произошедшего. Дятлов утверждает, что персонал ЧАЭС не нарушал регламента и не был виноват в аварии.
У непосредственных участников эксперимента о причинах аварии спросить уже нельзя
Всю вину Дятлов возлагает на конструкторов РБМК-1000 и утверждает, что персонал станции не знал и не мог знать о скрытых опасностях работы реактора в условиях малых мощностей и действовал адекватно согласно регламенту. "Перед началом эксперимента по "Программе выбега ТГ" параметры реактора нормальные, на блоке нет ни предупредительных, ни аварийных сигналов. И все же бомба в полной готовности была уже в то время", - пишет в своей книге Дятлов.
"Если бы мы по какой-то причине отказались проводить последний эксперимент и, как рекомендует Регламент, для глушения реактора нажали кнопку АЗ-5, то получили бы взрыв точно такой же. Аналогично было бы и при срабатывании АЗ по какому-либо сигналу. Ретроспективный взгляд показывает, что реакторы РБМК были в таком состоянии не один раз, и лишь острая грань отделяла от взрыва ранее", - так считал Дятлов.
К моменту чернобыльской аварии система независимого государственного надзора за безопасностью АЭС находилась в зачаточном состоянии
Николай Карпан, в 1986 году занимавший должность заместителя главного инженера ЧАЭС, также считает, что конструкция РБМК содержала "взрывоопасные" недостатки.
Карпан вернулся в Чернобыль из командировки в Москву 25 апреля, о взрыве на станции узнал на следующий день в семь утра, был непосредственным участником ликвидации последствий аварии. В своей книге "Чернобыль. Месть мирного атома" он подробнейшим образом анализирует чернобыльскую трагедию.
Карпан, в отличие от Дятлова, считает, что нарушения в работе персонала были. Ученый уверен, что в создавшихся на четвертом блоке 26 апреля условиях нельзя было проводить запланированный эксперимент и тем более пытаться вытягивать упавшую мощность реактора.
В интервью BBCRussian.com Карпан сказал, что аварии можно было избежать, и отметил, что в ночь, когда она произошла, на дежурство не был допущен контролирующий физик из отдела ядерной безопасности ЧАЭС. Его присутствие, по мнению эксперта, возможно, изменило бы сценарий событий.
Карпан пишет в своей книге, что персонал нарушил требование технологического регламента по снижению запаса реактивности, но при этом не имел возможности контролировать это снижение. (Для обеспечения работы реактора в нем посредством загрузки топлива создается запас реактивности, который компенсируется поглощающими стержнями, введенными в активную зону.) Этот параметр в то время не считался ядерноопасным, поэтому в реакторе не было предусмотрено его непрерывного контроля. Карпан также отмечает, что сотрудники ЧАЭС не были предупреждены о том, что нажатие кнопки АЗ в состоянии реактора с малым запасом реактивности приводит к разгону его мощности.
Одной из причин конструктивных недоработок РБМК Карпан считает стремление добиться наибольшей экономической эффективности работы реактора, что отрицательно повлияло на его безопасность. В своей книге ученый приводит данные о том, как игнорировались предложения по повышению безопасности реактора после аварии на Ленинградской АЭС в 1975 году. Рекомендации сотрудников института Курчатова были приняты к рассмотрению лишь после аварии в Чернобыле - 11 лет спустя.
Между двух ведомств
Есть у аварии на ЧАЭС и другие скрытые причины, о которых сегодня мало кто вспоминает. До аварии было принято решение перевести атомные станции из подчинения полувоенного атомного ведомства в гражданское общеэнергетическое. Многие эксперты в области атомной энергетики считают, что отлучение АЭС от специализированной базы во многом сыграло роль "предисловия" в чернобыльской трагедии.
Карпан считает, что конструкция РБМК содержала "взрывоопасные" недостатки
В тот период в СССР атомная энергетика развивалась высокими темпами, при этом средства были ограничены. Это приводило к недостаточности технической базы и вычислительных средств, что не давало исследователям до конца изучить некоторые физические процессы и зависимости в работе реакторов.
К моменту чернобыльской аварии система независимого государственного надзора за безопасностью АЭС находилась в зачаточном состоянии. Еще не выстроилась иерархия принятия решений, подобных проведению экспериментов на станциях, и система просто была не способна отследить и предупредить опасный для характеристик РБМК эксперимент по испытанию турбогенератора.
К этому еще стоит прибавить параноидальную засекреченность любой информации, связанной с "атомом". Инженеры, работавшие на одной станции, могли пребывать в полном неведении о технологических проблемах на соседней АЭС.
Остается сделать вывод, что одной единственной причины аварии на ЧАЭС просто не существует.
